Но Элвину не хотелось есть. Если он поест, вкус плода пропадет. Он тогда забудет его, а ему хотелось навсегда запомнить сочную мякоть. Он, разумеется, знал, что когда-нибудь поесть придется — если все время отказываться от еды, легко иссохнуть донельзя с голодухи. Но сегодня, сейчас, ему не хотелось есть.

Глотая слюнки, он глядел на шипящую форель. Такумсе что-то говорил, рассказывая, как надо вызывать рыбу и остальных животных, когда захочешь поесть. Надо просто попросить их прийти. Если земля пожелает, чтобы ты поел, они придут. Может, на твой зов откликнется совсем не то животное, что ты звал, но ты все равно не умрешь с голоду — ты будешь есть то, что дает земля. Элвин подумал о жарящейся рыбе. Разве земля не знала, что он не будет есть этим утром? Или она послала эту рыбу специально, принуждая его поесть?

Ни то ни другое. Потому что не успела рыба толком прокоптиться, как они вдруг услышали треск и буханье шагов, говорящее о том, что к реке направляется белый человек.

Такумсе напрягся, но рука его не потянулась к ножу.

— Если земля привела белого человека сюда, значит, он не враг мне, — объяснил Такумсе.

Через несколько секунд на полянку выбрался пожилой мужчина. Волосы его были чисто-белыми от седины — там, где не сверкала лысина. Поношенная шляпа была сдвинута набок. На плече висела полупустая сума, но ни винтовки, ни ножа не было видно. Элвин даже гадать не стал, он и так знал, что находится в той сумке. Смена белья, немножко еды и книга. Одну треть этой книги составляли небольшие фразы, в которых обыкновенные люди описывали самую важную вещь, что видели в своей жизни. А другие две трети книги были запечатаны кожаным ремешком. Туда Сказитель записывал собственные истории, те, в которые он верил и которые, по его мнению, представляли важность.

Да, да, именно он это и был. Сказитель собственной персоной, хотя Элвин думал, что им уже не суждено повстречаться еще раз. Внезапно, увидев старого друга, Элвин понял, почему на зов Такумсе откликнулись две рыбешки.

— Сказитель, — окликнул Элвин, — надеюсь, ты проголодался, потому что я специально для тебя прокоптил хорошую форель.

Сказитель улыбнулся:

— Рад видеть тебя, Элвин, и не менее рад видеть рыбу, которую ты держишь в руках.

Элвин вручил ему завтрак. Сказитель сел на траву, прямо напротив Элвина и Такумсе.

— Большое тебе спасибо, Элвин, — поблагодарил Сказитель.

Он вытащил маленький ножик и принялся аккуратно срезать полоски рыбы. Они обжигали ему губы, но он лишь облизывался да причмокивал. Вскоре от форели ничего не осталось. Такумсе также ел свою рыбу, а Элвин тем временем наблюдал за обоими. Такумсе не сводил со Сказителя глаз.

— Это Сказитель, — представил Элвин. — Этот человек научил меня исцелять.

— Ничему я тебя не учил, — возразил Сказитель. — Я просто подкинул тебе пару-другую идеек, как этому можно научиться. И убедил тебя попробовать. — Сказитель повернулся к Такумсе. — Представляете, он твердо решил умереть и наотрез отказывался прибегать к своему дару!

— А это Такумсе, — сказал Элвин.

— О, я понял это в ту же самую минуту, как увидел вас. Вы знаете, что среди поселенцев о вас слагают легенды. Вы словно Саладин[21] эпохи крестовых походов — вами восхищаются куда больше, чем собственными управителями, хотя знают, что вы поклялись биться до последней капли крови, пока не изгоните из Америки последнего бледнолицего.

Такумсе ничего не ответил.

— Я встретил не меньше двух дюжин ребятишек, названных в вашу честь, большинство из них были мальчиками, но все без исключения были белыми. А какие истории о вас ходят! О том, как вы спасли белых пленников от сожжения на костре, о том, как приносили еду людям, чтобы они не умерли с голоду, хотя сами же выгнали их из домов. Я даже поверил некоторым из этих историй.

Такумсе доел рыбу и положил палочку в костер.

— А также по пути сюда я слышал историю о том, как вы похитили двух мальчиков из Церкви Вигора и послали окровавленные одежды их родителям. О том, как вы запытали их до смерти, чтобы продемонстрировать свою решимость уничтожить каждого белого поселенца — убить не только мужчин, но и всех женщин, детей. О том, как вы сказали, что время присоединяться к цивилизации прошло и теперь вы пойдете на любую жестокость, чтобы изгнать бледнолицых из Америки.

— Этой истории вы тоже поверили? — промолвил Такумсе первую фразу с тех пор, как прибыл Сказитель.

— Честно говоря, нет, — усмехнулся Сказитель. — Но только потому, что я уже знал правду. Видите ли, я получил послание от одной знакомой девочки — на самом деле она уже юная леди. Послание пришло письмом.

Он вытащил из кармана три сложенных листочка и передал Такумсе.

Такумсе, даже не посмотрев, передал письмо Элвину.

— Прочти вслух, — сказал он.

— Но ты ж умеешь читать по-английски, — удивился Элвин.

— Здесь не умею, — ответил Такумсе.

Элвин посмотрел на письмо, повертел в руках странички, но, к его изумлению, не смог прочесть ни слова. Буквы выглядели знакомо. Он даже мог назвать их — «м-а-с-т-е-р-у-н-у-ж-н-а-т-в-о-я-п-о-м-о-щ-ь». Так начиналось письмо, но Элвин никак не мог разобрать, что в нем написано, даже язык для него был каким-то непонятным.

— Я тоже не могу прочитать, — пожал плечами он и вернул листочки Сказителю.

Сказитель некоторое время изучал написанные на бумаге буквы, после чего весело рассмеялся и сунул письмо обратно в карман.

— Что ж, замечательная история для моей книги. О месте, где человек разучивается читать.

Как ни удивительно, но Такумсе тоже улыбнулся:

— Даже ты его не можешь прочесть?

— Я знаю, о чем в нем говорится, потому что читал его раньше, — ответил Сказитель. — Но сегодня я не могу разобрать ни слова. Хотя знаю, что за слова должны в нем содержаться. Где мы очутились?

— В Земле Кремней, — пояснил Элвин.

— Мы находимся в тени Восьмиликого Холма, — поправил Такумсе.

— Не знал, что белый человек допускается сюда, — хмыкнул Сказитель.

— Я тоже, — сказал Такумсе. — Но рядом со мной сидит белый мальчик, а прямо напротив — белый мужчина.

— Ты мне снился прошлой ночью, — встрял Элвин. — Мне снилось, что я поднялся на вершину Восьмиликого Холма и там встретил тебя. Ты объяснял мне всякие вещи.

— Э-э, нет уж, — запротестовал Сказитель. — Вряд ли я что-нибудь могу разъяснить насчет этого Восьмиликого Холма.

— Но как ты попал сюда, — спросил Такумсе, — если не знал, что направляешься в Землю Кремней?

— Она написала, что я должен подняться по Муски-Ингум, а когда увижу белый валун, свернуть по тропинке налево. Она сказала, что Элвин Миллер-младший будет сидеть рядом с Такумсе у костра и жарить рыбу.

— Кто это «она»? — удивился Элвин.

— Девушка, — ответил Сказитель. — Светлячок. Она написала, что видела тебя, Элвин, внутри хрустального замка где-то неделю назад. Это она сняла с твоего лица сорочку, когда ты родился. И с тех пор наблюдает за тобой. Она вместе с тобой проникла в хрустальный замок и смотрела твоими глазами.

— Пророк действительно сказал, что кто-то еще находится рядом с нами, — подтвердил Элвин.

— Она смотрела и через его глаз тоже, — кивнул Сказитель, — и видела, что вас ожидает в будущем. Пророк погибнет. Завтра утром. Будет застрелен из ружья твоего отца, Элвин.

— Нет! — закричал Элвин.

— Если только Мера не поспеет вовремя, — продолжал Сказитель. — Он убедит твоего отца, что вы живы-здоровы и что ни Такумсе, ни Пророк вас пальцем не трогали.

— Но ведь Мера ушел много дней назад!

— Верно, Элвин. Только его схватили люди губернатора Гаррисона. Он находится в лапах у Гаррисона, и сегодня, может, в эту самую минуту, один из подручных губернатора убивает твоего брата. Ломает ему кости, сворачивает шею. Завтра Гаррисон нападет на Град Пророка, его пушки убьют всех. Всех до единого. От крови воды Типпи-Каноэ станут ярко-красными, а Воббская река донесет эту кровь аж до Гайо.