В целом боевая мобилизация коммунистов на ликвидацию кронштадтского мятежа прошла успешно и в исключительно сжатые сроки. Вопрос о численности партийной мобилизации пока остается открытым. Прямых источников обобщающего характера автору обнаружить не удалось. По подсчетам И. Трифонова и О. Сувенирова, в общей сложности на подавление кронштадтского мятежа партийными организациями и военными политорганами было направлено 1114 коммунистов, включая и делегатов X съезда, а сверх того Петроградский губком направил непосредственно в войска еще 318 коммунистов. [560] Итак, всего, по мнению исследователей, было мобилизовано 1432 члена партии. В то же время авторы коллективной работы по истории Ленинградского военного округа дают иной итог: по их данным, в части 7-й армии влилось 2758 коммунистов, как направленных по партийным мобилизациям, так и вступивших добровольно. [561] Нам представляется, что последние цифры, основанные на архивных материалах Петроградского военного округа 1921 г., более убедительны.

Таким образом, накануне решающего штурма мятежной крепости в части Красной Армии было влито от 1,5 до 3 тыс. опытных в военном деле, закаленных в борьбе коммунистов. Кроме того, массовую мобилизацию провел ЦК комсомола, но сколько-нибудь обобщающих данных о масштабах этой мобилизации обнаружить пока не удалось.

Само собой разумеется, что это мощное пополнение решительным образом укрепило политико-моральное состояние всего личного состава частей, стоявших под Кронштадтом. Огромное пропагандистское значение имел сам факт прибытия делегатов съезда — высшего органа Коммунистической партии, причем особенно важным являлось то обстоятельство, что большинство мобилизованных, в том числе и делегаты, направлялись рядовыми бойцами непосредственно в передовые подразделения. Накануне штурма мятежной крепости партийно-комсомольская прослойка в частях 7-й армии составляла в среднем 15–30 %, а в отдельных подразделениях даже 60–70 %; [562] это был необычайно высокий показатель для того времени, едва ли не самый высокий вообще в ходе гражданской войны.

Прибывшие по партийной мобилизации коммунисты, и прежде всего делегаты съезда, использовались на самых ответственных боевых участках. Политотдел Южной группы советских войск приказом от 13 марта направил в части и на форты на должность особоуполномоченных 15 делегатов, в том числе А. С. Бубнова, В. П. Затонского и др. [563] Делегат съезда Ю. В. Саблин был назначен помощником командующего Южной группой, И. Ф. Федько — командиром 187-й стрелковой бригады, гости съезда И. В. Тюленев и А. П. Борщевский — командирами полков и т. д. С помощью мобилизованных коммунистов политорга-ны 7-й армии намного активизировали и улучшили пропагандистскую и воспитательную работу в частях. Это было тем более необходимо, что элементы некоторой неустойчивости личного состава еще имели место в отдельных подразделениях.

В кратчайший срок, буквально за несколько дней до решительного штурма мятежной крепости, во всех советских частях была проведена коренная перестройка партийно-воспитательной деятельности. От имени делегатов X съезда партии издавались многочисленные листовки и воззвания к красноармейцам и краснофлотцам. Несколько таких листовок было подготовлено специально для гарнизона мятежников и сброшено с самолетов над Кронштадтом. Тон и стиль этих документов был избран совершенно правильно, имея целью внести раскол среди восставших, противопоставляя подстрекателей «клешников» и белогвардейских офицеров основной массе гарнизона и населения города-крепости, которые обманом и демагогией оказались вовлечены в антисоветский мятеж. Вот отрывки из одного воззвания:

«Кронштадтцы! Ваш «Временный революционный комитет» «Всем… всем… всем…» уверяет: «В Кронштадте идет борьба за власть Советов». Многие из вас думают, что в Кронштадте продолжают великое дело революции. Но действительные руководители ваши те, которые ведут дело скрытно, которые из хитрости покуда не высказывают своей настоящей цели. О, они-то отлично знают, что делают, отлично понимают смысл происходящих событий и трезво рассчитывают, когда можно будет сделать следующий шаг по пути восстановления власти буржуазии…

Вдумайтесь в то, что вы делаете. Учитесь отличать слова от дел, ибо если не научитесь, то ближайшие недели научат вас этому, и вы быстро убедитесь, как живые слова о Советской власти ваших руководителей очень быстро сменяются открытой борьбой против Советской власти, открытой белогвардейщиной. Но тогда уже будет поздно.

Сейчас ваши действия — открытая белогвардейщина, прикрываемая до поры до времени пустыми словами о Советской власти без коммунистов. Пустыми, ибо во время тяжелой борьбы трудящихся за самоосвобождение без Коммунистической партии никакой Советской власти быть не может…

Белогвардейцы рукоплещут вам и ненавидят нас; выбирайте скорее — с кем вы, с белогвардейцами против нас или с нами против белогвардейцев…

Время не ждет. Торопитесь». [564]

В партийной пропаганде особый упор делался на разъяснение принципиальных решений X съезда об отмене продовольственной разверстки и других экономических мероприятиях, призванных облегчить положение крестьянства и улучшить материальное положение трудящихся. В то же время суровый и решительный отпор давался всем попыткам враждебной агитации. Приговоры ревтрибуналов в отношении подстрекателей и провокаторов, трусов и дезертиров предавались широкой гласности среди личного состава частей Красной Армии, стоявших под Кронштадтом. [565]

Партийная пропаганда в те дни всячески подчеркивала, что мятежные кронштадтцы не представляют собой единого целого, что их ряды раздираются противоречиями и что «ревком» не имеет права говорить от имени балтийских моряков. Широко распространялось письмо от «беспартийных рабочих, красноармейцев и старых моряков», тайным путем переданное из мятежной крепости и опубликованное в советских газетах:

«Беда, к Кронштадту подбираются генералы и финляндские белогвардейцы. Нас обманув, партии с.-р., анархисты дерутся между собой за власть, прибывшие генералы и офицеры затерли нашего брата и держат в ежовых рукавицах. Спешите! Иначе плохо — Кронштадт попадает в лапы буржуев. Мы голодаем, идут обыски и облавы, отбирают все. Скорей, смелей, братья, верните Кронштадт обратно в Советскую республику. Старых демобилизованных красноармейцев не отпускают домой. Не давайте нас на растерзание в лапы белогвардейцев». [566]

Определенную перестройку претерпела также структура партийно-политического аппарата в армии и на флоте. В целях более оперативного руководства были объединены политотдел Балтийского флота и политотдел Петроградской морской базы. [567]

Эта мера оказалась весьма своевременной и полезной, ибо удалось сконцентрировать усилия всех политработников флота непосредственно в рядах частей, готовящихся к штурму. Как известно, 7-я армия была воссоздана заново; решено было не создавать армейского политотдела, функции его исполняло Полит-просветуправление Петроградского военного округа, все работники его с 10 марта особым приказом переводились на казарменное положение. [568]

Разумеется, процесс подобных перестроек и реорганизаций, принесших в целом гигантскую пользу, не всегда и не везде проходил без некоторых затруднений и ошибок. Иногда возникали трения между старыми и новыми работниками, проявлялись случаи параллелизма, несогласованности и т. п. Соответствующая переписка по этому поводу сохранилась, в частности, среди документов Пубалта. [569] Однако в целом процесс этот был проведен партией с исключительной организованностью и в поразительно короткий срок. Советское телеграфное агентство (РОСТА) имело все основания сообщить в канун штурма Кронштадта, что в Северной группе «появление товарищей коммунистов, мобилизованных X съездом РКП, чувствуется во всей работе группы». [570]