— Можно чем-нибудь её угостить? Из уважения к Вам и в качестве благодарности за наш отдых и защиту, — совсем обнаглел я. Впрочем, это уже в моём стиле. Лезть туда, куда не надо. Попытаюсь исправить ситуацию. — Просто заплачу за напиток, даже разговаривать не буду.

— Легионер, ты можешь угостить Олимпию выпивкой, можешь пообщаться с ней, можешь даже трахнуться с ней, честно, — таких «разрешений» от Акио я точно не ожидал. Но я и не знал, какие у них взаимоотношения. Просто он же Олимпию называет «моя девочка».

— Шутите? — уточнил я.

— Я клянусь при свидетелях, что даю тебе полную свободу действий с Олимпией, — обвёл южанин пальцем всех, кто присутствовал рядом, а затем наклонился к моему уху. — Только ничего не пей у неё дома. А, да, ещё всегда помни, что она — убийца.

Азиат рассмеялся, затем несколько раз хлопнул по моему плечу, закованному в стальную броню, и пошёл к лестнице на второй этаж. Я же находился в растерянности. Он ведь шутит, да? В любом случае, я планировал только заплатить ей за выпивку. Всё остальное в мой список не входило.

Другие бои сегодня не вызывали у меня особого интереса. Несколько показательных состязаний между профессиональными гладиаторами без смертельных исходов, включая поединок два на два, выглядели слишком наиграно. А в последней битве приговорённых к смерти шансы были слишком неравны, на такое смотреть даже противно. Зато арктический голец выше всяких похвал, как и лепёшки. Умеют в Норт Ауруме вкусно готовить, несмотря на катастрофическую нехватку того, из чего вообще можно что-либо приготовить.

И вот я дождался появления местной Богини на сцене. Сегодня она в другом образе: коротенькая лазурная туника в цвет волос, голые ножки и тяжёлые чёрные сапоги почти до колена с ремешками. Небольшие наколки слабо светятся на её открытых тоненьких ручках. Вероятно, в темноте их можно разглядеть лучше. Но самое поразительное — это её наплечник слева, сделанный в форме черепа оленя с длинными ветвистыми рогами. Или он настоящий?

— Надеюсь, пролитая на арене кровь удовлетворила вашу жажду, — бодро начала она. Интересно, у неё естественный цвет кожи настолько белоснежный? Или она использует лёгкие белила перед выступлением? — Помянем же песней тех, кто расстался со своей жизнью ради нашего с вами развлечения!

Это ирония? Если да, то весьма умная. И харизма, с которой Олимпия выступает, завораживает. Не могу сказать, что у неё такой уж великолепный голос, та же Сирена куда лучше в данном плане. Но подача, образ, текст, смысл — всё это вместе выглядит чем-то невероятным.

— Хороша местная Богиня, — закивал головой Авкт после песни.

— Ты так сказал потому, что у вас обоих когномен Вар! — рассмеялся Массинисса, напомнив мне собственную мысль при первом посещении Африки.

— Она действительно прекрасна. Говорю непредвзято, так как мой когномен не Вар, — поддержал Авкта Тит Юстиниан Корвус.

— Спасибо за тёплый приём! — продолжила вещать со сцены Олимпия. — Вы — мои самые любимые преступники, отщепенцы и изгои. Но, говорят, сегодня к нам, отбросам Республики, заглянули на огонёк благочестивые граждане-легионеры…

С этими словами певица указала на нас рукой, в нашу строну повернулся весь зал. У меня в глазах всё резко замедлилось, я вновь готов был в любой момент вскочить, схватить скутум и ринуться в бой хоть против нескольких сотен посетителей.

— Не волнуйтесь, уважаемые хранители порядка, мы рады гостям, — поклонилась Олимпия, разрядив обстановку. — Именно вам я посвящаю свою следующую песню.

Олимпия во время песни не отрывает от нас взгляд своих прищуренных серых глаз. Нет, скорее даже от меня, так как я нахожусь в центре нашей боевой компании. Или мне кажется? А если нет, то к чему это?

Интересная песня, со смыслом, замечательное исполнение, но не могу понять, как это всё относится к нам или ко мне лично? Странная она, Олимпия. В моей иерархии странных людей она, конечно, ещё не перегнала Петрония, но уверенно дышит ему в спину.

— Какое вино она пьёт? — указал я работнику Африки на сцену.

— Ну, «красное пофиг какое именно», — видимо, процитировал он типичный заказ Олимпии. — «Или что-нибудь огненное, пофиг».

— Иллирийское красное имеется у вас?

— С виноградников Салоны, две тысячи девятьсот девяноста за бутылку, — подтвердил работник.

— Отлично, отнесите ей одну бутылочку за мой счёт, — полез я за деньгами.

— Три тысячи за бутылку?! Оно того явно не стоит, — принялся отговаривать меня Тит. Согласен, цена жуткая, в Салоне я бы за такие деньги десять приличных бутылок купил. Но мы не в Салоне…

— Вот и посмотрим, чего оно стоит, — улыбнулся я, рассчитавшись за самый дорогой алкоголь, который я когда-либо брал. Подарок легата в Маяке не считаю, ведь он достался бесплатно.

Мы доели гольца и лепёшки, выпили ещё по стакану едрёного бодрящего отвара и уже собирались уходить, когда ко мне вновь подошёл работник.

— Олимпия просила передать Вам, — протянул он записку.

На скомканной бумажке очень корявыми буквами было написано: «Довези меня до дома. Ровно через час у выхода». А где спасибо за дорогущую бутылку? И почему эта фраза даже не в форме вопроса написана? И где, чтоб его, «пожалуйста»?! Хочется плюнуть на всё, пускай сама по рекам грязи домой доплывает. Очень хочется. Но… почему-то… я не плюну…

Как раз хватило времени на то, чтобы допить отвар, неторопливо собраться и отвезти моих братьев по пустынным дорогам обратно в расположение лагеря. Меня, конечно, отговаривали от безумной затеи. В основном, Тит и Авкт. А потом и Массинисса присоединился. Ну, то есть вообще все друзья, с которыми я проводил вместе выходной, выступили категорически против. Тит предлагал: «давай спрячусь на заднем сидении на всякий случай», но это было бы слишком странно. Я понимаю их волнение, даже благодарен за него, однако я всё-таки тренированный легионер, а не маленький мальчик. Справлюсь как-нибудь сам. И в лужу, возможно, тоже сам сяду…

Выключив все источники света на (и в) слоне, чтобы не привлекать внимание и не разгонять посетителей, я подъехал к Африке. В эту же самую секунду в дверях показалась Олимпия. Ровно час, она не обманула. Быстро спустившись по лестнице с накинутой на одно плечо курткой и с бутылкой в руке, она направилась к слону. Спокойно, Марк, довезёшь её домой, а затем в лагерь, отсыпаться перед дежурством.

— Прошу на борт, — выйдя из машины, я открыл дверцу у пассажирского сидения.

— Не была уверена, что ты приедешь, — растирала Олимпия ладони, усевшись на место.

— Не был уверен, что ты вообще выйдешь, — усмехнулся я, снимая шлем и садясь на водительское место. — Куда едем?

— На север, — указала девушка светящимся в лёгкой темноте ногтем. Она вообще как звёздочка выглядит, если выключить свет. Наколки я разобрать не смог, их не так много, всего лишь парочка небольших на плечах и предплечьях. Может, ещё где есть…