Серегил протянул Алеку сухарь, кусок сыра и бурдюк со свежей водой. Прежде чем начать рассказ, Алек сделал большой глоток.

— Вы оба были правы, — виновато сказал он Микаму и Серегилу. — Той ночью мне следовало остаться в Уотермиде, но я беспокоился за Серегила. Когда я вернулся в «Петух»…

Он умолк, снова смахивая слезы.

— Они знают об этом, — сказал Серегил, придвигаясь к юноше. — Я вернулся на рассвете и все увидел. Что случилось потом?

— Они накинулись на меня, как только я вошел, — Ашназаи и его люди. Мне удалось ранить двоих, прежде чем они меня скрутили.

— Варгул Ашназаи! — воскликнул Нисандер. — О да, я о нем слышал.

Алек горько улыбнулся:

— Больше не услышишь. Прошлой ночью я убил этого выродка. Поэтому— то нам с Теро и удалось бежать. По крайней мере мне удалось. — Юноша умоляюще посмотрел на других. — Теро спас мне жизнь. Что бы он ни натворил, он спас меня и, возможно, заплатил за это собственной жизнью. Сначала он использовал магию, чтобы мы могли бежать, а потом превратил меня в оленя — как ты раньше, Нисандер. — Подбородок Алека задрожал, но он пересилил себя. — Я… я убежал. Теро прогнал меня, и я убежал. Я все еще словно слышу…

Старый волшебник стиснул руки Алека.

— Я не стану говорить тебе, милый мальчик, чтобы ты его не оплакивал, однако винить себя тебе не следует. Пожалуйста, рассказывай дальше. Ты говорил о том, что произошло в гостинице.

Алек вытер слезы грязной рукой.

— Я мало что помню после того, как меня схватили. Когда я проснулся, я был уже на корабле. Там оказались Мардус, Ашназаи, еще один некромант, которого я потом редко видел, и дирмагнос — женщина по имени Иртук Бешар. — Собравшись с силами, Алек поведал о том, как его пытали на борту «Кормадоса».

Нисандер молча слушал, пока Алек не начал рассказывать о кошмарном ужине у Мардуса.

— Мардус сам сказал тебе, что Шлему для обретения силы нужны жизни жертв? Ты в этом уверен? Алек мрачно кивнул:

— Он говорил, что чем моложе жертва, тем больше могущества Сериамайусу дает ее смерть. Он задумал отомстить нам: мы с Теро должны были оказаться последними жертвами на главной церемонии.

Серегил пристально взглянул на него.

— Это ключ ко всему! Если мы нанесем удар быстро, прежде чем они успеют закончить жертвоприношение, может быть, у нас и появится шанс победить.

— Возможно, но не следует недооценивать изначальную мощь Шлема, — предостерег Нисандер. — Он может обладать могуществом сразу же, как только все его части соединятся. Очень даже может. Но продолжай, Алек.

Алек слишком устал, чтобы красочно описывать те ужасы, что еженощно обрушивал на него Варгул Ашназаи; поэтому он лишь кратко описал свое путешествие по суше.

Серегил побледнел, услышав о явлении Силлы и тех обвинениях, что она выкрикивала.

— Это был фантом, всего лишь иллюзия, созданная тем ужасным человеком,

— заверил Алека Нисандер. — Его заклинания обратили против тебя твои же собственные страхи и сожаления.

— Но что насчет появления Серегила? — спросил Алек. — Он ведь был настоящий. Я его касался, чувствовал на себе его кровь. Кровь была на моих руках и на следующий день.

— Тоже иллюзия, — ответил Нисандер. — Он использовал какого-то несчастного пленника, чтобы смерть выглядела убедительной. Кто-то действительно умер у тебя на глазах той ночью. Думаю, Ашназаи рассчитывал окончательно сломить твой дух.

Алек виновато посмотрел на Микама:

— Я наслаждался, убивая его. Я знаю, это дурно, но все равно я наслаждался.

— Не переживай, — сказал ему Микам с мрачной улыбкой. — Я бы на твоем месте чувствовал то же самое. Нет бесчестья в том, чтобы убить бешеное животное.

— Надеюсь, убивая Мардуса, получить не меньшее удовольствие, — хмыкнул Серегил.

— Нашей целью является не месть, — решительно напомнил им Нисандер. — Не позволяйте себе забыть, что их бог способен использовать против нас наши собственные чувства и слабости. А теперь дайте Алеку закончить рассказ, чтобы он смог отдохнуть.

— Осталось не так уж много. Когда мы достаточно удалились от лагеря, Теро использовал то же заклинание, что и ты в тот день, когда превращал нас в животных. Я не знал, что он задумал, пока не оказалось уже слишком поздно возражать. Как только он превратил меня в оленя, я побежал. Будь у меня шанс, может быть, я и сумел бы помочь ему, но с моим разумом что-то случилось, как и в первый раз.

— Ты ничего не смог бы сделать с тварью, вызванной Иртук Бешар, — сказал Нисандер. — Теро принял мудрое и благородное решение.

— Насколько я понимаю, главный вопрос — как нам добраться до Шлема, — перебил Микам. — Алек говорит, у Мардуса по крайней мере четыре десятка воинов. Они же не будут стоять на месте, пока мы проделаем свои трюки.

— Посмотрим, как они расположатся завтра, — сказал Серегил и потянулся за своим мешком. — Если предположить, что Мардус не обманывал Алека, то во время церемонии пленники должны быть у них под рукой. Если нам удастся их освободить, они отвлекут солдат. — Повернувшись к Алеку, он вручил юноше футляр с луком и рапиру.

— Ты их привез! — воскликнул Алек, вытаскивая части Черного Рэдли и собирая лук.

— И твой колчан тоже, — сказал ему Серегил. — Если Нисандер правильно понял пророчество, все это тебе потребуется.

— Место, где находится храм, окружено каменистыми возвышенностями, — заметил Микам. — Алек может застрелить нескольких стражников, охраняющих пленников, и устроить панику. Если пленники не совсем пали духом, они кинутся бежать или полезут в драку. В любом случае это даст нам, остальным, шанс нанести удар во время переполоха.

— Тут всего два десятка стрел, — сказал Алек, открывая колчан и проверяя его содержимое. — Даже если каждая стрела попадет в цель, все равно останется слишком много воинов. Мы ведь будем иметь дело с обученными пленимарскими солдатами.

— Работы нам хватит, это точно, но я сомневаюсь, что нам придется иметь дело с ними со всеми разом, — сказал Микам. — Мне думается, Мардус выставит часовых и оставит часть солдат охранять лагерь. Больше всего меня беспокоит дирмагнос. Расскажи нам о ней побольше.

— Она — само зло, — с горечью ответил Алек. — Что она делала со мной и с Теро… я даже не знаю, как вам об этом рассказать. К тому времени, когда она закончила заниматься мной, я рассказал ей все до капельки. Нисандер был прав, когда старался ничего нам не говорить. Когда она взялась за меня, я ничего не мог сделать ей наперекор.

— Этого я и боялся, — пробормотал старый волшебник.

— Когда в конце концов нам удалось бежать, она послала что-то по нашим следам. Я не видел, что это было, но слышал достаточно, чтобы кровь застыла в жилах.

— Это все замечательные новости! — воскликнул Нисандер, довольно потирая руки. — Все эти жертвоприношения, заклинания, которыми она мучила Алека и Теро, ужасная тварь… Судя по всему, ей не приходилось особенно отдыхать с тех пор, как она напала на меня в Ореске. Никто, даже дирмагнос, не способен затратить так много сил в такое короткое время без последствий для себя! А уж когда она закончит восстанавливать Шлем, она наверняка будет обессилена. Если мы в этот момент нападем на нее, может быть, мы сумеем выполнить нашу миссию. А теперь, Алек, поспи, сколько удастся. Всех нас ждет впереди самое великое испытание в жизни.

— Уж это точно, — пробурчал Микам. — Четверо против сорока. Пойду-ка я к дороге, присмотрю за Мардусом.

Но Алек не терзался предчувствиями, когда растянулся на хвое под плащом Серегила. Что бы ни случилось, ничего хуже уже испытанного им быть не могло.

Микам выбрал скалу, с которой была видна прибрежная дорога, и устроился на ней, чтобы дождаться появления отряда Мардуса.

Погода оставалась ясной; солнце пригревало спину Микаму, в лесу пели птицы. Глядя поверх деревьев, росших вдоль дороги, он мог видеть бесконечную процессию зеленых волн Внутреннего моря и стаи уток, качающиеся на воде.

Та небольшая часть Пленимара, которую повидал Микам, не так уж отличалась от Скалы. Это была прекрасная страна — прекрасная всем, кроме обычаев населяющего ее народа.