Они доплыли тогда до берега, но объяснять все лишь «периодом неудач» было бы неверно. Еще когда «семерка» только завязывалась, Королев говорил с Глушко о двигателях для этой ракеты. Идеально было бы иметь пять мощных двигателей – по одному в каждой «боковушке» и в центральном блоке.
– Этак, чего-нибудь тонн под семьдесят пять каждый, а? – подзадоривал Сергей Павлович.
Глушко отказался. Его возмущало, что Королев нарушает границы его суверенных владений. Он сам знает, какие двигатели нужны новой ракете. Таких, о которых говорит Королев, никто еще не делал. Глушко боялся разрушающих детонации и акустических колебаний, вероятность появления которых росла с увеличением объема камеры сгорания. Но если бы он все-таки сумел сделать такой двигатель, у него не было стендов, на которых его можно было бы испытать. 75-тонник просто разворотил бы его стенды и все. Значит, нужно строить новые стенды – новые деньги, новые хлопоты.
Глушко был прав: вторжение в неизведанные области двигателестроения сулило массу неожиданностей. Никаких гарантий успехов он дать не мог. А гарантий требовали. Всегда стремящийся к простоте и надежности, Королев позволил ему переубедить себя: действительно, двадцать маленьких, но хороших ЖРД, наверное, лучше, чем пять больших, но плохих. И двигатели на «семерке» оказались действительно очень удачными, безотказными.
Таким образом, историю разногласий «СП» и «ВП», как все их называли, нельзя объяснить лишь неудачными пусками Р-7, – они начались задолго до них и продолжались после них. Новый нажим Королева на Глушко начался, когда задумывалась ракета Р-9.
Сразу после начала испытаний Р-7 стало ясно, что огромная эта машина для военных целей малопригодна. Многодневная подготовка ракеты к старту230, очень дорогая и в то же время очень уязвимая стартовая позиция, на которой готовая, уже находящаяся на боевом дежурстве ракета должна постоянно подпитываться жидким кислородом. Военным нужна была надежная, дешевая, желательно небольшая ракета, которую можно было бы упрятать в шахту, хранить в этой шахте сколь угодно долго и запускать нажатием кнопки. Физики тем временем сумели значительно сократить вес атомной боеголовки, и стало ясно, что сделать такую ракету, какая нужна военным, в принципе можно. Ею занялись сразу в трех КБ: у Королева, Янгеля и Челомея – нового Главного конструктора ракетной техники. Постановление правительства о разработке новых ракет: Р-16 – в ОКБ Янгеля и Р-9 – в ОКБ Королева – датированы одним днем: 13 мая 1959 года.
Глушко считал, что Р-7 будет последней ракетой, которая летает на жидком кислороде. Душа его к кислороду не лежала давно, с 30-х годов, с РНИИ, где он занимался только двигателями на азотно-кислотном окислителе, в отличие, скажем, от Тихонравова, который выбрал кислород. Работы, начатые в РНИИ, Глушко продолжил и после ареста в казанской шараге, где он тоже проектировал двигатели на азотной кислоте. Кислородом его заставил заниматься фон Браун. И пошло: Р-1, Р-2, Р-5, Р-7 – все самые знаменитые ракеты Королева летали на кислороде, и Королев любил кислород! Тоже с юных лет любил, с ГИРД, когда в Нахабине замораживали они в голубой жидкости лягушек до стеклянной хрупкости. Ракеты на азотке Королев называл «грязными», терпеть не мог вонючих, ядовито дымящих луж.
Однако в своем «неприятии азотки» Королев оказался в одиночестве. Первым, кто сразу отказался от кислорода в пользу высококипящих компонентов, был Янгель. Люди осторожные рекомендовали Михаилу Кузьмичу начать с какой-нибудь маленькой ракетки, «потренироваться». Но, как уверенный в себе тяжелоатлет, Михаил Кузьмич сразу «заказывает большой вес»: начинает с ракеты среднего радиуса, – «для Европы», – как он мрачновато шутил. В мае 1957 года ее привезли в Кап.Яр. Королев приехал посмотреть. Первый старт прошел без замечаний.
– Первый пуск, это еще не пуск, – небрежно сказал Сергей Павлович.
Янгель улыбнулся. Он слишком хорошо знал Королева и понимал, что происходит сейчас в его душе.
Следом в Днепропетровске начинается работа над межконтинентальной баллистической ракетой Р-16. Обогнать «семерку» Янгель не может. Испытания новой машины были отброшены назад и гибелью группы ракетчиков во главе с маршалом Неделиным. Но Р-9 – новую ракету Королева – Янгель обгоняет. А следом уже Челомей со своей первой баллистической ракетой УР-100231. Эти ракеты, заправленные несимметричными диметилгидразином (который, в отличие от спирта, пить нельзя) и азотной кислотой (которая, в отличие от жидкого кислорода, не кипит даже летом), можно было держать в шахте заправленными и готовыми к пуску весьма долго.
А Королев уперся. Его горячо и искренне поддерживал Мишин, который был еще более предан кислороду, чем сам Королев. Получилось, что теперь Глушко работал с Янгелем и Челомеем от души, а с Королевым – по принуждению. Это чувствовалось сразу, и Королев ревновал. Конфликт углублялся. Попытка Хрущева в начале июня 1964 года примирить Королева с Глушко окончилась неудачей.
Ракета Р-9 весила всего 82 тонны и в сравнении с огромной 300-тонной «семеркой» выглядела просто маленькой. Она могла нести ядерный заряд и запускаться из шахты. Вопреки предупреждениям всех маловеров, Мишин придумал для шахтного варианта «девятки» замкнутый цикл переохлажденного кислорода, что позволяло ей тоже долго находиться на боевом дежурстве. Первые испытания ее прошли сразу после полета Юрия Гагарина. Королев улетел на торжественную встречу в Москву, а Мишин, Черток, Хомяков и другие его «гвардейцы» остались на космодроме готовить эти испытания. По некоторым своим характеристикам она превосходила ракету Янгеля и более позднюю ракету Челомея. Все три были приняты на вооружение, однако в конце концов янгельская машина оказалась более удобной для военных и прожила в армии дольше. Сегодня Р-9 можно увидеть у парадной лестницы Центрального музея Вооруженных Сил в Москве.
По мере того как Янгель и Челомей все шире разворачивали свои работы, возрастало и участие в них других Главных конструкторов: Пилюгина, Рязанского, Кузнецова, Бармина. Уже не формально, а фактически произошло то, к чему так стремился Устинов: Королев потерял монополию. Совет Главных, созданный Королевым и заседавший чаще всего под его председательством, стал уже совсем иным Советом. Раньше Главные работали только на Королева, теперь они могли выбирать. Та самостоятельность и независимость, которая была ими завоевана именно в результате теснейшего сотрудничества с Королевым, позволяла им теперь это сотрудничество ослабить.
Было время, когда соратники покидали его из-за неудач. Наступило время, когда они стали покидать его из-за успехов.
В короткой, но бурной истории нашей космонавтики год 1960-й не отмечен эпохальными свершениями. Отгремели лунные триумфы, впереди гагаринский старт, а пока относительно спокойное время. Между тем год этот должен войти в историю как дата важнейшая. Именно в этом году Сергей Павлович Королев разрабатывает и утверждает в высших инстанциях развернутую программу грандиозного космического наступления. Документ этот, датированный 23 июня 1960 года, назывался Постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О создании мощных ракет-носителей, спутников, космических кораблей и освоении космического пространства в период 1960-1967 годов». Прошли десятилетия, а менять что-либо в этой программе, мне кажется, не надо...
В Постановлении говорилось о необходимости создания ракет для выведения на орбиту вокруг Земли тяжелых летательных аппаратов для исследования природных ресурсов, космических излучений, природы тяготения, происхождения и развития планет и условий на ближайших из них, для выявления форм органической жизни в условиях, отличающихся от земных.
Королев наметил такие этапы в выполнении этой программы: облет вокруг Луны на корабле с экипажем 2-3 человека, вывод корабля на орбиту спутника Луны, высадка на поверхность Луны, возвращение на Землю. Затем – организация ряда экспедиций на Луну для исследования ее грунта, рельефа, выбора места для постройки лунного поселения, а после – строительство такой базы, налаживание постоянных транспортных перелетов по маршруту Земля-Луна-Земля. Следом корабли с экипажем в 2-3 человека должны совершить облеты Марса и Венеры и выбрать места для создания исследовательских баз, после чего начнется работа на этих базах, требующая регулярных межпланетных перелетов.
