— Но ты не сможешь управлять ею! — заорала она. В ее глазах появились слезы.

— Сходи в гараж, — попросил я, — и найди какую-нибудь метлу или какую-нибудь деревянную палку.

— Какой от нее будет толк? — сквозь слезы выдавила она.

— Принеси, и мы что-нибудь придумаем. Она направилась к двери и исчезла в ее черном проеме. Я держался за левую ногу, постепенно цепенея от боли и страха. Если кость была сломана на самом деле, то мне грозила возможность до конца своих дней ходить с протезом. Но даже эта возможность была невелика, учитывая вероятность предстоящей встречи с Кристиной. Подобная мысль в какой-то степени утешала меня. Ли вернулась, держа в одной руке метлу.

— Подойдет? — спросила она.

— Сойдет, чтобы заехать в гараж, — сказал я. — Там поищем что-нибудь получше.

Я взял метлу — еще один проклятый костыль! — и уперся ее ручкой в педаль сцепления. Метла соскочила, я чуть не выбил себе зубы. Осторожно! Но она должна была заменить мою ногу.

— Ладно, поехали, — сказал я.

— Дэннис, ты уверен в себе?

— Уверен.

Она пристально посмотрела на меня, а потом кивнула:

— О'кей.

Она вновь скрылась в темноте. Я захлопнул дверь и, не выпуская из левой руки метлы, упиравшейся в педаль сцепления, зарулил в гараж. Цистерна, предназначенная для очистки городской канализации, медленно въехала на бетонный пол и остановилась. Вокруг было пусто. В полумраке виднелись пять или шесть машин, таких старых, что никто не стал забирать их.

Я выключил двигатель и сказал:

— Ли, мне нужно что-нибудь более удобное, чем метла. Поищи, пожалуйста, какой-нибудь рычаг или палку с широким концом.

Она молча направилась к офису Уилла. Свет, падавший из окон, был очень слабым, и я не видел, как Ли поднималась по лестнице, но слышал ее шаги. В пустом помещении все звуки были гулкими.

Вскоре Ли вернулась. У нее в руке была швабра без тряпки.

— Это лучше? — спросила она.

— Само совершенство, — ответил я. — Залезай ко мне, детка. Давай опробуем твою находку.

Она залезла в кабину. Я снова завел двигатель и нажал широким концом швабры на педаль сцепления.

— Гораздо лучше, — сказал я. Через несколько минут «Петуния» стояла почти возле самой лестницы, ведущей в офис Дарнелла.

— Ну, вот мы и заняли исходную позицию. Теперь тебе предстоит разбить фотоэлемент над выходом из гаража. Кристина въедет внутрь, и ты закроешь дверь. Кристина окажется в ловушке. Ты будешь стоять у стены, а когда Лебэй проедет мимо — нажми на кнопку опускания двери и выбегай на улицу.

— Мне не нравится твой план, — сказала она. — Я не хочу оставлять тебя одного.

— У меня надежная защита. Если бы не… — Я провел рукой по онемевшей левой ноге. Джинсы на ней были натянуты туго, без единой складки. Нога распухала. Боль была меньше, но я уже израсходовал весь запас таблеток.

— Я боюсь за тебя, Дэннис.

— Ничего, все обойдется. От Кристины останутся только мелкие составные части.

— Надеюсь, так все и произойдет, — сказала она и положила голову мне на плечо. Я прикоснулся к ее волосам.

Мы настроились на долгое ожидание.

Я мысленно представлял, как Эрни выходит из главного здания школы, держа книги под мышкой. Регина встречает его в «вольво». Регина сияет от счастья. Эрни рассеянно улыбается и позволяет обнять себя. «Эрни, ты принял правильное решение.., ты не знаешь, как мы с папой радуемся за тебя. Хочешь сесть за руль, сынок? Нет, мама. Веди машину сама, так будет лучше».

И они уезжают в колледж. Идет снег. Эрни сидит неподвижно, он бледен. Он отстранение наблюдает за дорогой.

А позади остается Кристина. Она стоит на школьной автостоянке. Она ждет густого снегопада. Ждет темноты.

Приблизительно в половине четвертого Ли пошла в ванную комнату, находившуюся в офисе Дарнелла. Вскоре после ее ухода я перестал следить за временем. На меня нашло какое-то сонное полузабытье, — вероятно, сказывалось действие таблеток. Свет, падавший из окон, постепенно померк, и все вокруг незаметно стало погружаться в темноту.

Помню, что я и Ли занимались любовью.., но не обычным способом, который был невозможен из-за моей ноги, а одной из разновидностей любовной ласки. Кажется, я помню, как она тяжело дышала и шептала мне на ухо, что боится потерять меня и что не сможет пережить новой потери. Кажется, я помню мгновение полного наслаждения, которое заставило меня ненадолго забыть про боль. Оно было слишком коротким, это мгновение. Кажется, потом я задремал.

Затем Ли встряхнула меня за плечо и прошептала на ухо мое имя.

— А? Что? — Я вновь ощутил тупую боль в левой ноге.

— Уже темно, — сказала она. — По-моему, я что-то слышала.

Я взглянул на нее и увидел, что она была испугана. И еще увидел, что входная дверь была открыта.

— Что за черт? Почему она…

— Это я открыла.

— Дьявол! — Я немного подвинулся и сразу сморщился от боли. — Ли, ты поступила не слишком умно. Если она приезжала…

— Она не приезжала, — сказала Ли. — Начало темнеть, и я решила убедиться в том, что уже настал вечер. По окнам трудно судить. Стемнело полчаса назад. А сейчас.., мне показалось, что я услышала…

У нее задрожали губы, и она плотно сжала их. Я взглянул на часы: было четверть шестого.

— Наверное, ты слышала ветер, — предположил я.

— Может быть. Но…

Я неохотно кивнул. Мне не хотелось, чтобы она выходила из безопасной кабины «Петунии». Но я подумал, что если Кристина приедет, а дверь будет открыта, то наша ловушка сегодня не сработает.

— О'кей, — проговорил я. — Но помни.., стой в нише справа от двери. Когда она проедет мимо тебя, не пугайся. Впусти ее. А потом нажимай на кнопку и выбегай наружу.

— Да, — прошептала она. — Дэннис, у нас ничего не сорвется?

— Не сорвется. Если она приедет.

— Ну ладно.

Она выбралась из «Петунии».

Я часто вижу во сне, как она выбирается из «Петунии» и идет к выходу из гаража. Ее движения ужасающе медлительны. Медлительны и изящны — мой сон замедлен, точно его со слишком большой скоростью снимали на кинопленку. Я вижу, как Ли мягко ступает по цементному полу, как на ходу плавно развевается ее легкая парка. Она движется с грациозностью дикого зверя, чующего опасность. Я хочу крикнуть ей через лобовое стекло «Петунии»:

— Вернись, Ли! Вернись, ты была права, ты что-то слышала! Она стоит снаружи, она ждет тебя с погашенными огнями, она готовила для нас ловушку, пока мы готовили ловушку для нее! Ли, вернись!

Вдруг она остановилась, и это был тот самый момент, когда в широком дверном проеме внезапно вспыхнули белые яркие круги света. Они были похожи на неожиданно открывшиеся глаза.

Ли находилась в тридцати футах от двери, немного справа от нее. Ли резко повернулась к передним фарам машины, и я успел разглядеть напряженное выражение ее лица.

Затем лучи передних фар помчались вперед, и за ними я увидел темный, прижатый к земле корпус Кристины, ринувшейся на свою добычу. С крыши Кристины срывались большие комья снега, насыпавшегося на улице, где она дожидалась нас в засаде — может быть, она ждала нас с того времени, когда еще не стемнело. Яростно взвыл восьмицилиндровый двигатель.

— Ли! — заорал я и включил зажигание «Петунии».

Ли бросилась вправо и нажала на кнопку опускания двери. Кристина взяла влево, нацелившись на Ли. На выступе стены взметнулось большое облако сухих щепок и деревянных обломков. Раздался пронзительный металлический скрежет, и одна сторона переднего бампера машины перекосилась. Высекая снопы искр из бетонного пола, Кристина промчалась мимо Ли. Она не задела своей жертвы, но на обратном пути не могла промахнуться.

«Петуния» взревела двигателем, я нажал кнопку включения передних фар. Они зажглись и осветили Ли, замершую рядом с закрытой дверью. Моя память с циничной аккуратностью запечатлела девушку и кровь на ее щеке.

Покрышки «фурии» яростно взвизгнули, и она помчалась прямо на Ли. На бетонном полу задымились черные полосы, оставшиеся позади машины. Я заметил, что в ее кабине были люди: полный салон людей.