Как будто мы выскочили из батискафа на морское дно, я спокойно пошла без скафандра, потом щелкнула пальцами и мой спутник тоже пошел рядом.

— Это подвалы бывшего старого королевского замка, сердце проклятой земли, — продолжил Терсан. — После свержения короля здесь не может выжить никто, даже если обвешается свежими букетами с головы до ног и будет держать у лица корзину с бутонами. А я дышу!

— Вот и дыши, — машинально согласилась я, пытаясь заставить себя думать о хорошем.

О том, например, что Лирэн подстрелил парочку особенно резвых преследователей и сбежал в другой потайной ход. У него ведь были пистолеты? Были. И ключ остался. Без меня он сюда не доберется — ладно, встретимся в другом месте.

Поэтому не будем впадать в отчаяние. Раз мы в пустошах — шагом марш наверх. Надо найти своих и все рассказать. Там Магали, там Луи с Франсуазой, этот… Этьен, которого должны были подлечить. Там много умных голов, вместе что-нибудь сообразим.

И мы начали путь наверх. Не такой простой, как в моем мире, когда выходишь из метро по ступенькам. Всюду лежали каменные глыбы — запылившиеся, покрытые мхом и блеклыми травами, питавшимися росой. Ни на одной из глыб не было написано: «Осторожно, качается, падает, когда захочет». Но они и правда качались. Я достаточно давно поняла, что лучшее лечение травм в этом мире — их не получать.

Поэтому, как и в подземелье, пропустила Терсана вперед. Он уже давно убрал ставший ненужным светильник и осторожно находил путь для нас. Обрушивал особо неустойчивые камни, каждый раз вежливо крича: «Поберегитесь!». А там, где рухнувший обломок пробивал древнюю лестницу, протягивал мне руку и помогал обойти провал.

Рука парня была крепкой, горячей, жилистой. Я потеряла любимого — спасибо судьбе, что рядом хотя бы есть мужчина-спутник, который обо мне заботится в память о своем маршале. Ну, или потому, что сам остался один на свете.

Алиночка, брось глупости! Не о Лирэне надо думать, а о том, как обойти этот завал и не сломать ногу.

Я гнала мысли, старалась заменить их наблюдениями. Из меня, конечно, хреновый археолог или историк архитектуры. Все равно мне казалось, что эти камни гораздо древнее уже привычных городских домов. Похоже, это самое старое здание города.

О домах думать можно. Лишь бы не о стенах.

Наше опасное путешествие завершилось в проломе, оплетенном вьюном. Впереди были кусты, уже ставшие привычными, как малинник на даче у бабушки…

— Засада! — крикнул Терсан.

И тотчас же что-то просвистело у моего уха.

Чертов проклятый мир уже довел мое тело до автоматизма. В этом были свои плюсы — я мгновенно оказалась параллельна земной поверхности и даже ничего себе не повредила в этом прыжке-падении. Были и минусы — на меня сразу нахлынули мысли и чувства, одно черней другого.

Что делать-то, блин? Обратно, в уже привычную черноту? Не хочу! Там остался мой Лирэн! Я его не спасла, так зачем же спасать себя?

Нет, спасать себя придется, куда деваться? Но как же не хочется в эту темь!

— Сестра, — удивленно сказал Терсан, лежавший рядом, — стража не пуляет камнями.

— Дуралей! — донесся до меня звонкий голос, от которого у меня чуть не остановилось сердце. — Ты в кого выстрелил?!

— Нико! — крикнула я, вставая.

— Ма-а-ама! — раздался тот же знакомый голос и я не успела встать, как оказалась в объятиях маленького стрелка.

Он обнимал меня одной рукой, а во второй держал рогатку.

— А по шее, снайпер ты ушастый? — У меня от облегчения чуть колени не подкосились, брякнулась бы обратно в пыль и неслуха раздавила.

Хотя пресс-массы на это не хватит. От такой жизни во мне одни кости остались, никакой фитнес так не поможет похудеть, как здешняя беготня и нервотрепка.

Тьфу, о чем я думаю?!

— Это сын маршала? — удивился где-то рядышком Трамвайчик.

— Не совсем. — Я покрепче обняла Нико и поцеловала его в макушку.

Потом высмотрела его спутников — еще две лохматые пацанские макушки среди развалин. Одного узнала — тот самый Жакко, у которого маленький принц выиграл нож. Второй — подросток таких же лет. Чутьем поняла, что в этой банде лидер Нико, но вслух говорить посчитала непедагогичным.

— А, понятно, — вздохнул Терсан.

Хотя я как раз не поняла, что ему понятно, заострять вопрос не стала.

— Вы как тут оказались? — строгости в моем голосе было меньше, чем дрожи. Но я старалась.

— А мы воюем, — гордо сказал Нико. — Эти гады решили утром до нас добраться. На головах были шлемы, как у подводных латников, они разворачивали за собой кишки, в них сзади воздух накачивали. К счастью, шли — улитку не догнать. Мы их подкараулили, стали стрелять камнями в стеклянные глазницы. Одну разбили, они назад помчались быстрей вспугнутых крыс!

Я глазела на восторженного мальчишку и не знала, смеяться или возмущаться. Победило любопытство.

— А как же вы смогли отойти от клумбы с тюльпанами? — спросила я, машинально вытаскивая из головы Нико сухую листву.

— А вот как!

Маленький принц указал на друзей. У каждого к груди были примотаны сосуды с тюльпанами. Один цветок, правда, сломался, но свою жизнеподдерживающую функцию выполнял.

— Мы уже обратно хотели, — продолжал Нико, — решили не торопиться, кругом пройти. Жакко сказал, что от проклятых развалин точно не полезут, но мало ли. И вас увидели.

«Решили не торопиться…». Понятно.

— Так вы сказали взрослым, что уходите на войну? — спросила я безразличным тоном.

Ага, понятно. Уши у всех троих заранее стали красными, глаза виноватыми, а губы — подковкой. Не-не-не, меня таким не проймешь.

— Та-ак… ну, пойдемте, а то беспокоятся же люди. Переживают. Вдруг отправятся вас искать в город и попадутся стражникам? — ругать я не стала, а вот на совесть надавила.

И судя по тому, как побледнели все трое, правильно надавила. Потому как каждый представил себе страшную картинку и впечатлился.

— Мы не долго воевали, — шмыгнул носом Нико, а два его сообщника дружно закивали. — Может, никто даже и не заметил, что мы ушли!

— Ой, сомневаюсь. — Я взяла Нико за руку и стала выбираться из развалин, кивнув Терсану, чтобы присмотрел за двумя другими вояками.

Мне хотелось не просто идти — бежать. Правда, непонятно куда… спасать Лирэна. Но как? Где он? Ох…

— Мама, пошли домой, — сказал Нико, — с тобой я ничего не боюсь.

— Пошли, — ответила я, подавив вздох.

Вот уж от кого точно придется скрывать свою душу, так это от него. Мальчишка не должен знать, что я ушла с пустоши с проводником-бандитом, пусть и благородным, а вернулась — потеряв самого дорогого человека. И это тот самый безумный благородный бандит. И Нико это знание в свою голову, в свое сердце сейчас не вместить. Ему самому страшно, ведь на него охотятся.

— Мам, а где веселый атаман, который пошел тебя провожать? — спросил Нико, будто уловив мои мысли. — Он остался со своими, а тебе дал проводника?

Последние слова паренек почти прошептал. Воспитание: нельзя говорить о других людях, когда они здесь.

Я взглянула на Нико и сказала тихим, но твердым голосом:

— Нет. Меня поймали, но он меня спас. А когда мы уходили от погони, остался и задержал врагов.

— А потом придет? — Нико остановился, потом забежал вперед и заглянул мне в глаза.

— Я надеюсь, — отвечать пришлось честно, под этим взглядом не получалось врать. — А если нет — я сама пойду и вытащу его. Но без тебя! — уточнила тут же. — Потому что спасать вас обоих меня не хватит, я просто женщина, а не супервоин!

— А как ты его одна спасешь? — спросил Нико с детской серьезностью, маскировавшей обиду. — Я, между прочим, со второго выстрела в шлем попал!

Смеяться над ребенком не хотелось. Правильного ответа тоже не предвиделось. И что тут поделаешь? Господи, спаси как-нибудь!

Как часто бывало и в почти забытом прежнем мире, и в этом, будь он неладен, спасение пришло.

— Вот вы где! — рявкнуло вдруг из кустов — мы как раз дошли до первых зарослей, окружавших развалины. — Ну все, кому-то ремня не миновать!