Вне зависимости отличных наклонностей Алекс ни на минуту не забывал о долге, который налагали на него его имя и титул, а также тот факт, что в его подчинении находится множество людей. Он принимал эту ответственность близко к сердцу, отдавая делу всего себя, без остатка. Как и подобает истинному графу Карду. Никаких полумер.

Он с горечью рассмеялся. Что правда, то правда: никаких полумер. Кто еще способен, собираясь жениться, найти себе трех невест сразу?

Уже в который раз вопреки его желанию на ум ему пришла мысль, что пора обзавестись женой и произвести на свет наследников. Ему двадцать семь лет, а его единственный брат сейчас служит в армии. Кто знает, что взбредет на ум этому сорвиголове и во что он ввяжется, служа отечеству на Пиренейском полуострове? А что будет, если он, не приведи Бог, вообще не вернется с войны? Алекс очень тосковал по Джеку, своему лучшему другу, которому бесконечно доверял и о котором постоянно беспокоился. Но Джек уже давно повзрослел и имеет право на свой собственный выбор. Алекс решил во что бы то ни стало обзавестись семьей. Но он имел неосторожность вскользь упомянуть о своем намерении кое-кому из знакомых в клубе «Уайте». Как только поползли слухи, что граф Кард надумал жениться, Алекс был обречен. Ему следовало бы сразу застрелиться и таким образом покончить со всей этой неразберихой – свести счеты со своей жалкой жизнью.

А началось все с того, что его любовница почему-то решила, что они помолвлены. Не кто-нибудь, а любовница! Уму непостижимо! Пусть даже она красавица знатного происхождения, богатая вдова старого барона, Мона, леди Монро. Он даже не содержал ее. У вдовушки с солидным состоянием был собственный особняк, выезд и полный дом слуг. Время от времени Алекс дарил ей дорогие безделушки, чтобы проявить внимание и сделать приятное.

Алекс никак не мог понять, почему Моне взбрело в голову, в ее хорошенькую рыжую головку, что он возьмет себе в жены вдову, к тому же распутную и похотливую.

– Милый, – сказала она прошлой ночью, когда, удовлетворенный и довольный собой, он погружался в сладкую дрему, – нам надо поговорить о свадьбе.

– Хм? Значит, нас пригласили на свадьбу? – Алекс повернулся на другой боки укрыл Мону одеялом. – Напомни мне об этом утром.

– Я говорю о нашей свадьбе, глупенький.

Алекс мгновенно проснулся. В тот же миг на полу оказались одеяла и простыни, так же как и сам граф – босой и с голым задом.

– О нашей свадьбе? – Алекс торопливо натянул брюки. – Что-то я такого не помню, – громко сказал он, надевая рубашку.

– Ах, но ведь ты сам попросил меня выйти за тебя замуж, – томно промурлыкала Мона с недовольной гримасой, которую она, вероятно, считала неотразимой. Однако Алексу Мона сейчас напоминала хищника перед прыжком. – Ну как же? На прошлой неделе, после званого ужина по случаю дня рождения леди Каррисбрук.

Он вспомнил, что во время ужина выпил изрядное количество шампанского, однако голову не потерял. Алекс поклялся себе никогда больше не пить такой дряни.

– Вот как? Будь так добра, освежи мне память.

– После вечеринки мы пришли домой, сюда. И мы – ах!.. занимались любовью.

То, что между ними происходило, никак нельзя было назвать занятием любовью, скорее, это походило на случку.

– Продолжай. Мы с тобой были в постели. – «Если можно так это назвать», – добавил он про себя. Мона питала особое пристрастие к меховому коврику на полу перед камином. – И что же произошло дальше?

– Ты сказал: «Я хочу, чтобы это длилось вечно». Я ответила, что это могло бы длиться вечно, и ты сказал «да». Не сказал, а крикнул. Я даже испугалась, что прибежит служанка.

Наконец-то Алекс вспомнил, как было дело. Где в этот момент были ее прелестные алые губки, что именно Мона вытворяла языком и руками и что конкретно он имел в виду, сказав, что хочет, чтобы это длилось вечно.

– Боже правый! Ты не могла принять это за предложение руки и сердца! Мужчина пообещает женщине достать луну с неба, если в этот момент парит в небесах. Он предложит женщине свое сердце на серебряном подносе, лишь бы она не останавливалась.

– Ты обещал мне кольцо.

– Разве я не купил тебе кольцо с изумрудом? – Он посмотрел на перстень с крупным камнем, который красовался у Моны на пальце. Изумруд поблескивал при свете свечей. Алекс надел шейный платок и сказал: – Я же не подарил тебе фамильное обручальное кольцо Картов. – Это кольцо хранилось дома и ждало своего часа, когда Алекс выберет девушку, достойную стать его женой. А Мона – леди Монро – никогда не будет графиней Кард. – Этот перстень с изумрудом – обычный подарок, вот и все. Если уж на то пошло, можешь считать его прощальным подарком.

– И не подумаю! Ты умолял меня, чтобы это длилось вечно, а затем купил мне кольцо. Как может женщина рассматривать этот факт? Только как предложение руки и сердца.

– Нет, не как предложение! А как знак благодарности за хороший пере… – У Алекса язык не повернулся назвать вещи своими именами, когда его переполнял гнев. Какой бы ни была Мона, прежде всего она – женщина, а Алекс – истинный джентльмен. Джентльмен, который собирается как можно быстрее унести ноги отсюда, как только найдет свои туфли.

– Видишь ли, мне приходится думать о будущем, – торжественно заявила она.

Да пропади они пропадом – эти чертовы туфли! В конце концов, можно пойти и босиком. Хоть по раскаленным угольям – только как можно быстрее. А вот без сюртука не уйдешь. Там ключи от дома и портмоне. Ему понадобятся деньги, чтобы нанять экипаж.

– Ты не могла так быстро растратить состояние, которое тебе оставил Монро. Найми хорошего управляющего делами.

Когда в поисках фрака Алекс полез под туалетный столик, Мона сказала:

– Но мне нужна респектабельность.

Алекс оглядел спальню. В комнате зловеще мерцали свечи. Запах секса смешался с тяжелым запахом духов Моны. Розовые атласные покрывала валялись в куче на полу рядом с ее прозрачным красным халатиком.

– Тебе следовало позаботиться об этом раньше.

Мона всплеснула руками:

– Я хочу иметь титул.

Ах, так вот где его фрак – под кроватью!

– Ну уж нет. Титулами я не разбрасываюсь, мадам. Карды всегда женятся по любви. А я никогда не говорил, что люблю тебя.

– Ах, но ты полюбишь меня после свадьбы.

Алекс взялся за ручку двери.

– Свадьбы не будет, Мона. Ни сейчас, ни завтра, ни через год – никогда.

– Но говорят, что ты подыскиваешь себе невесту.

Чистую, невинную девушку, а не похотливую шлюху, которой известны сотни способов, как доставить удовольствие мужчине, и в чьей постели, еще до того как высохнут чернила на свидетельстве о браке, побывают сотни таких, как он. Может быть, мужчина и мечтает о жене, владеющей искусством соблазнения, чувственной и игривой. Но это он должен ее всему этому обучить. Леди Кард, о которой мечтает Алекс, будет именно такой – настоящей леди, до мозга костей.

– Я ее пока не нашел.

– Полагаю, ты будешь вынужден прекратить свои поиски, как только мой адвокат засудит тебя за нарушение данного тобой обещания.

Алекс не сдержал улыбки. Мужчина, взлетевший на вершину блаженства, не может нести ответственность ни за какие обещания, клятвы или мольбы. Если до сих пор еще не существует закона об этом, на ближайшем заседании парламента он выдвинет его на обсуждение.

– Любой адвокат, у которого есть яйца под адвокатской мантией, просто посмеется над подобным судебным иском.

– Но только не мой бывший деверь – новоиспеченный барон, который жаждет респектабельности точно так же, как и я. Он не захочет скандала. Да и тебе скандал ни к чему.

Мона права. Скандал Алексу ни к чему. До сих пор он благополучно избегал скандалов. Были только слухи, раздуваемые леди Люсиндой – еще одной досадной ошибкой графа Карда.

Леди Люсинда Эпплгейт считалась самой главной и влиятельной фигурой на лондонском рынке невест.

Не будь она дочерью герцога, в ее двадцать пять лет леди Люсинду можно было бы считать старой девой без надежды когда-либо выйти замуж. Однако в свете она слыла разборчивой невестой. У нее не было недостатка в предложениях руки и сердца, поэтому она их безжалостно отметала. Несмотря на то что ее отец был заядлым картежником и проиграл большую часть не только своего состояния, но и приданого дочери, в высшем свете леди Люсинда по-прежнему оставалась желанной невестой для многих. Леди Люсинда была бесподобна – статная, высокого роста, с волосами цвета воронова крыла. Ее красоту портил только нос, размером не уступавший аристократическому носу Алекса. Она всегда так гордо задирала свой носик, держалась так заносчиво и высокомерно, что те же самые остроумные знатоки светских нравов, которые прозвали Алекса Козырным Тузом, нарекли Люсинду Эпплгейт леди Оставь-надежду-навсегда.