— Выбирал?

— Выбирал. Оцениваются только твои поступки и только поступки. Слова — это тлен. В земных судах круговорот мирских идей — здесь невиновным быть страшнее во сто крат. Когда решает все неравенство людей, предельно ясно кто был прав, кто виноват. А нам дела твои видны со всех сторон, подумай дважды, если ходишь в подлецах. Здесь кем бы ни был ты не обойдешь закон, поскольку правда не в словах, а на весах. — продолжал Андрей цитировать фрагменты рок-оперы «Орфей».

Царь замолчал, потрясенный этими словами.

— На весах? — наконец переспросил он. — Каких весах?

— На одну чашу кладется перышко, на вторую — твое сердце. И молись, чтобы сердце не весило больше перышка.

— Но это невозможно!

— Там, — мотнул Андрей головой, — возможно. Ибо вес твоего сердца там складывается из грехов и чувства вины за содеянное. Совесть ТАМ имеет абсолютную власть. Она твой палач и спаситель. Она твой тюремщик и твой освободитель. Здесь ты можешь с ней договориться, усыпить ее бдительность, обмануть, обхитрить. А там — нет…

— А как же Божий суд?!

— Это он и есть. Или ты думаешь, что Ему больше нечем заняться, чем каждого муравья судить? — усмехнулся Андрей. — Твоя совесть сама тебя осудит. И сама накажет. Ад — это то место, где каждый подвергается своей собственной совестью особой пытке, связанной с теми грехами, что ты совершал. Двери в нем открыты. Ты волен уйти в любом момент. Но совесть мешает… Ибо она твой настоящий тюремщик. И с ней ТАМ не договориться. Ее ТАМ не обмануть.

Царь промолчал.

В конце концов не он жил вторую жизнь и оспорить слова этого человека, стоящего перед ним, он не мог.

— А как же второе пришествие? — после изрядно затянувшейся паузы, спросил он.

— Почем мне знать? Это «святые отцы» много что напутали. Вон — в древнем варианте Евангелие записано, что мы — слуги Божьи. А в переводе на славянский чего написали? Правильно — рабы.

— Ты не шутишь?

— С какой стати мне шутить? Дулос[3] — это слово со множеством смыслов. И раб, и слуга, и младший родич и прочее. Какое из них правильное? Судя по тому, что сами греки написали, когда более тысячи лет назад переводили Евангелие на латынь, правильным является — слуга. Тогда и Империя была едина. И Константин Великий с Феодосием контролировали их язык, дабы глупостей никаких не совершали. А как обошлись со славянами? Что это? Злой умысел или обычная человеческая глупость?

Царь промолчал.

— Ладно, это все к делу не относится. И я прошу тебя — не говори никому об этом. Подрывать авторитет Церкви, даже зарвавшейся и залгавшейся не лучшая стратегия. Если, конечно, ты не желаешь гибели христианству, которое переживает ныне не лучше дни.

— Залгавшейся… — тихо произнес Царь, словно пробуя это слово на вкус. — Что ты хочешь предпринять?

— Когда я был в Царьграде то увидел рабов. Многие десятки тысяч рабов. И это только малая часть того ужаса, что цветет и пахнет на просторах Великой Порты. Это прямое оскорбление Всевышнего. Ибо никто не в праве обращать в рабство слугу Создателя нашего, созданного по образу его и подобию.

— Таковы магометане… — развел руками Царь.

— Отчего же только они? А разве христиане лучше? Та же Венеция торгует рабами как горячими пирожками. И у нее их покупают другие христиане. А наши старые ушкуйники? Разве они не совершали набеги, дабы захватить людей и продать их в рабство? А наши помещики? Они ведь также иной раз поступают. Дерьма хватает. И ислам тут не причем. Дело в людях, а не в вере. Если у них гнилое нутро, это не спасешь ничем.

— И что ты хочешь? Изменить мир?

— Почему нет? Во всяком случае удар по главному центру рабовладения в мире — по Великой Порте — будет, без всякого сомнения, богоугодным делом. А дальше уже как получится.

— Что тебе для этого понадобится?

— Тульский полк и все бывший пленники, что я вызволил из Царьграда.

— Полк? Но…

— Он все равно предан лично мне. Тебе такой опасно держать под рукой. Теперь, зная, что нужно делать, ты довольно быстро получишь себе новые подобные. Да и я подробные описания сделаю.

— Ты оставишь брешь в обороне, забрав полк.

— Брешь для кого? Степь в ближайшие несколько лет не способна тебе навредить. А потом у тебя уже будут силы, с которыми тебя степени не страшна.

— Ну… хорошо. Это все?

— Годик на подготовку, кое-что из твоих пушек да пищалей, а также твоя всемерная поддержка. Ну же, не куксись. Твои пушки все равно в основе своей хлам. Большие. Не поворотливые. Можно все сделать легче и лучше. Также я хочу, чтобы ты присмотрел за моей женой и детьми…

Разговор тогда у Царя с Андреем был сложный. ОЧЕНЬ сложный и долгий. А потом графа сменила супруга.

С тех пор минуло полтора года. Даже больше.

Граф, а точнее уже князь, ушел в поход, уводя с собой почти всех преданных лично ему воинов. К счастью, по большей части иноземцев. А их смена готовилась на этой и многих иных тренировочных площадках.

— Государь, — тихо произнес подъехавший гонец.

— Что случилось?

— Голубь прилетел, — произнес он и протянул Царю небольшой свиток.

За 1558 год удалось развернуть несколько промежуточных станций между Азаком и Москвой. В том числе и небольших древесно-земляных крепостей. И организовать на них голубятни для извещения. Вот один из таких голубей и прибыл, принеся весть о выходе князя из Азака на юг.

— Началось… — тихо прошептал Иоанн Васильевич, сворачивая обратно свиток в трубочку.

После чего бросил напряженный взгляд на бойцов московского полка, что упражнялись на плацу, и спешно отправился в кремль. Началась большая кампания, в которой ему предстояло выжить. Это Андрей не переживал, считая, будто бы соседи не рискнут напасть на Царя. А сам Государь и его супруга таким оптимизмом похвастаться не могли. Ибо главной защитой являлся Андрей. Он же — главной опасностью. Из-за чего его уход, по их мнению, мог спровоцировать войну с весьма печальными перспективами…

«Или Андрей не переживал только на словах?» — вдруг, как пронзенный этой мыслей, остановился Государь…

[1] На Руси рыжих тараканов до XVIII века не было. Однако имелись черные. Это эндемический вид насекомых, который обитал по берегам Черного и Каспийского морей, откуда на Русь и попал, встречаясь в XVI веке повсеместно практически в каждом городе. В 1642 года в летописях зафиксировано наличие черных тараканов даже в Магазее, то есть, на крайнем севере, в качестве обитателей жилищ русских переселенцев.

[2] Это фрагмент рок-оперы «Орфей».

[3] Речь о слове δούλος, которое в современном значение означает раба и, факультативно, слугу, но в более архаичной традиции имел более широкий спектр смыслов.

Глава 3

1559 год, 17 мая, Трапезунд

Выгрузив часть легиона корабли Андрея ушли обратно к Азаку. За второй порцией. Сам же князь остался в Трапезунде.

Переговоры с Андроником замерли.

Он переваривал увиденное. Все вокруг переваривали увиденное и думали о том, что как им поступать дальше…

Тут нужно понимать, что Османская Империя создавалась не на завоеваниях. Нет. Отнюдь, не на них. Ее ядро формировалось в формате в совершенно дипломатическом ключе.

Строго говоря Восточная Римская Империя закончилась в 1204 году, когда узурпаторы из дома Ангелов потеряли власть под ударами крестоносцев. Потом, конечно, Палеологи сумели восстановить свой контроль над Константинополем и частью старых владений Византии. Но это уже была жалкая тень былого величия.

Непосильные налоги и обострения радикальной религиозной политики сделали свое дело. Особенно на фоне общей военной слабости и чудовищных, доставших всех вокруг интриг. Роль, которую сыграли Палеологии в падении государств крестоносцев сложно переоценить. Как и их вклад в то, чтобы древняя держава окончательно пала в небытие.

Османам даже не требовалось их владения завоевывать.