Повторюшка отступил на шаг.

— Что действительно могло нанести им вред? Все было не так.

— А как это было, Повторюшка? Каждый день ты наносил удар нам в спину. Наносил удар в спину всем людям. Почему бы тебе не отправиться сейчас в институт Клариссы Фрейн и не попытаться исцелить всех паразитов, которых уничтожил Стефан?

Повторюшка повесил голову.

— Если бы я мог, — пробормотал он.

От этих слов Стефан пришел в ярость. Он схватил Повторюшку за воротник и поставил на верстак.

— Если бы ты мог! Как давно ты стал предателем? С самого начала? Три года назад?

Обвинения сыпались на Повторюшку как удары молота. Казалось, он стал еще меньше, как-то сжался.

Стефан ткнул его пальцем в грудь.

— Я буду относиться к тебе как к врагу, если увижу снова. Поверь, это тебе не понравится.

— Ты не понимаешь, Стефан, — попытался возразить ребенок Бартоли. — Не видишь, что происходит.

Стефан рассмеялся ему в лицо.

— О, сейчас догадаюсь, еще одна теория заговора. «Маичи» использует нас для достижения собственных целей. Элли Фаустино лгала нам прямо в глаза.

— Они забирают боль! — вырвались, как пуля, изо рта Повторюшки слова истины.

Космо почувствовал, что сейчас произойдет что-то важное. Следующие слова Повторюшки должны были навсегда изменить их жизни.

— Паразиты забирают боль. Не жизненные силы, а только боль. Они помогают нам. Всегда помогали.

Стефан повернулся к Повторюшке. Он не желал это слушать.

— Чепуха. Ты готов сказать что угодно, лишь бы спасти свою шкуру.

— Вы помните, о чем спросил меня Линкольн на своей свалке?

Мона вспомнила.

— О твоих мутациях. Он спросил, не обладаешь ли ты внечувственным восприятием.

Повторюшка сел на верстак.

— Дети Бартоли часто обладают особыми талантами. У меня исцеляющие руки. Я могу забрать боль.

— Я знаю, — сказал Космо. — После того несчастного случая ты забрал у меня головную боль. Сказал, что это лекарство, а на самом деле это был ты.

Повторюшка кивнул.

— Этот дар похож на то, чем занимаются паразиты. Мы делаем одно и то же, может быть, поэтому я их вижу. Я чувствую их, а они чувствуют меня. Люди называют это ясновидением.

Космо вспомнил еще кое-что.

— Тогда на свалке Линкольн сказал, что у тебя исцеляющие руки. Тогда я подумал, что он говорит о тебе как о враче, теперь я пони маю, что он имел в виду дар детей Бартоли избавлять от боли.

Повторюшка посмотрел на свои руки.

— На самом деле исцеляют не они. Ничто не может исцелить тело быстрее, чем само тело. Я просто избавляю от боли.

Стефан отказывался в это верить.

— Чушь, полная чушь.

— Паразиты — это природа! — не сдавался Повторюшка. — Они — преобразователи энергии, как и я. Как и все существа на планете, в одном или другом смысле. Всю свою жизнь я был способен их видеть. Чувствовать их. Сначала они пугали меня, пока я не понял, что они делают то же самое, что и я. Они — совсем не зловредные существа. Их привлекает боль. Они забирают ее и конвертируют в энергию. Цикл любой жизни.

Стефан резко развернулся. Его лицо было красным от с трудом сдерживаемого гнева.

— А что ты скажешь о моей матери? Я видел, что с ней сделали паразиты.

— Она умирала, — едва слышно сказал Повторюшка. — Они помогли ей. Облегчили ее переход в иной мир. Паразиты избавляют от боли, когда тело уже не может само исцелиться. Так было, пока они не стали бесконтрольно размножаться. Пока мы не нарушили естественный порядок вещей.

— Назови мне хоть одну причину. Почему я должен поверить тебе сейчас, после того как ты врал нам на протяжении стольких лет.

Повторюшка сидел на столе и тер глаза ладонями.

— Эти создания всегда были здесь, насколько я себя помню. Мы не общались в привычном значении этого слова. Как люди. Мы чувствовали друг друга. Я знаю, когда они возбуждены или спокойны. Таким даром кроме меня обладал еще один ребенок Бартоли. Номер восемьдесят два. Но дар приводил его в ужас, сводил с ума. Сейчас он живет в Бушке и всегда носит повязку на глазах. Никогда ее не снимает. Я не сошел с ума только потому, что понял, что эти существа хотят нам помочь, хотят сделать боль терпимой, подготовить нас к следующей жизни.

— Существует следующая жизнь? — перебил его Космо.

— Да. Я иногда вижу ее мельком.

Даже Мона заинтересовалась.

— Какая она?

Повторюшка задумался.

— Другая.

— Тихо! — закричал Стефан. — Замолчите все. Почему ты не рассказал мне об этом еще несколько лет назад?

Повторюшка посмотрел на него.

— Миллион раз хотел рассказать, но у меня не было доказательств, кроме моих чувств. Впервые я стал частью семьи, и рассказ о моих ощущениях мог разрушить все, к чему я стремился. Ради чего? Ты ни за что не поверил бы мне без доказательств. В самом начале ты был просто фанатиком, если не сказать больше. Со временем ты стал добрее. В последнее время даже стал заботиться о своих солдатах. Такого никогда не было.

— Ты мог попытаться!

— Знаю, что должен был, но решил сделать все, что смогу, изнутри. Я все время знал, чувствовал, что на самом деле вы не уничтожали паразитов. Кроме того, я мог помогать жертвам несчастных случаев. Правда, я не знал, что мы помогаем этим созданиям размножаться.

— Борьба изнутри, — пробормотал Космо.

Повторюшка кивнул.

— Именно, и все было бы в порядке, не вмешайся «Маичи». Стефан, ты понимаешь, что натворил сегодня? Если ты говоришь правду, то погибло огромное количество этих существ. Жаль, что мне не хватило храбрости рассказать тебе обо всем раньше, но я не думал, что этот план с энергетическим импульсом сработает. С научной точки зрения, не должен был. Сколько людей мучается сейчас от боли, потому что я промолчал? Таких, как твоя мать?

Стефана затрясло.

— Замолчи!

— Ты не хочешь меня слушать, потому что все эти годы у тебя был виновник смерти матери. Это — правда. Прими ее.

— Не знаю, что это, но только не правда. Ты никогда не говорил нам правду. Ты не узнал бы правду, даже если бы она выскочила из люка и укусила тебя за твой мальчишеский зад.

Повторюшка достал телефон.

— Просто позвони Фаустино. Скажи, что у тебя возникли сомнения. Попроси ее приказать своим ученым исследовать возможность того, что эти создания не высасывают жизненные силы, а избавляют людей от боли. Естественная анестезия.

— Почему я должен это делать?

— Потому что, если я прав, тысячи людей сейчас страдают от нестерпимой боли. А они не должны страдать, как не должна была страдать твоя мать. Как не страдал ты, если удосужишься вспомнить.

Космо вспомнил, как после падения с крыши у него мгновенно исчезла боль, стоило только паразиту прикоснуться к нему. Он помнил, что чувствовал только спокойствие. Никакого страха.

— А если ты ошибаешься?

Повторюшка встал на верстаке и выпрямился во весь рост.

— Если я ошибаюсь, то выскочу из люка и укушу себя за свой мальчишеский зад.

Когда Стефан позвонил, Эллен Фаустино находилась в машине.

— Я почему-то думала, что ты должен был мне позвонить, — сказала она, и легкая улыбка тронула уголки ее губ. — Это ведь ты побывал на спутнике, верно? Флойд Фаустино, не плохо придумано. Как тебе удалось достать коды доступа? Неужели я по неосторожности позволила тебе взглянуть на экран моего компьютера?

— Не понимаю, о чем вы говорите, — невинным тоном произнес Стефан.

— Я думала, что ты примешь решение заняться этим делом самостоятельно, — продолжала Эллен. — На самом деле надеялась, что ты так поступишь. Иногда канцелярские проволочки слишком мешают делу.

— Вы начинаете говорить так, будто я работаю на вас, профессор Фаустино.

Фаустино улыбнулась шире.

— Тебе так показалось? Полагаю, институт Клариссы Фрейн посетил тоже ты. Супернатуралисты не привыкли терять время даром, верно?

Стефан старался правильно подбирать слова.

— Если это были мы, а я и на секунду не могу предположить такое, то у нас, возможно, возникла проблема.