Близнецы встретили слова Роланда одобрительными восклицаниями.

«Компания придурков, и я не лучше!» — мелькнуло в голове.

А вслух я ответил:

— Что ж, в шайке Репейника было два десятка уродов, но мы вчетвером их одолели. Тут без малого полторы сотни, но от половины я, кажется, знаю, как избавиться ещё до боя. А остальные… Поднапрягшись, наверное, потянем десятка три. Если наш любезный мастер Зальцигхунд и его люди возьмут на себя ещё четыре десятка, то превосходство врага будет не слишком велико.

— Э, господа риттеры, так вы не струсите? — на мрачном лице кормщика впервые появилась довольная улыбка, и он посмотрел на нас с уважением. — Ну тогда я с вами! Неохота мне отдавать мою красавицу всякой мрази, да и за товар я из своего кармана платил. Будем надеяться, что Господь и Фортуна сегодня примут нашу сторону.

[1] В продолжении «Амальгамы» Торин написал ещё и роман «Тантамарески», так вот там как раз через зеркало в человека могла вселяться чужая душа.

[2] steuermann — «кормчий» (нем.).

[3] Священная Римская Империя в 1147 году состояла из трёх королевств: Германии (включавшей также Австрию, Голландию, Бельгию, Люксембург, восточную Францию и восточную Швейцарию), Бургундии/Арелата (юго-запад Франции и запад Швейцарии), Италии (север и центр Апеннинского полуострова) — эти королевства имели свои отдельные власти и общего монарха.

Воодушевлённый нашим бесстрашием, Солёный Пёс хрипло гаркнул:

— Гилле, сын! А ну живо тащи мой топор, щит, шлем, булаву и всю сбрую!

И пока молодой чернявый парень, куда больше похожий на итальянца или испанца чем на немца, который был у кормчего чем-то вроде адъютанта на побегушках, метнулся в капитанскую каюту под ахтеркастелем, Зальцигхунд так же громоподобно обратился к команде:

— А вы какого дьявола ждёте, тюлени ленивые?! Живо вооружиться и приготовиться к бою, каракатицы пресноводные!

Его команды начали выполняться мгновенно. Вот и верь в рассказы о недисциплинированности средневековых людей! А ведь в XXI веке моряки торгового судна на призыв драться с пиратами почти стопроцентно пошлют капитана в эротическое кругосветное турне. Они же не военные моряки, им за это не платят.

А кормчий-то как раздухарился! Нет, точно раньше походил по морям. Может и пиратом, в эти времена граница между честным торговым мореплаваньем, или рыбацким промыслом и пиратством очень зыбкая. Редкое торговое судно удержится от соблазна хапнуть добычу в море или на берегу, если это можно сделать достаточно безопасно и безнаказанно. Рыбацкие артели, неудовлетворённые своими уловами, легко переключаются на охоту за «рыбой», идущей под парусом или на веслах. С другой стороны, и пираты не прочь поторговать, если с грабежом почему-то не задалось.

Наши слуги по моему приказу притащили оружие и доспехи, начав помогать нам облачаться. Закончив с нами, близнецы принялись помогать друг другу. Тем временем Дитер и команда «Ундины» уже облачились в кожаные доспехи. Только на кормчем был открытый стальной шлем-шишак. Вооружены они были топорами, палицами, здоровенными, похожими на тесаки кинжалами, дротиками, арбалетами, парочка матросов имели луки. На наши доспехи они поглядывали с недоумением.

— Простите, благородные господа, — обратился к нам вполголоса Зальцигхунд. — Вы собираетесь биться в этом железе?

— Ну да, — кивнул Роланд, — а как же ещё?

— На воде так не дерутся, — усмехнулся Солёный Пёс. — Слишком рискованно. Мы даже кольчуги не надеваем. Если упадёшь за борт в железе — сразу отправишься на корм рыбам, даже «Ave Maria» сказать не успеешь, если только пробулькать. На мне вон из железного только шлем, но его и скинуть легко. У других и этого нет. Всей защиты — кожа да стёганки с конским волосом, обшитые пластинами из дерева или кости. В них хоть выплыть можно. Если плавать умеешь, конечно.

— Не беспокойтесь, мастер Зальцигхунд, — вмешался я. — Мы кое-что сделали для того, чтобы не утонуть.

Закончившие с нашим облачением, близнецы надели на нас, а затем на себя пробковые жилеты, поверх повязали пояса, на спинах подвесили спасательные круги. На щиты укрепили изнутри пробковые накладки. Выглядело всё это неказисто, и среди команды послышались смешки, впрочем, негромкие — смеяться простолюдинам над благородными в это время небезопасно, можно и головы лишиться. Кормчий тоже смотрел на наши приготовления с большим сомнением во взгляде, но ничего не сказал.

Затем Эрих по моему приказу принёс прихваченный ещё из Саарбрюккена ящик с нашим «секретным оружием». Нет, в отличие от множества попаданцев в Средневековье порох и огнестрел я решил не изобретать. Почему? Да есть причины. Начнём с того, что их уже давно изобрели. Историки спорят о датах, но уже как минимум пять веков у китайцев есть порох (а теперь и не только у них). Его даже додумались использовать в военных целях — ещё в X веке в Китае придумали «огненные копья».

Правда, как и многое в военном деле, китайцы их сделали через задницу. Это надо было додуматься — набивать трубку из выдолбленного бамбука порохом, заряжая осколками керамики! Понятно, что такие «копья» были не сильно эффективнее обычных и крайне недолговечными.

Арабы оказались сообразительнее, и к началу XII века сделали трубки из железа, калибром миллиметров тридцать, заглушенные с одного конца, назвав их «модфа». В будущем их не считали за артиллерию, и в общем-то правильно. Заряжались они пулями размером с грецкий орех (которые так и называли «бондок», то есть «орех»), стреляли не дальше обычного лука, а разили куда менее точно. В Европе их впервые применили испанские мавры почти три десятка лет назад, в 1118 году, при обороне Сарагосы от христиан. Правда, им эта новинка мало помогла, Сарагосу испанцы всё равно взяли. В конце XIII века «модфа» должны перенять итальянцы, используя в битве при Курцоле, но тоже без особого успеха.

А китайцы продолжили изобретать, и в предыдущем десятилетии, в 1132 году, дошли до реальных пушек, правда, на редкость примитивных и убогих, с виду больше напоминающих бронзовые вазы. В следующем столетии их позаимствуют на Ближнем Востоке, особенно в Магрибе и Мавританской Испании. Но ни китайцев, ни мавров эти пушки не спасут. Первых завоюют монголы, а вторых — испанцы с португальцами. Вот если бы китайцы или мавры додумались до картечи, то у их врагов возникли бы серьёзные проблемы. Но подсказывать им я не стану.

Зато европейцы тут окажутся успешнее. В самом начале XIV века пушки возьмут на вооружение испанцы, вскоре они появятся во Фландрии, во Франции, в Германии, Италии, Англии, а к концу века, пройдя победным маршем по Европе с запада на восток, доберутся и до Руси, после чего европейцы и русские начнут их постепенно совершенствовать. В том же XIV веке, после неудачного опыта с «модфа», в Европе появится и первый ручной огнестрел, всякие пищали и прочие аркебузы.

Всё это я узнал во время той итальянской турпоездки, в музее Алессандрии, от влюблённого в европейское Средневековье гида Алессандро. Так что порох и огнестрел придут в Европу и без меня, и помогать этому я не собираюсь. Вот как-то не хочется мне попасть под пулю слонобойного калибра, или картечь, легко пробивающую рыцарские латы! В эти времена и без того хватает способов сдохнуть в честном или не очень честном бою.

Кроме того, я надеюсь обзавестись замком, в котором буду жить с Беатрис, и мне ещё меньше хочется, чтобы его разнесли из пушек, или взорвали порохом как Иван Грозный стены Казани. Нет уж, нафиг-нафиг! Лучше я поживу относительно спокойно, как и мои потомки в ближайшие полтора-два века!

К тому же, я почти ничего не знаю о металлургии, в частности, мне неизвестно как лить чугун и выплавлять пушечную бронзу. Там ведь есть нюанс; та бронза что используется в колоколах, или, скажем, посуде, не годится, она звонкая и хрупкая, заряд пороха не выдержит, пушку разорвёт на хрен, как много раз бывало в первые века существования артиллерии именно из-за проблем с качеством металла. Например, с литовцами в начале XV века, когда они притащили к Новгороду натуральную царь-пушку, которую тянули девяносто лошадей! Но при первом же выстреле она взорвалась с «преужасным», по словам летописца-очевидца, грохотом, побив и покалечив множество людей вокруг, после чего литовское войско в ужасе разбежалось. Нужна вязкая бронза, а как её получить я не знаю. И никто сейчас не знает. В общем, даже пожелай я создать пушки и прочий огнестрел, ничего бы толкового у меня не вышло.