— Что на самом деле бомбы? Корнет сообщил, что на вас напали уголовники.

— Да, так оно и было, но тут я нашел что то интересное, прошу взглянуть, — показал я ему ящик.

— Бог ты мой, откуда это?

— Да целых три сюрприза, я пристально не смотрел, пусть этим займутся специалисты.

— Да, Вы правы, князь, надо вызывать жандармов. Околоточный, вон, уже подходит, он и займется. Я поставил в известность командира полка, по-видимому он сейчас тоже прибудет, — и уже солдатам: — а ну, осмотрите все вокруг, может еще что интересное найдется.

Подбежал околоточный надзиратель, Кудинов Александр Владимирович, кстати, мой сосед по дому, дядька лет сорока пяти, по странной прихоти, увлекающийся Империей Цин и даже по слухам, пытающийся изучать китайский язык.

— Здравия желаю, Ваше сиятельство! Что это тут…О, да тут целое побоище. Это что, Вы сами так их? — подойдя к трупу бандита, он концом обнаженной шашки поддел его треух, оголяя лицо, да, сильно. Лихо Вы их…, - так, вроде неизвестные, наверное из приблудных. Нынче в Белозерку, да в Александровку много пришлых понаехало. О, а этот живой! Что это с ним?

Вел он себя поделовому, без суеты, но с нами подчеркнуто вежливо. Профессионал, ничего не скажешь, видно, что много чего в жизни повидал.

— У него, по-видимому, рука сломана, Александр Владимирович. Вы еще тут вот, что посмотрите.

— Что тут? Что это, бомбы? Откуда здесь? Ох жешь, страхи какие! Ваше благородие, — обратился он к Сахновскому, не изволите кому приказать вызвать медицинскую карету трупы забрать, да раненого осмотреть.

Минут через пятнадцать подъехал экипаж с командиром полка полковником Раухом, его сопровождал эскадронный командир Абалешев. Почти сразу, пяти минут не прошло, останавливается пролетка с незнакомым молодым, лет 35, жандармским полковником в сопровождении трех жандармов.

— Полковник Герарди Борис Андреевич[43], кивнул он мне.

— Корнет Белогорьев, — представился я ему.

— Здравствуйте, корнет! Что тут у Вас, будьте добры, объясните, что произошло.

В это время жандармы, сопровождающие его направились к околоточному надзирателю и стали что-то обсуждать, осматривая баул с находкой. Раненым бандитом уже занимались двое караульных.

Я поздоровался с командиром полка, кивнул ротмистру Абалешеву, только после этого ответил полковнику.

— Да вот, господин полковник, с корнетом Бурсаком вышли из дома, где я квартирую, решили немного пройтись. При подходе к этому дому сначала услышали подозрительный шорох, потом навстречу нам вышли три гражданина и, угрожая ножом, напали на нас и попытались ограбить. Нам пришлось ответить. Уже после случившегося, отослав корнета за караулом и осматривая вокруг, увидел баул с интересным содержимым.

— Этот баул принесли бандиты?

— Я не знаю, господин полковник, к нам они вышли без всякой ноши.

— Как Вы вдвоем, без оружия, справились с нападавшими?

— Не знаю, господин полковник, как то так получилось.

В разговор влез Серега Бурсак:

— С бандитами справился один князь, я и не успел что либо предпринять, все было так неожиданно…

Это очень удивило полковника, брови у него поползли вверх. Не менее ошарашенными выглядели и мои командиры.

— Что, правда, корнет, Вы один уложили двух бандитов, а третьего, по-видимому, сделали инвалидом?

Мне осталось только пожать плечами, — как то так получилось.

— Да, интересно, но это мы позже обсудим. Александр Владимирович, — обратился он к околоточному, — будьте добры, гляньте, может из знакомых кто?

— Я уже осмотрел их, Ваше высокоблагородие, сталкиваться с ними не приходилось, но наверняка описания их в участке имеются, выясним.

— Странно все это, Вы не находите, Георгий Оттонович? — обратился он к полковнику Рауху, — По виду типичные гопники, грабежами промышляющие, будь Вы, господа офицеры простыми обывателями, куда ни шло, но на офицеров? Да еще, эти тут бомбы террористские… Необычно все это. Я как раз был в Нижних конюшнях[44], инспектировал условия проживания, тут и поступил доклад. Вот, решил сам посмотреть.

— Господа, если ко мне нет пока больше вопросов, прошу разрешить мне отправиться домой, поздно уже, а завтра на службу… решил я напомнить о себе.

— Да, да, корнет, конечно! — ответил за всех Георгий Оттонович, — Борис Андреевич, — обратился он к жандарму, — я думаю, корнет позже ответит на все Ваши вопросы, а пока ему и вправду необходимо отдохнуть, прийти в себя.

— Конечно, Георгий Оттонович, не смею задерживать господина корнета, — и обращаясь ко мне — я думаю, Вы не откажите ответить нам на вопросы, кои, несомненно появятся?

— Конечно, господин полковник, буду рад прояснить все, что в моих силах.

После этого я откланялся и в сопровождении Федора пошел домой. Вскоре меня догнал Бурсак.

— Александр, прошу, конечно, меня простить, но… — тут он замялся.

— Что такое, Сергей, ты хочешь что то спросить?

— Александр, мне очень неловко, но можно я переночую у тебя. После всего, что случилось, я, наверное, не смогу спокойно уснуть…

— Конечно, Сергей, какой может быть разговор, места нам хватит, а тебе и впрямь нужно успокоиться.

— Саша, ты сам так спокоен, да и там действовал так хладнокровно…

— А что мне надо было, вытаскивать портмоне и ждать, когда какой-то ублюдок пырнет меня ножом?

— Нет, конечно, просто мне очень неудобно. Я застыл, как в ступоре, а ты не растерялся, один расправился с бандитами. Мне страшно и подумать, что с нами было бы, если бы не ты.

— Да брось, Сергей, все нормально, некомплексуй, — вырвалось у меня из лексикона будущего, — давай, пока не будем об этом. Сейчас придем домой, попьем чайку, успокоимся. Честно сказать, мне и самому как то не в себе. Все — таки два трупа. Не каждый день такое случается.

— Александр, ты так спокойно это говоришь, а меня всего аж трясет…

Так мы добрели до дома, где нас встретила Елизавета.

— Ваше сиятельство, это правда…, а то вон Федор такие страхи рассказывает.

— Эх, жаль, меня там не было, я бы им поддал бы… — возбужденно крутился вокруг нас пацаненок.

— А ну, кыш домой, поддавальщик! — дала подзатыльник сыну экономка, — как же так, Ваше сиятельство, что ж это такое делается…

— Хватит причитать, Елизавета, лучше организуй нам чаю, да приготовь постель Сергею Васильевичу, он останется сегодня у нас.

— Да, да, конечно, сейчас мигом все будет готово!

Но чаем, конечно, дело не ограничилось. Сергей никак не мог успокоиться, его продолжало трясти, теперь у него появился новый бзик, он винил себя в трусости и очень страдал от этого. В качестве лекарства пришлось заставить его выпить несколько стопок коньяку, пока он не успокоился и заснул. Сам я не пил, хотя тоже было не по себе, мягко сказать, все-таки мои первые трупы в этом времени, но пить не тянуло. Повозившись еще немного и дождавшись, пока Елизавета и Федор наведут порядок после нашего застолья, я тоже отправился спать.

Как ни странно, проснулся я со свежей головой и как всегда, около семи часов. Вчерашняя вечеринка и ее продолжение никак не повлияли на мой здоровый сон. Сергей еще спал, я не стал его будить, провел укороченную разминку, завтракать решил в собрании, наказав Елизавете присмотреть за Сергеем, отправился на службу.

Здесь все уже были в курсе нашей эпопеи. Практически каждый встречающий считал своим долгом подойти, поинтересоваться случившемся, "повозмущаться разгулом преступности". Постепенно это стало напрягать, еле досидев за столом за завтраком, поспешил оставить общество. Подумав, отправился на импровизированный "спортивный уголок", где сняв куртку мундира и оставшись в нательной рубахе, стал отрабатывать удары по груше. Здесь меня и нашел посыльный от командира полка. Пока я обтирался полотенцем и надевал мундир, тот в сопровождении жандармского полковника сам пришел в "диванную", где я занимался разминкой.