Нисандер и Микам уже почти нагнали Серегила, который сидел на гранитном валуне, следя за стаей уток, покачивающейся на волнах за линией прибоя. Его взгляд привлекли буро-зеленые космы водорослей, облепляющие скалы внизу. Отдельные их пучки отмечали уровень, до которого доходит прилив, а дальше тянулись густые скользкие покрывала, хорошо видные сейчас, когда вода отступила. Серегил заметил различие еще накануне, и этот факт все время смутно тревожил его, хотя он никак не мог вспомнить почему. Микам и Нисандер медленно добрались до того места, где их ждал Серегил. Старый волшебник опустился на камень и вытер лоб рукавом.
— Ох, Создатель, — пропыхтел он, — мне нужно немного посидеть.
Серегил протянул ему мех с водой.
— У нас осталось всего несколько часов светлого времени, — сказал он, внезапно охваченный нетерпением. — Я пойду вперед. Если не вернусь до темноты, разожгите костер, и я вас найду.
Микам нахмурился и протестующе поднял руку.
— Погоди-ка. Мне совсем не нравится эта идея — снова разделиться.
— Не беспокойся, — обнадежил его Нисандер. — Мне нужен всего лишь короткий отдых, а потом мы снова пойдем следом за Серегилом. Я согласен с ним: нельзя терять времени.
— Договорились. — Серегил двинулся дальше, не дав Микаму времени возразить. — Пройдя четверть мили, он увидел широкую бухту, врезающуюся в берег. Склон горы в этом месте плавно понижался, доходя до основания изъеденных морем гранитных скал, окружающих залив, как полуразрушенные крепостные стены. Чайки в поисках пищи обследовали озерца, оставленные приливом, и выброшенные на берег водоросли. Довольно живописное место, подумал Серегил и стал подниматься на скалы, чтобы не удаляться от опушки леса.
Заброшенная дорога вилась между деревьями, не спускаясь к морю. Серегил как раз гадал, не стоит ли ему по ней пойти, когда заметил на противоположном берегу бухты среди кустарника что-то белое.
Карабкаясь по камням и через упавшие деревья, Серегил готовился к очередному разочарованию: такой же многообещающий белый предмет всего лишь утром этого дня оказался выбеленной временем лопаткой лося, а чуть позже Серегила обманул солнечный отблеск в питаемом родником озерце. Подойдя ближе, однако, он увидел, что перед ним молочнобелый валун примерно четырех футов высотой.
Бросив на землю мешок, Серегил стал продираться сквозь чащу безлистного еще кустарника и сухих папоротников, которые частично скрывали камень.
Валун действительно был белым — огромный кусок кварца, совершенно не соответствующий окружающей породе. Серегил обошел его кругом, высматривая резьбу или какие-нибудь знаки, потом нагнулся и в сухих листьях нащупал небольшой гладкий камень. Вытащив его, Серегил увидел, что держит кусок отполированного черного базальта величиной с гусиное яйцо. Порывшись еще, он нашел и другие черные камни, а также глиняную фигурку женщины и украшение, вырезанное из раковины.
Сжимая в руках свои находки, Серегил помчался обратно тем же путем, что и пришел, и скоро увидел направляющихся к нему Микама и Нисандера.
— Я нашел его! — закричал Серегил. — Я нашел твою белую скалу, Нисандер! Она существует на самом деле!
Микам разразился радостным воплем, и Серегил ответил ему тем же.
— Что ты скажешь теперь о мистицизме последователей Иллиора, Микам? — задыхаясь, спросил Серегил, когда добежал до друзей.
Микам, ухмыляясь, покачал головой:
— Я никогда ничего в этом не пойму, но и правда пока что пророчество вело нас верно.
— Вокруг основания лежат черные камни, и я нашел еще и это, — возбужденно сказал Серегил, протягивая Нисандеру глиняную фигурку и резную раковину.
— О, свет Иллиора! — пробормотал волшебник, внимательно их разглядывая.
— Пошли скорее! — В нетерпении он схватил за руки обоих своих спутников. — Несите меня, если не будет другого выхода, но я обязательно должен оказаться там прежде, чем зайдет солнце.
Но нести Нисандера не понадобилось. Размахивая посохом, маг спускался по склону со своей прежней энергией. Как будто принесенные новости оживили его, подумал Серегил. Может быть, Нисандер так же нуждался в вещественном подтверждении своих видений, как и Серегил с Микамом.
— О да, это он самый, — сказал Нисандер, когда они приблизились к камню. Он положил на валун обе руки и закрыл глаза. — Древний… до чего же древний, — прошептал он почти с благоговением. — Его воздвигли здесь задолго до того, как на землю Пленимара ступил первый Иерофант, но отголоски древнего почитания все еще чувствуются.
— Ты хочешь сказать, что здесь какое-то древнее святилище? — спросил Микам, внимательно разглядывая камень.
— Что-то в этом роде. Те предметы, что нашел Серегил, пролежали здесь более тысячи лет. Нужно вернуть их на место.
Серегил положил глиняную фигурку и резное украшение к подножию белого камня.
— Я осмотрел валун, но не нашел на нем никаких знаков. Но если здесь было святилище, может быть, в пророчестве идет речь именно о нем?
Нисандер покачал головой:
— Нет, это всего лишь опознавательный знак, я в этом уверен. До того, как берег зарос лесом, белая скала должна была быть заметной с моря, да и с дороги тоже, если дорога в те времена уже существовала.
— Тогда храм где-нибудь в окрестных лесах, — предположил Микам. — Отдохни здесь, Нисандер, а мы с Серегилом поищем вокруг.
Лес был старым, никогда не вырубавшимся, с определенным облегчением отметил Микам. Огромные перекрученные ветром сосны росли далеко друг от друга, подлеска почти не было. Однако, хотя видеть во все стороны они могли на большое расстояние, после часа поисков ни Микам, ни Серегил не обнаружили ничего, что даже отдаленно напоминало бы храм или иное строение.
Вернувшись на берег, они увидели, что Нисандер обследует склоны холма. День клонился к вечеру, и отлив обнажил часть дна бухты.
— Ничего не нашли, а? Очень странно. — Опираясь на посох, Нисандер перевел мрачный взгляд на море. — Но ведь если нам не удается ничего обнаружить, возможно, мы ищем не то, что следует.
Микам с разочарованным вздохом опустился на камень.
— И что же тогда нам следует искать? Ведь осталось всего три дня до этого твоего затмения.
Серегил недовольно оглядел бухту, потом спустился к кромке берега.
— Наша неудача означает одно: то, что мы ищем, — не здание.
— Мне знакомо выражение его глаз, — сказал Микам, наблюдая, как друг обшаривает подножие склона, словно гончая, потерявшая след.
Нисандер смущенно кивнул:
— Мне тоже.
— Что ты там ищешь? — окликнул Серегила Микам.
— Пока еще не знаю, — рассеянно ответил тот, тыкая палкой в груду водорослей, плавающую в одной из оставленных отливом луж.
— Смотрите: скалы вокруг бухты образуют естественный амфитеатр, — показал Нисандер. — Давайте обойдем верхние склоны; я пойду направо. Микам послушно принялся карабкаться на скалы, но не нашел там ничего, кроме раковин и птичьего помета. Он как раз раздумывал, не следует ли Нисандеру потратить часть своих магических сил, чтобы найти храм, когда снизу донесся победный клич Серегила.
— Что там? — крикнул Микам.
Серегил лежал на животе, запустив руки почти по плечо в одну из узких длинных расселин, сбегающих по склону горы к морю.
— Идите взгляните сами.
Спустившись вниз, Нисандер и Микам опустились на колени и заглянули в трещину в камне.
— Вон там, — показал Серегил, отодвигая в сторону сухие водоросли. Под ними Нисандер и Микам увидели ряды грубо вырезанных символов, начинающиеся в шести дюймах ниже края расселины. Продвигаясь вдоль нее на четвереньках, они обнаружили, что символы непрерывной полосой тянутся по обеим сторонам расселины, уходя к самой воде. По другую сторону бухты оказалась еще одна трещина в камне, покрытая изнутри такой же резьбой.
— Что это? — спросил Микам. Бледное лицо Нисандера осветилось возбуждением; он лихорадочно изучал спирали, круги и кресты, образующие узор.
— Такие высеченные в камне символы находят повсюду на берегах внутренних морей, но никому еще не удалось их расшифровать. Как и тот белый камень, они были здесь еще до того, как наш народ пришел в эти края.