— Вот у этого портрета особая роль. Лайонел Крейстон в семейной истории играет совершенно особую роль. Он младший сын и права на титул по рождению не имел. Но дело в том, что его старший брат сбежал с оперной дивой в Милан от невесты перед самой свадьбой. Отец лишил наследника и титула, и состояния и родительского благословения на смертном одре. Зато младшему достался весь пакет разом, включая невесту.

— И невеста на это пошла!

— Что ей еще оставалось? Уж всяко лучше, чем прожить век с репутацией девушки, брошенной у алтаря. Кроме того, братья были близнецами, виноват. Различались только цветом волос. Старший, как положено негодяю был брюнетом, младший, как видите, блондин. Кстати портрет кисти Гейнсборо.

— Я заметила.

— Так вот младший смиренно принял свою судьбу и провел век с нелюбимой женщиной. Но зато все его потомки от такой недоли застрахованы.

— Это как? — шепотом спросила Черри и почти уже без страха разглядела в черных глазах крестоносца лукавые искорки.

— У этого портрета Крейстоны предлагают руку и сердце своим нареченным. И, как говорят, если кто-то из его потомков ошибется в выборе, то Лайонел запечатывает ему уста.

— Правда? — ахнула Черри — А вам самому уже случалось...

— Да правда! Нет, мне до сегодняшнего дня еще не случалось никому предлагать руку и сердце. Ни здесь, ни где-либо еще.

— Ох, простите, я не имела права на этот вопрос.

— Нет, моя дорогая, вы имеете полное право на этот вопрос. И я счастлив, что вы его задали. Могу ли и я спросить вас, мисс Ливси, вы согласны стать моей женой? Скажите да, прошу вас.

Черри почувствовала, как земля плывет у нее под ногами и последнее что она увидела сквозь пелену наплывавшего тумана, как темные глаза призрака с укоризной смотрят на лорда. Который, всецело занятый теряющей сознание девушкой, к счастью для себя не оглядывался и не смотрел по сторонам.

Черри пришла в себя на руках у Крейстона который нес ее по лугу, поросшему полевыми колокольчиками к морю, чтобы свежий бриз привел ее в чувство.

— Вы пришли в себя, мисс Ливси? Вам лучше? Как вы?

— Все в порядке. Вам лучше поставить меня на землю, пока кто-нибудь нас не увидел и не решил, что я очередная жертва.

— Как вы можете так шутить!

Черри стояла на земле, по колено в колокольчиках, которые колыхал бриз и боялась взглянуть в лицо Крейстону.

— Так что вы ответите, мисс Ливси. Я настаиваю на ответе.

— Вы безжалостны.

— Не мучайте меня, я дольше не выдержу. Я влюбился в вас с первого взгляда. Даже не понимаю почему! Мысли о вас неотвязны. Прошу вас, вы выйдете з меня?

— Нет! — всхлипнула Черри и тут силы оставили ее.

Она рыдала взахлеб, уткнувшись Крейстону в грудь. Рыдала как никогда прежде.

— Ох простите мня, простите — шептала она с трудом преодолевая всхлипы, — Простите!

Крейстон, легонько поглаживал ее золотые косы и твердил.

— Прощу, прощу непременно, прощу сразу же как только вы перестанете рыдать.

Глава 22

Ранним утром О’Райли вышел из участка. Отоспавшийся в соседней камере Вильерс угрюмо проводил его до пустошей.

— Ты чего затеял, сурок? — повернулся к своему «хвосту» О’Райли.

Констебль втянул носом благоухающий воздух и улыбнулся. Рассвет раскрасил цветущее разнотравье в теплые цвета спектра. Травы, покрытые капельками росы подсвеченной восходящим солнцем словно звенели в нежной тишине. Городок еще спал. Спал и туман. Утро было на редкость ясным для здешних мест.

— У меня к вам пара вопросов.

О’Райли взъерошил свою кудлатую шевелюру и ненавязчиво поинтересовался:

— Мне нужен адвокат?

— А он у вас есть?

— Хм, найду, если понадобится.

— По закону, сэр, вы обязаны свидетельствовать в случае необходимости.Лорд вам не родственник, а на друзей это право не распространяется.

— Ты, о чем, вообще, парень?

— Послушайте, — Вильерс явно затруднялся найти нужный тон разговора с этим свидетелем, — Я ведь не Крейстона подозреваю, но преступник похож на него как брат близнец. И вы его видели в ту ночь. Видели с телом девушки.

— Да с чего ты взял! — закричал О’Райли, благостную тишину над пустошами будто ветром унесло.

— Я прошу вас, скажите только мне, ну хоть ни как свидетель, просто подтвердите, чтобы я не шел по ложному следу. В ту ночь вы видели на пустошах человека, с телом убитой и приняли его за Крейстона?

О’Райли не ответил на вопрос констебля, но Вильерс прочел ответ в его глазах. Вильерс кивнул и продолжил:

— В котором часу это было?

— Четверть первого, — мрачно ответил О’Райли и отвернувшись от констебля стал спускаться по склону оврага, не обращая внимания на его крутизну.

***

Крейстону не спалось в этот ранний час. Он вообще последнее время плохо спал. Сотрудники Британского музея вернулись в гостиницу, комнаты Черри сделали настолько безопасными, насколько это вообще было возможно. Окна теперь запирались несокрушимыми ставнями с задвижкой изнутри. Новую дверь снабдили надежным замком. Девушку никуда не отпускали в одиночестве Лейзерс и Ривз, а еще к из трио присоединилась Эллис Сильверстоун. Она решила завязать с репортерским ремеслом и заняться экономикой.

Крейстон тоже предпринял меры для укрепления безопасности своего замка. Выход из подземелья у скалы в основании башни Призрака он собственноручно заблокировал и теперь никто не мог проникнуть в потайной ход со стороны пустошей. Изнутри же потайную дверь в ванной Крейстон оснастил насторожками и растяжками с колокольчиками.

Но все эти меры были тщетны. Таинственный незваный гость больше о себе не заявлял.

В то утро бессонница выгнала Крейстона на пустоши еще до рассвета. Он стоял у башни Призрака и вслушивался в тишину. Рассвет медленно пробивал себе дорогу сквозь тонкие облака. Проснулись птицы. Угадывались трели зарянки и малиновки, чуть позже к ним присоединился одинокий жаворонок. Но кроме птичьих трелей из оврага до Крейстона вдруг донеслись еще и другие звуки. Кто-то ломился через заросли, шепотом костеря кроликов, которые прыгают как дьяволята прямо из-под ног.

Крейстон улыбнулся, естественно это мог быть только О’Райли, которого, наверное, выпустили наконец из кутузки. Лорд посвистал условным свистом призывая друга и услышал в ответ испуганный крик и несусветную божбу. Он засмеялся и вышел из своего укрытия.

— Это ты Ким! Черт бы меня взял! Как ты успел переместиться!

— Переместиться? Да я уже час тут стою и слушаю птиц.

О’Райли подошел и потряс головой, не веря своим глазам. Потом он схватил Крейстона за плечо и молча потащил к краю оврага.

— Если ты здесь Ким, то там тогда кто?

— Где?

— Вон там, на твоих чертовых дорожках для чертовой верховой езды!

— Я никого не вижу, — осторожно ответил Крейстон, и пожал плечами.

— Клянусь тебе, старик, минуту назад он там был!

— Кто он?

— Да ты же! Верзила, с кем тебя еще можно спутать! Ты стоял там, на краю вала, я шел к тебе, а тут ты же свистнул мне из-под своей чертовой башни!

Крейстон помрачнел, а О’Райли наоборот неизвестно чему обрадовался.

— Этот сурок рыжий был прав, старик. У тебя действительно есть двойник и он, это был он! Эй, да он не мог уйти далеко, давай догоним.

О’Райли не раздумывая кинулся в море росных трав и цветов, покрывающих склоны оврагов. Крейстон нехотя двинулся за ним следом.

На хорошей крейсерской скорости, а оба сослуживца еще не утратили форму, бывшие десантники прочесывали овраги пока утро переходило в день. Солнце уже высоко поднялось над заливом, когда О’Райли наконец выдохся. Он затащил Крейстона на скалы над воронкой с зыбучими песками и теперь они стояли над ней, отдыхая. Крейстон смотрел в лицо другу и ждал пока тот сообразит, что тот, за кем они оба сейчас гонялись, ни разу за все утро не оставил ни одного следа. Ни сломанной ветки, ни отпечатка обуви на влажном суглинке. Неведомый двойник Крейстона не спугнул ни одной птицы, от него в зарослях вереска не порскнул ни один кролик, ни один хрупкий колокольчик не согнулся под его ступней. Когда же они, преследуя незнакомца бороздили пустоши, то у них из-под ног вспархивали бесчисленные птицы, выскакивали кролики, веером рассыпались стрекочущие кузнечики. Крейстону очень не хотелось, чтобы друг догадался кого именно он видел на валу.