Как жаль, что люди в ее мире так быстро умирают. Каких-то полвека максимум – и все. Раньше он был доволен этим фактом, когда собирал урожай купленных душ, а теперь все стало иначе. С помощью специально приготовленных зелий Грэта, сохраняя внешнюю красоту и молодость, прожила с ним в два раза больше, чем ее сородичи у себя дома. Но смерть обивала пороги, незримой тенью скользила за той, которая посмела пренебречь своей судьбой. Черное Сердце ощущал приближение рокового часа и боялся… Впервые в жизни он по-настоящему боялся. Боялся, что больше никогда не увидит женщину, подарившую ему такое необычное и удивительно приятное чувство, как любовь. Ее чудесные глаза, ее нежная улыбка, ее преданность, ласка – за это он был готов отдать любую часть себя, даже если бы такой поступок привел к его гибели. Но без Грэты участие в Аваргале невозможно… Было невозможно! Пока в руки Черного Харона не попала еще одна человеческая девчонка.

Бросив задумчивый взгляд на спящую Лоэль, Рагнар осторожно положил ее на кровать и подошел к застывшей рабыне. Она вздрогнула, прикрыла глаза, когда его пальцы коснулись ее влажных щек, стирая блестящие дорожки слез.

– Не плачь, мое сокровище. Ты ведь сама говорила: того, что предрешено, не избежать.

– Но я не хочу, чтобы она страдала из-за меня, – прошептала женщина, доверчиво прильнув к груди своего господина и совсем тихо, на грани слышимости, добавила: – Не хочу, чтобы ты жертвовал собой.

– Все будет так, как должно быть, милая. – Мужские губы тронула слабая улыбка. Он ласково поцеловал свою любимую в светловолосую макушку, бережно провел ладонями по ее гладким косам и, на мгновение прижав к себе, резко отпустил, после чего отступил на шаг и улыбнулся шире. Приподняв подбородок собеседницы, Черное Сердце проговорил: – Позаботься о моем сыне, Грэта, и о его новом питомце. А то я боюсь, что этот сорванец-экспериментатор сделает из зверушки набитое опилками чучело.

Сиреневые глаза испуганно расширились, перестали наполняться слезами. Расчет был верен. Сердобольная Грэта испытывала вечную необходимость о ком-то заботиться и кого-то защищать. В этом была она вся… ребенок чужого мира. Если нет возможности спасти брюнетку, которой уготована судьба стать «подарком» для демона, то нужно попытаться хотя бы сберечь ее животное. Не испортила жизнь его возлюбленную. Ничуть. Или это он так старался оградить ее от местных реалий, стремясь сохранить это чуждое и в то же время такое нужное ему существо? Да какое это имело значение теперь, когда настало время прощаться.

– Рассчитываю на тебя, любимая, – сказал Рагнар. – А теперь иди, проверь, чем занят малыш. Я скоро вернусь. Обещаю. Просто доверься мне и… Высшим силам. Они ведь никогда не ошибаются, не правда ли? – Неуверенный кивок стал ему ответом.

Грэта уходила медленно. Неровная походка, подгибающиеся колени. Ее все еще била дрожь, а по щекам (он не сомневался в этом) снова текли соленые капли. Как же сильно хотелось догнать эту хрупкую женщину, обнять ее, утешить, сказать что-то ободряющее… но он сдержался, прекрасно понимая, что так будет только больнее. И ей, и ему. Когда ссутулившаяся фигурка исчезла в дверном проеме, Харон тяжело вздохнул, тряхнул длинными волосами цвета глубокой ночи и, подняв с постели свой «живой пропуск» в мир Высших, направился в противоположную сторону – туда, где располагалась потайная дверь, за которой находилась лестница, ведущая в секретное помещение на третьем подземном этаже… На этаже, которого не было в архитектурном плане Харон-сэ.

Арацельс шел по огромному холлу ярко освещенного магическими огнями Харон-сэ. Это было уверенное движение сытого хищника, все еще не покинувшего охотничьи угодья. Плавно, бесшумно, шаг за шагом, мимо лежащих на полу охранников, встретивших некоторое время назад на своей территории незваных гостей. Судя по тому, что отряд пребывал во всеоружии, чужаков поджидали. За появлением иномирян в Срединном мире всегда следовал приход Хранителей. Такова была реальность последних веков. Но вот присутствие воскресшего мертвеца и хвостатой девчонки в компании с «ангелом» оказалось для четэри большой неожиданностью. Как раз перед тем как рухнуть на каменную поверхность пола и замереть там подобно покойнику, один из участников дневной вылазки признал в бескрылом незнакомце убитого Хароном человека. И это было последнее, что он смог проговорить перед своей… Нет, не кончиной. Охранник не умер. Никто из лежавших в просторном зале воинов не был мертв. Хотя назвать жизнью состояние, в котором находились «выпитые» демоном жертвы, язык не поворачивался. Обессиленные, опустошенные, погруженные в апатию, лишенные и способности, и желания двигаться – они балансировали на краю смерти, но не переходили за грань, потому что чудовище, контролирующее их чувства, продолжало удерживать несчастных в реальном мире. Зачем? Скорее по привычке, нежели из сострадания. На лице блондина, побелевшем до цвета свежего снега, не отражалось никаких эмоций, только глаза его искрились золотом, осматривая окрестности на предмет новой добычи, а по светлым волосам диким пламенем змеились рыжие пряди. Тонкие, длинные и… как будто живые.

Правду люди говорят: нет хуже, чем ждать и догонять. Там, в подземном тоннеле, он нервничал куда больше, чем здесь, потому что ничего, кроме монотонного продолжения пути, не мог предпринять. Возможность действовать отвлекла Арацельса от мрачных дум и подарила уверенность в собственных силах. Теперь от него зависело многое, включая жизни существ, скованных неподвижностью.

Смерть следовал за Первым Хранителем по пятам, крепко держа за руку кровницу. Она вела себя на удивление послушно, что, безусловно, радовало, так как в данный момент ему было как-то не до ее выкрутасов, и, вздумай девушка делать глупости, он непременно прибегнул бы к очередной порции сонных чар. Однако она шла молча, с откровенным интересом разглядывая неподвижные тела четэри. Ее помеченный пепельной полоской нос чуть двигался, когда Мая принюхивалась, а мохнатые уши вставали торчком и слегка поворачивались, ловя звуки. Девушке было любопытно. Очень любопытно. Но, отражаясь в дымчатых глазах, это чувство не влияло на поведение галуры. Видать, угрозы «ангела» не прошли бесследно. А может, действовал инстинкт самосохранения, ведь сейчас она вместе со своими спутниками находилась во вражеском доме, обитатели которого так сильно желали их смерти… Прежде чем потеряли способность вообще что-либо желать…

Эмоции…

У кого-то их больше, у кого-то меньше. Но они – это то, что отличает живое существо от механического робота. И все же без них можно жить, двигаться, действовать. Можно! Если только вашими чувствами не надумал закусить демон. Связанный с Хранителем кораг постоянно насыщался за счет своего носителя. Не агрессивно и разом, а постепенно, словно тянул сладкий нектар через тонкую трубочку. Но он также никогда не отказывал себе в удовольствии напиться из чужого «сосуда». Если таковой попадался на его пути. Прошлой ночью обезумевшие монстры наслаждались Эссой. А те, у кого были собственные Арэ, «пили» их в проводимые совместно часы. Себе подобных кораги почему-то не воспринимали как питание, да и как сексуальных партнеров – тоже. Может, занятая собратом территория считалась для них неприкосновенной, а может, причина крылась в чем-то более сложном? Эра не распространялась на сей счет, зато одним из установленных ею законов являлся запрет на интимные отношения между теми, кто прошел Обряд посвящения. Смерть подозревал, что женщин она не пускает в их ряды именно по этой причине. Отсутствие соблазна – не такая уж и маловажная деталь, когда год за годом проводишь в обществе одних и тех же людей и нелюдей. А наличие обычной жены – не только хорошая подпитка, придающая силы Хранителю, но еще и идеальная возможность утолить обычные мужские потребности. Хотя порой четэри казалось, что в стремлении Хозяйки Карнаэла женить всех подопечных кроется что-то еще. Вот только никто из них особо не стремился тащить в «каменную клетку» своих избранниц, предпочитая мимолетные связи с представительницами прекрасного пола в отпускные дни. Даже он сам почти триста лет отказывался от свадьбы, считая это плохой идеей. Пока не встретил ту, которая легкомысленно заявила о своем желании разделить его судьбу.