— Клея, вот этого я и боюсь, — вздохнула я, положив вещи на полку и сев на кровать, — вдруг он что-то поймет? Что я ему скажу? А вдруг он меня сдаст?

— Нет, — после некоторой паузы проговорила эльва, — не сдаст он тебя точно. Он сам ученый, в крайнем случае, сам начнет над тобой опыты ставить!

— Успокоила! — нахмурилась я под веселый смех соседки, который вскоре оборвался, а девушка серьезно посмотрела на меня.

— Мне кажется, ты зря переживаешь. Я не преувеличивала, когда говорила, что обладаю сильнейшим даром, тем более я эльв, мой дар априори сильнее человеческого.

— Тогда ведь и ты сможешь проверить, есть ли у меня дар? — спросила я, с надеждой посмотрев на блондинку, которая отрицательно покачала головой.

— Это не так-то просто. Чтобы вызвать всплеск силы, нужны определенные предметы, в нашем случае, этот свеженький труп.

— Труп?! — вскрикнула я, подорвавшись с места, а Клея чуть слышно хихикнула.

— А что ты хотела? Это современный мир и для людей с нашим даром патологоанатом — привычная профессия.

— А там меня могут узнать? — ужаснулась я, и девушка пожала плечами.

— Если только трупы. Сильные «некроманты» навряд ли будут там работать, такие обитают в министерствах или частных детективных агентствах, а слабые тебе не помеха, — вновь успокоила меня Клея, и я кивнула, вздохнув.

— Неужели до меня Смерть ни с кем так не… «забавлялась»? — нашла подходящее слово я, выжидательно посмотрев на подругу.

— Может, и забавлялась, — пожала плечами она, — кто знает? В любом случае эта информация будет засекречена, и нам до неё не добраться.

— Не перестаю удивляться своей везучести, — выдохнула я, после чего посмотрела на часы. — Кажется, нам пора идти.

Клея кивнула, и мы направились к магическим залам. Пробирались мы через учебный корпус, после чего уже спустились вниз, где в коридорах в небольших иллюминаторах можно было увидеть проплывающих рыб. Я залюбовалась, хотя никогда не находила красоты в аквариумных рыбках, но здесь было нечто другое, какая-то дикость и свобода.

— А в городе не страшно плавать? — неожиданно спросила я, не находя крупных хищных рыб.

— На специально огороженных площадках — нет, а на дорогах это невозможно из-за транспорта, — ответила мне Клея, — сам же подводный город безопасен, если не заплывать за буйки.

— Спасибо, — поблагодарила я за информацию девушку, которая уже открыла одну из железных дверей, просканировав свою сетчатку глаза на панели.

Мы вошли с просторный зал, который был поделен на секции. В одной части лежали мягкие маты, в другой — стояли тренировочные манекены, использовавшиеся, видимо, как «груши», в третьей — мишени, и только четвертая часть оставалась свободной, где даже стоял стол, за которым и сидел Лан, закрыв глаза и сложив руки на груди. Я улыбнулась, подумав, что было бы неплохо убрать упавшие на лоб пряди назад, чтобы не скрывать прекрасное лицо.

— Вы уже пришли? — чуть охрипшим голосом спросил Сережа, даже не открыв глаза, а мне показалось это безумно привлекательным. — Идите медитировать.

— А если Вита не обладает никаким даром? — удивленно вскинула брови Клея, покосившись на меня, — тогда это будет бесполезно.

— Без медитации все будет бесполезно, — спокойно ответил преподаватель, и соседка махнула мне в сторону матов.

Это я предусмотрительно оделась в спортивную одежду, купленную вчера же вместе с Клеей. Мы опустились на маты и сели «по-турецки».

— Я должна что-то почувствовать? — прошептала я так, чтобы меня не слышал профессор Ланковский.

— Наоборот. Ты ничего не должна чувствовать.

Прошли десять минут. Пятнадцать. Двадцать. Вот как можно ничего не чувствовать, когда рядом сидит такой обворожительный потенциальный Стас?! Я чувствовала, и очень даже остро, по крайней мере, так казалось мне. Наконец, я услышала хлопок в ладоши, а потом резко открыла глаза, встретившись с удивленным взглядом Клеи.

— Хватит. Этого достаточно, тем более Виталина так и не пришла в равновесие, — вздохнул профессор, а я улыбнулась.

Значит, наблюдал за мной…

— И что теперь делать? — удрученно спросила Клея, посмотрев на преподавателя, который передернул плечами.

— Думаю, что лучше сразу пойти в морг пятого отделения. Я уже договорился с патологоанатомом, он нам предоставит свеженький труп, — ответил Лан, и я почувствовала, как меня уже замутило.

Воспоминания о морге были слишком болезненными, ведь именно там по кусочкам собирали тело Стаса. Его правая часть лица была полностью раздроблена, поэтому патологоанатомам пришлось делать приличный грим, чтобы гроб можно было держать открытым в доме. На глаза навернулись слезы, и я часто-часто заморгала. Так, надо успокоиться. Успокоиться. Ведь теперь Стас рядом, может даже в досягаемости вытянутой руки…

Как бы хотелось в это верить! Как же выбрать? Как же не ошибиться? Вот бы Смерть дала мне еще одну маленькую подсказку, одну малюсенькую наводку на того самого, на единственного мужчину для моей души.

Свеженький труп нам действительно предоставили, как только мы приехали на яхте к высотному зданию и спустились в его подвалы, где было ужасно холодно и чем-то пахло, видимо, какой-то мазью, которая использовалась для сохранения трупов.

Хотя…хранят ли здесь трупы? Наверняка тела кремируют.

— Хозяева здесь? — громко спросил Лан, после чего из холодильника выбежал низенький и коренастый мужик с лысиной, причем вид у него был самый что ни на есть хулиганский.

— А кто спрашивает? А, это ты, Ланковский, — взгляд патологоанатома потух, и он вздохнул, — чего тебе опять надо? Разрешение есть?

Кажется, эти двое знакомы довольно давно и достаточно хорошо, хотя я бы не назвала их знакомство радужным и приятным для обоих.

— Есть, — осклабился блондин, доставая планшет и выводя голограмму-значок с сегодняшней датой, — есть кто-то новый?

— Кто-то? — нахмурился мужчина, снимая перчатки и кладя их на стол. — Как можно мертвецов называть кем-то? Скорее уж «чем-то», и что-то у нас есть, а именно парочка трупов.

Он философских размышлений, которые, видимо, приходились по душе местному работнику, у меня к горлу подкатил ком, и я нахмурилась, немного осмотревшись.

Мы стояли в железной комнате без окон, справа был стеллаж с какими-то слепками, огромными бадьями и маленькими тюбиками. В середине стоял один рабочий стол, у стен несколько стульев, а вот слева была дверь в холодильник.

— Замечательно! — воскликнул профессор, и я была с ними полностью не согласна.

Что замечательного в парочке трупов? Тут выть в голос надо и оплакивать, а не стоять с таким счастливым видом! Я покосилась на Клею, которая стояла спокойная, словно бывала тут минимум раз в неделю. Или так оно и было?

— Ну, показывай, где тут «свежачок», — приказал Сережа, проходя вперед.

— Скорее уж трупачок… — криво усмехнулся патологоанатом, а я продолжала испуганно и удивленно смотреть на соседку.

— Что? — недоуменно спросила она, а потом понимающе хмыкнула, — да ты успокойся! Привыкнешь, если в тебе дар откроется, а если не откроется, то забудешь, как страшный сон! Меня Серафим Степанович, опер, до этого он был нашим с Ланом учителем, первый год обучения вообще отсюда не выпускал! Я даже с трупами от скуки стала общаться, дар-то у меня сильный, энергии немерено, — криво усмехнулась Клея, и я поежилась, сглотнув.

— Не хочу я с трупами разговаривать, — буркнула я, мы с Клеей остались стоять тут, пока Ланковский со своим знакомым ушел в холодильник, — у тебя раньше не Сергей Михайлович был преподавателем?

— Нет, он тогда последний курс оканчивал, и мы с ним вместе обучались. А потом он принял решение стать профессором, поэтому избавил Серафима Степановича от такой обузы, как я, и наш доблестный опер смог полностью отдаться своей опасной работе.

— Девочки, встречайте, — сказал Ланковский, выкатывая свеженький труп, укрытый черной тканью.

Я поежилась. Хорошо, что не белой простынею прикрыто тело, иначе бы точно расплакалась. Как сейчас помню глаза женщины, которая выкатила тело Стаса, отдавала распоряжения грузить его…