Ройс разрешил ей уйти. От долгого сидения у Николя затекли ноги, и она медленно направилась к выходу. Господи, сколько же времени она сидела?

Николя обернулась пожелать Ройсу спокойной ночи. Он стоял к ней спиной и укладывал шахматы на место. Она дождалась, пока он обернется.

– Спокойной ночи, Ройс.

Он посмотрел на нее долгим взглядом.

– Сегодня ты будешь спать со мной.

Ройс произнес эти слова жестко, тоном, не допускающим возражений, но Николя не испугалась. Он просто дает ей знать, что принял решение. Да ведь и она тоже. Пора им стать мужем и женой, разделить супружеское ложе. Да, ей немного страшно, но это не важно. В глубине души она знает, что он никогда не причинит ей боли…

…У нее в комнате поставили большое деревянное корыто. Николя долго сидела в нем, убеждая себя, что все будет хорошо. Потом вдруг поняла, что читает наставления сама себе, и улыбнулась.

Кларисса хлопотала вокруг нее, словно мать, но, когда убедилась, что Николя точно представляет, что ее ждет, успокоилась и оставила эту щекотливую тему.

Однако Николя не была до конца откровенна с Клариссой. У нее не было полного представления об отношениях мужчины и женщины. За прожитые годы она кое-что узнала о близости между мужем и женой, но далеко не все. А мать говорила об этом только намеками, в общих словах.

«Ройс, конечно, знает, что делать… надо только заставить себя перейти из своей комнаты к нему», – подумала она про себя.

Кларисса расчесала ей волосы, помогла надеть пеньюар.

– По-моему, прошлой ночью у вас ничего не было, – прошептала она, – иначе вы бы обязательно поняли.

– Да, кажется, он даже не прикоснулся ко мне, – прошептала Николя в ответ. – Это было бы неблагородно с его стороны.

Николя перехватила пеньюар поясом. Под пеньюаром на ней была тонкая полотняная рубашка. Николя хотела надеть поверх пеньюара теплую накидку, но Кларисса ей отсоветовала.

Переход в комнату Ройса длился целую вечность, но Николя не испытывала никаких колебаний. Она открыла дверь и вошла.

Ройс стоял перед камином на коленях. Он уже снял сапоги, грудь его была обнажена. Широкие плечи, мощные мышцы – все произвело на Николя огромное впечатление. Ройс подбросил в огонь толстое полено.

Николя стояла и наблюдала за ним. Она возблагодарила Небо за то, что он не успел снять штаны. Ей не хотелось, чтобы Ройс видел, как она краснеет.

Николя почувствовала, как по ногам потянуло холодным сквозняком. Она прикрыла дверь, а когда обернулась, увидела, что Ройс успел встать и прислониться к камину, не сводя с нее глаз.

Николя попыталась улыбнуться.

Он не улыбнулся в ответ.

– О чем ты думаешь, муж? – спросила она, не понимая, чем вызвано хмурое, насупленное выражение его лица.

– Думаю о том, что взял в жены очень красивую женщину.

Сердце Николя учащенно забилось. Она шагнула вперед.

– Знаешь, по-моему, это первый комплимент, который я услышала от тебя.

– Нет, был еще один. – Он покачал головой.

– Разве?

– Я считаю, что ты очень хитро придумала, когда прикинулась монахиней. Помнишь, что я говорил тебе, когда мы во второй раз встретились в аббатстве.

– Я помню, – улыбнулась Николя, – но не сочла это за комплимент.

– А почему? Это ведь много важнее внешности.

– Почему ты так считаешь? – смутилась Николя.

– Женщина не в состоянии изменить внешность. Она красива или нет. А вот характер – другое дело. Теперь понимаешь?

– Понимаю, что ты совсем меня запутал, – отозвалась она. – Но мне все равно приятно, что ты находишь меня красивой. Не имеет значения, какой комплимент существеннее.

Николя радовалась, что голос ее не дрожит, а вот о ногах этого не скажешь. Она не хотела, чтобы Ройс заметил, что она страшится предстоящего. Она теперь его жена, у нее нет повода для смущения. Но лицо ее пылало.

Ройс протяжно вздохнул. Николя отчаянно пыталась скрыть от него свой страх, но даже через разделяющее их расстояние он видел, как дрожат у нее плечи. Она непрерывно завязывала и развязывала концы пояса, что тоже говорило о большом волнении.

– Запереть дверь?

– Да.

Она кивнула головой, сбросила башмачки и пошла в сторону кровати, забыв в волнении, что так и не заперла дверь.

У кровати Николя остановилась. Она никак не могла справиться с охватившим ее волнением, ее трясло.

– Комплимент характеру более важен, потому что поступки зависят от человека, а комплимент внешности стоит немного, поскольку внешность от человека не зависит. Ты не спал со мной прошлой ночью?

Николя так неожиданно переменила тему, что Ройс не сразу сообразил, о чем она говорит.

– Нет, я не спал с тобой.

Николя принялась лихорадочно развязывать пояс.

– Я знала, что не спал, – прошептала она, – но мне нужно было спросить. – Наконец она сняла пеньюар и аккуратно положила его на кровать. – Ты хочешь, чтобы я легла с тобой?

– А ты сама этого хочешь?

Она посмотрела на постель, потом на Ройса и опять на постель.

Морщинка прорезала ее лоб. Ройс подумал, что она ведет себя так, будто ей на плечи взвалили вселенскую ношу.

– По-моему, мне еще не хочется, – проговорила она задумчиво.

– Тогда и не надо, – ответил Ройс.

– Почему ты так уступчив? – Николя робко посмотрела на него.

– В тихом омуте черти водятся.

– Что это ты вдруг?

– Это не я, это ты сказала вчера вечером, – ответил Ройс.

Он улыбнулся так неотразимо, что у Николя полегчало на сердце.

– Вчера я выпила слишком много, – ответила она, поправляя волосы и стараясь сосредоточиться на разговоре. – Мне стыдно за свое поведение. Обещаю, это больше не повторится. Ты заметил, сегодня за ужином я пила одну воду?

– Я вижу, что ты уже успокоилась, – рассмеявшись, сказал он. – Это все, что мне нужно.

Она улыбнулась. Ей и правда стало легче, когда она поняла, что Ройс не собирается торопить события. Он, должно быть, понимает, что ей нелегко, и сознательно дает время успокоиться, отбросить страх. Как только Николя подумала об этом, все ее страхи улетучились. Она подошла к нему ближе.

Ее уже не пугало, что он возвышается над ней, словно гора, а вот его обнаженная грудь непонятно волновала и притягивала. Боже, как он удивительно хорош собой! На душе у нее потеплело. Тело Ройса отсвечивало бронзой, он был огромен. На руках играли бицепсы. Мощная грудь, густо покрытая темными вьющимися волосками, смотрелась великолепно. Ближе к талии волосы сужались и полоской уходили под пояс. Николя взволнованно, учащенно дышала, вид его возбуждал.

«Как глупо, – пронеслось у нее в голове, – я столько раз видела его без рубахи!» Правда, тогда он не собирался спать с ней, а сейчас собирается.

Николя заметила длинный тонкий шрам, пересекающий его грудь снизу вверх. Она прикоснулась к шраму пальцем и провела по нему сверху вниз. Мускулы на животе у Ройса сжались, когда она коснулась его.

– Ты мог умереть от этого удара, – прошептала она. – Ты, наверное, заговоренный, Ройс. От стольких ран ты давным-давно должен бы лежать в земле.

Ройсу стоило большого труда прислушиваться к се словам. Пальцы Николя выводили круги у него на животе, едва касаясь кожи. От этой нежнейшей ласки у него учащенно забилось сердце.

Ей нравилось прикасаться к нему. От его кожи исходил удивительный жар. Мускулы у Ройса были на удивление твердыми, и в то же время весь он был теплый-теплый. Николя решила, что тело отражает его душу. В сражениях Ройс не знает пощады к врагу, а с ней поразительно нежен. В мощном воинском теле скрывалось добрейшее сердце.

Он обвил ее талию руками и притянул к себе, ее щека прижалась к его груди.

– Ройс, ты объяснишь мне, что должно произойти?

Она спросила так робко, что Ройс невольно улыбнулся. Он поцеловал ее в макушку, хотя жаждал поцеловать в губы. Она откинула назад голову и заглянула ему в лицо.

– Не скажешь?