— Продемонстрируй мне жесты ветрового заклинания, — произнес он спокойно. — Без слов, пожалуйста.
Ученица дошла до половины заклинания, и покраснев сбилась.
— Я кажется забыла третью часть, — призналась она. — Только утром я все прекрасно помнила. Клянусь жизнью, лорд Базель, я не знаю, как такое могло случиться!
Как раз причину Базель очень даже подозревал.
— А чары на мачте? Ты произнесла заклинания связывания этим утром, как положено?
Фарра смотрела уже совершенно потерянно.
— Вы поручали мне это? Мой лорд, я ничего такого не помню.
Маг кивнул. Потеря памяти — обычный эффект чародейского вторжения в разум. Вероятнее всего, Прокопио приказал своим слугам проследить за учениками Базеля в течение фестивального дня, и наложил заклинания на первого попавшегося. К сожалению для «Авариэль», досталось именно Фарре.
Базель спрятал злость, чтобы подавленная ученица не решила, что он гневается на нее.
— Твой летающий ковер с тобой, Фарра? Отлично. Успокойся, выпей чуть-чуть вина и попроси стюарда выдать тебе тысячу скаев. Отправишься за лордом Прокопио к зеленому обелиску, и выплатишь ему выигрыш.
— Но, мой лорд, законы говорят, что нет необходимости оплачивать ставку, если результаты добыты нечестным путем, — воскликнул Мезон, простолюдин, обладавший необычайным талантом и привычкой высказывать что думает. — Я практиковался в этом заклинании с Фаррой только утром. Нет, не практиковался — она меня практически научила ему. Ради Мистры, Фарра не забывала заклинания!
— Разумеется, нет, — ровно ответил Базель. — Я понимаю, о чем ты, но ты хоть представляешь, насколько сложно будет подобные подозрения доказать?
Юноша, скрестив руки на груди, сердито откликнулся.
— Не так и тяжело. Когда украдена гусыня, ищешь того, кто ест яйца.
— Поговорка, несомненно, полезная во многих ситуациях, — согласился маг. — Но невозможно обвинить Прокопио Септуса в использовании пророческой магии. Все равно, что обвинять птиц в полетах. Пожалуй, он несколько вольно обошелся с традициями, но законов не нарушил. Протесты только выставят нас на посмешище. Нет, хуже — в конце концов, кто попытался выиграть гонки с помощью заклинания ветра?
— Так мы ничего не предпримем? — возмутился молодой человек.
Базель ангельски улыбался, но глаза его стали жесткими и решительными.
— Если тебе так кажется, тогда советую поменьше пялиться на Фарру, и больше следить за будущими собратьями — чародеями. Халруаа — не только заклинания да небесные корабли. Или, по-твоему, у меня ты будешь учиться только магии? Наблюдай, — заключил он в непривычно мрачном тоне. — Амбиции Прокопио Септуса простираются куда дальше выигранной гонки, и если он добьется успеха, мы потеряем больше, чем корабль.
Старый эльф стоял на палубе «Звездозмея», наблюдая, как разворачиваются предсказанные его патроном события.
— Приближается маленький корабль, — заметил он, указывая на отделившееся от поврежденной «Авариэль» суденышко. — Базель Индолар, насколько можно судить, верен своим обещаниям.
Если Прокопио Септус и услышал укор в голосе эльфа, он не подал виду.
— Это не корабль, а летучий ковер. Твои глаза начинают подводить тебя, Зефир. Как удачно для нас обоих, что советы твои остаются верны.
Эльф заметил невысказанную угрозу.
— Вы довольны новым джордайном, которого я подобрал? Руалли хорошо показывает себя?
Прокопио тонко улыбнулся.
— Не настолько, чтобы я решил заменить тебя, если об этом ты спрашивал. Но давай поговорим о твоей работе по рекрутированию.
На мгновение сердце Зефира болезненно заколотилось, но он тут же понял, что патрон никак не мог знать о Киве, и данных ею поручениях.
— В Колледже джордайни есть несколько многообещающих студентов, — ответил он. — Расскажите мне больше о ваших пожеланиях относительно новых советников, чтобы я мог выбрать. Собственно говоря, я гораздо лучше мог бы помочь вам, понимая для чего вам нужно столько. Большинству магов хватает услуг одного джордайна.
Прокопио кивнул в сторону приближавшегося ковра и невысокой женщины на нем.
— Живущий мечом умирает от меча. То же можно сказать и о магии. Ты видел, какие неприятности поджидают мага, окружившего себя более слабыми волшебниками. Это создает уязвимость. Я не могу ее себе позволить.
Эльф понимал смысл его слов, сам будучи джордайном, великолепно обученным советником, отличавшимся не только острым умом, но и полным отсутствием каких либо магических способностей. Джордайни были слабо подвержены воздействию волшебства, и оплетены множеством законов, отгораживавших их от прочих обитателей Халруаа. Они проходили суровую школу и принимали священные клятвы служения — земле, патрону-магу и истине. За использование магии или ложь карой служила смерть. Жестоко, конечно, но с помощью этого и других правил в джордайнах поддерживалась честность. Исключения встречались редко. Зефир не знал ни одного живущего джордайна, нарушавшего законы — не считая себя.
— Говорить откровенно — редкая возможность, — сказал Прокопио. — Никто не добудет мои секреты из твоих мыслей. Человек моего положения может сделать себе жизнь комфортной.
— Это, в лучшем случае, только часть истины, мой лорд, — жестко заметил эльф. — Вы нанимаете джордайнов, искушенных в искусстве войны. Для чего? Вы лорд-мэр города, капитан его воздушного флота, но армия в ведении короля Залаторма.
Маг повернулся к нему лицом.
— И того, кто придет на его место.
Какой-то миг они стояли в молчании.
— Значит, вот оно что, — проговорил эльф.
— Да, — согласился Прокопио. — Я стану королем. Скажи мне, как. Ты живешь долго, и видел, как рождаются и погибают королевства.
— Истинно так, — прошептал Зефир, радуясь, что маг не услышал мрачной нотки в его голосе.
— Единицы сравнятся со мной в искусстве прорицания, — продолжил Прокопио, слишком поглощенный собственными мечтами, чтобы думать о том, сквозь какие кошмары прошел его джордайн. — Но многие чародеи управляют кораблем не хуже меня, а военная наука — не моя сильная сторона. Мне нужны люди, знающие ее так же, как я свои дела, и… — лукаво улыбнулся он, — … дела Базеля Индолара.