Однако Британия делала ставку на войну между Швецией и Россией. Для нее ослабление двух стран было вполне желательным сценарием. Когда в ноябре 1707 года в Лондон вернулся Мальборо, Матвеев встретился с ним. Никаких конкретных обещаний герцог, как и подобает опытному дипломату, не дал. Англичане просто тянули время – нужно было дождаться начала подхода Карла к границам России, чтобы предоставить возможность Мазепе благополучно перебежать на другую сторону. Следовательно, необходимо было «кормить русских завтраками». Поэтому британцы не говорят ни да, ни нет. Сам Мальборо не обнадеживает, но и не разочаровывает. Зато к Матвееву поступает информация от царского дипломатического агента в Европе Гейсена, который якобы может убедить герцога Мальборо посодействовать интересам России за предоставление тому «пожизненной денежной ренты и земельных владений в России». Царь соглашается – игра стоит свеч. Но ничего не получается – все это было лишь британским маневром с целью выиграть время.
В феврале 1708 года шведская армия переходит Вислу – поход на Москву начинается[66]. В то же время Матвеев в очередной раз предлагает Англии заключить союз с Россией. Несложно догадаться, что эта попытка станет последней и никакого ответа на нее Британия не даст. «От слов гладких и бесплодных, – пишет русский дипломат царю, – проходит одна трата времени для нас»[67]. В апреле 1708 года сам Петр написал Головкину: «Об Андрее Матвееве, как уже давно говорено, то ему время отъехать, ибо все (что творится в Лондоне) рассказы и стыд»[68].
Матвеев упаковал чемоданы и подготовился к отъезду. И тут случилось нечто вовсе невероятное. Практически как падение метеорита в Челябинске зимой 2012 года. То, что совершенно невозможно, то, чего никто не ждет. Только упал «метеорит» в дипломатии. 18 июля 1708 года посланник русского царя получил прощальную аудиенцию у королевы Анны. А спустя три дня с ним произошел случай, аналогов которому практически нет в истории мировой дипломатии, который в дальнейшем послужил поводом для законодательного оформления гарантий прав и привилегий дипломатических представителей и был вписан в историю международного права. 21 апреля 1709 года Англия приняла закон «О сохранении привилегий послов и публичных министров», известный под названием «статута Анны». Он сохраняет силу и поныне[69]. Что же случилось с посланником Петра Великого? Матвеев был задержан на улице некими вооруженными людьми и подвергся при этом оскорблениям и побоям. Потом выяснилось, что это были… полицейские. Они схватили посланника русского царя, который якобы был должен кому-то 50 фунтов, по запросу кредитора. Далее Матвеева приволокли в суд (!), который назвал его виновным и отправил под стражу, где он некоторое время и просидел[70]. Это было просто неслыханно. И разумеется, сделали это англичане не просто так, а в качестве наглядной демонстрации того, как «высоко» ценят в Лондоне дружбу России. Разразился скандал, в ходе которого англичане выразили сожаление и даже извинились. Правда – через два года. А вопиющий случай и возмущение дипломатического сообщества послужили поводом для принятия соответствующего законодательного акта…
Удивляться наглому поведению британцев нечего – они считали, что петровской России уже, собственно говоря, и нет. Шведы на подходе. В мае 1708 года британский посланник в России отправляет в Лондон депешу с максимально подробным описанием русского флота, более похожую на агентурное донесение: «Англичанин [посол Уитворт. – Н.С.] очень заинтересовался русским флотом и поспешил отправить в Англию “Список судов царского флота в мае 1708 г., стоявших на якоре в тридцати верстах от Петербурга между островом Ричарда (Ritzard) и Кроншлотом под начальством генерал-адмирала Апраксина и вице-адмирала Корнелия Крюйса”. Вот цифры, которые он дает: 12 линейных кораблей с 372 орудиями и 1540 человек экипажа; 8 галер с 64 орудиями и 4 тысячами человек экипажа; 6 брандеров и 2 бомбардирских корабля; мелких судов – около 305»[71].
Шведы решительно двигаются на Украину[72]. Однако план наших северных соседей был куда более изощренным, чем простое вторжение в окраинные области России. Практически одновременно удар планировалось нанести в Эстонии, из Финляндии по Петербургу и в благословенной Украине. Все вместе составляло показательную порку русских, и итогом ее должен был стать полный разгром России, а не простое «забирание назад» завоеванных Петром земель. И тут план начал давать сбои: Карл XII недооценил ту временную паузу, что он дал русской армии. Перед ним была уже совершенно другая сила: «Первым двинулся из Эстляндии отряд генерала Штромберга, но его два полка потерпели от Апраксина тяжкое поражение»[73].
В устье Невы шведы направили целый флот в составе 22 кораблей с 13 000 солдат на борту под командованием генерала Любекера. Задача – взять Петербург. Сил для разгрома шведов у нашей армии и флота в тот момент и в том месте не было. И тогда командующий граф Апраксин решил применить хитрость. В одной из стычек шведы захватили его переписку, в том числе письмо к начальнику этого небольшого русского отряда генералу Фризеру, где сообщалось, что Апраксин спешит на помощь с большой армией, которой на самом деле не было. Шведы поверили, испугались грядущего разгрома и поспешно начали грузиться на суда: «Наконец, когда у неприятеля осталось на берегу лишь около пяти батальонов, Апраксин напал на шведский лагерь и перебил 900, а в плен взял 209 человек. Последние часы посадки имели вид и характер панического бегства»[74].
Спасаясь, шведы перебили на берегу около 6000 лошадей, а их потери составили от 4000 до 5000 солдат. Эта история и стала точкой изменения отношения к происходящему в России со стороны ведущих держав мира. Пока робкого – ведь впереди еще было Полтавское сражение, которое в буквальном смысле за несколько часов вывело Россию в разряд сильнейших держав мира. Но до поражения шведской армии на Украине в Лондоне считают, что «все это может быть исправлено победой Карла XII и его нового неожиданного союзника – гетмана Мазепы»[75].
Однако череда поражений шведов продолжается: 28 сентября 1708 года состоялась битва при Лесной, где целый корпус генерала Левенгаупта был разгромлен, и Карл XII так и не дождался громадного обоза с припасами и амуницией. Между прочим, битва при Лесной при внимательном рассмотрении также «намекает» на некие особые обстоятельства измены Мазепы. Дело в том, что шведский король вышел из Саксонии через Гродно и Вильно на Смоленск. Но вместо того, чтобы там ожидать отряд генерала Левенгаупта, двигающегося из Риги, Карл XII решительно повернул на юг для соединения с гетманом Мазепой[76]. Итогом этого и стал разгром корпуса Левенгаупта – русским удалось разбить шведов по частям. Почему же опытный полководец Карл нарушил основополагающий принцип стратегии – не произвел концентрацию сил на главном участке? Видимо, потому, что присутствие на Украине он считал в любом случае более важным. По какой причине? Нам остается только догадываться.
И вот началась памятная Полтавская битва (27 июня(8 июля)1709 года). Подробный ход сражения остается за рамками нашего интереса, отметим только, что разгром шведской армии был неожиданно быстрым. И полным – лишь небольшая группа шведов смогла спастись бегством вместе со своим раненым королем[77]. Вся остальная отступившая шведская армия сдалась русским преследователям у переправы[78].
66
Павленко Н.И. Вокруг трона. – М.: Мысль, 1999. С. 47.
67
Пескова Г.Н. Из ранней истории российской дипломатии // http://www.idd.mid.ru/letopis_dip_sluzhby_05.html.
68
Пескова Г.Н. Из ранней истории российской дипломатии // http://www.idd.mid.ru/letopis_dip_sluzhby_05.html.
69
Пескова Г.Н. «Замыслы наши, может быть, великие…» К 300-летию Великого посольства Петра I // http://www.montreal.mid.ru/dip_09.html.
70
На арест дипломатов не решались даже нацисты. Все советские дипломаты после начала войны с Гитлером благополучно уехали на родину. Единственный похожий случай – это захват американских дипломатов в посольстве в Тегеране в 1979 году.
71
Тарле Е.В. Русский флот и внешняя политика Петра I. – СПб.: Фирма «Браск», 1994. С. 38–39.
Что же касается отношения англичан к России и к русским, которых британцы тогда называли «московиты», то лучше всего его характеризуют записки посла Чарльза Уитворта под названием «О России, какой она была в 1710 году». Вот лишь одна цитата, наполненная «искренней любовью». Речь в ней идет о почитании русскими икон: «Почитание, выказываемое по отношению к этим картинам, – грубейший вид идолопоклонства, и оно составляет основную часть их набожности. Этим картинам они кланяются и крестятся; каждый ребенок имеет своего покровителя-святого, которого ему определяют при крещении, а каждая комната – свою картину-заступника в одном углу, который у русских является почетным местом. Посторонние, входя в дом, отдают дань уважения этой картине, прежде чем приступить к делу или обратить внимание на присутствующих. Все эти изображения называют общим именем – Бог» (см:. http://www.vostlit.info/Texts/rus12/Uitwort/frametext.htm).
72
Поскольку русскому читателю по понятной причине (основание Петербурга) гораздо более известен Северный фронт борьбы со шведами, необходимо сказать пару слов о том, что происходило на другом театре военных действий. С 1701 года шведы гоняются по Польше за союзником Петра курфюрстом саксонским и королем польским Августом II. Лишь в 1704 году шведский король отнял польскую корону и возложил ее на своего ставленника Станислава Лещинского, получив поддержку части польской шляхты. Такое развитие событий не соответствовало интересам России, которой нужно было на как можно более долгое время «упрятать» Карла XII в польско-саксонские дела. Поэтому Петр отправил в Польшу на помощь союзнику 12-тысячный экспедиционный корпус. Меньшиков в этом походе командовал русской кавалерией и отлично бил польских панов. Пока в январе 1706 года, то есть зимой, что было удивительно и противоречило всем правилам ведения войны, шведская армия решительным маршем не отправилась на помощь своим польским друзьям. После стремительного похода шведы оказались у стен Гродно. Штурмовать город они не стали, а попытались отрезать от снабжения русские войска, сосредоточенные в нем. Командовал нашей армией «импортный» фельдмаршал Огильви. Иностранец собирался дать шведам сражение или тихо сидеть в городе, тогда как Петр, срочно выехавший к армии, требовал немедленно ее отвести. Понимая, что Огильви может погубить армию, царь отправляет в Гродно Меньшикова с приказом увести любой ценой 40-тысячную армию. Однако Огильви одумался и сам увел войско. Бросив часть тяжелой артиллерии, русские войска отходят к Киеву. Шведский король начал было преследование, но потом развернул свою армию и отправился назад к границам Саксонии. В тот раз он не рискнул углубиться в русскую территорию. В октябре 1706 года в битве при Калише Меньшиков разгромил шведско-польское войско.
73
Тарле Е.В. Русский флот и внешняя политика Петра I. – СПб.: Фирма «Браск», 1994. С. 35.
74
Тарле Е.В. Русский флот и внешняя политика Петра I. – СПб.: Фирма «Браск», 1994. С. 36–37.
75
Там же. С. 40–41.
76
Хронология предательства Мазепы весьма любопытна. Петр Великий предстает очень доверчивым человеком. О неверности Мазепы постоянно поступали сигналы. Последние по времени – в конце 1707 года. Они исходили от полтавского полковника Искры и генерального судьи Кочубея. Реакция Петра – «клеветников» выдали на расправу… самому Мазепе. 14 июля 1708 года они были казнены, а в октябре 1708 года измена Мазепы наконец открылась. Эту язву нужно было выжигать быстро и решительно. Меньшиков именно так и действовал: 31 октября 1708 года он подошел к гетманской столице городу Батурину, 2 ноября взял его штурмом и сжег. Так что даты свидетельствуют: Карл шел на Украину, уже зная об измене гетмана. И очень вероятно, что этот факт был одним из решающих для определения им своей стратегии.
77
Накануне сражения Карл был ранен в ногу во время рекогносцировки. После Полтавы он убежал во владения турецкого султана, где прожил пять с половиной лет. То есть война России со Швецией продолжалась, а шведский король сидел у турок и оттуда руководил своей страной и боевыми действиями в Европе. А ведь тогда не было ни Интернета, ни телефона, ни телеграфа.
78
Капитуляция шведов произошла под Переволочной 30 июня 1709 года. Сдалось преследовавшему их 9-тысячному отряду Меньшикова около 16 тысяч человек. Также при Полтаве в плен к русским попал и британский «куратор» шведского короля – некто Джеффрис, состоявший на непонятной должности «секретаря ее величества королевы английской при короле шведском Карле».