— Таким образом, мы имеем только это и эти склянки?

— Ага, — согласился Киндан.

Лорана наклонилась, чтобы лучше разглядеть рисунки в неярком свете.

— Они сделаны очень детально. — Она провела пальцем вдоль спирального элемента орнамента сверху донизу. — Это должно что-то означать. Кому-то пришлось очень здорово потрудиться, чтобы нарисовать все это.

— Угу… — Ответ Киндана больше походил на сопенье заснувшего человека, нежели на речь того, кто внимательно слушает собеседника.

Повернувшись, Лорана увидела, что он снова задремал, но, ткнувшись подбородком в грудь, проснулся.

— Тебе необходимо поспать, — сказала она. — Все равно от тебя здесь никакого толку.

— А ты?

— Все равно мне придется остаться на ногах, — мрачно ответила Лорана. — Арит'а плоховато спит.

— Мне очень жаль, — с сочувствием произнес Киндан.

Лорана тряхнула головой.

— От тебя не будет пользы, если ты спишь на ходу. — Она указала на дверь. — Ступай.

Киндан собрался было возразить, но потом покорно вздохнул и устало поплелся к двери.

— Я постараюсь прийти пораньше.

Лорана уже отвернулась к рисунку и внимательно всматривалась в него, так что единственным ответом Киндану послужил небрежный взмах руки.

Закончив изучение первого рисунка, Лорана так же внимательно осмотрела соседний. В нем она заметила повторяющиеся детали, вернулась к первому, всмотрелась в него и тяжело вздохнула. Одинаковые элементы повторялись не только в каждом рисунке, часть из них встречалась в обоих. Орнаменты показались ей похожими на странные вышивки бисером. Некоторое время она мысленно цепляла бисеринки на цветные нити и собирала их изогнутые треугольники, чаще всего повторявшиеся в рисунках. Такая бисерная вышивка получилась довольно красивой. Но каким образом она могла помочь драконам?

Она мотнула головой, чтобы прочистить мозги, повернулась к третьему рисунку. Там она тоже нашла фрагменты, встречавшиеся в первых двух картинках, и повторы в самом рисунке. Потом перешла к четвертому рисунку… и застыла как вкопанная. Четыре рисунка, четыре пузырька.

Лорана выпрямилась и шагнула к столику, на котором стояли пузырьки. Неужели она права и четыре рисунка каким-то образом связаны с четырьмя склянками?

Могло ли быть так, чтобы эти рисунки служили указанием на то, какой пузырек для чего использовать? Могло ли быть так, что знания, воплощенные в эти рисунки, были когда-то настолько обычными, что в те давние годы, когда рисунки были сделаны, никто и подумать не мог, что способ их расшифровки может быть утерян? Если так, то понятно, почему здесь больше ничего нет. Прочитайте рисунки и выберите пузырек…

Но Лорана не могла прочитать их. А Арит'а умирала. Она знала это, она старалась все время отрицать это и не позволяла себе даже думать об этом, когда Арит'а бодрствовала и могла ее услышать, но… Ни один заразившийся дракон не выжил.

Четыре пузырька. Четыре рисунка. Четыре болезни? Мог ли один из этих пузырьков содержать средство, которое способно вылечить дракона?

Лорана почувствовала, что Арит'а задвигалась, и различила ее кашель среди кашля сразу нескольких драконов, разорвавшего тишину глубокой ночи.

«Я сейчас приду», — сказала Лорана своему дракону и опрометью выбежала из комнаты. Время уходит, мельком подумала она, покидая помещение, в котором содержалась единственная надежда Арит'ы.

Подумала и остановилась в дверном проеме, резко обернувшись к столу, на котором стояли пузырьки.

«Арит'а!».

«Уменя все хорошо», — отважно солгала юная королева.

Лорана ничего не сказала и даже не подумала в ответ, но все равно получилось так, как если бы она говорила вслух. Арит'а поняла, что Лорана раскусила ее ложь и причины, которые двигали маленькой королевой.

«А умирать — это больно?» — спросила Арит'а Лорану; в звучании ее мысленного вопроса было поровну страха и любопытства.

Лорана закусила губу, ее залитое слезами лицо превратилось в маску боли. В мыслях и чувствах не осталось ничего, кроме любви к дракону и надежды на ее спасение.

«Ты поправишься!» — в отчаянии поклялась она, вложив в эту мысль всю силу своего существа, которой лишь немного не хватало для того, чтобы звезды изменили свои пути, времена года перепутались и страдание — былое, нынешнее и будущее — прекратилось.

«Нет, я не поправлюсь, — печально, но твердо ответила Арит'а. — Я умираю. Это больно?»

Лорана словно со стороны заметила, что ее кулаки с силой сжаты, ногти глубоко врезались в ладони, а залитое слезами лицо перекошено от гнева. «Я этого не допущу!» — поклялась она.

Но по мере того, как она вновь овладевала собой, ей становилось все яснее, что эта клятва тщетна.

Арит'а была права — она умирала. Точно так же, как все остальные драконы на Перне. А в комнате Предков имелось всего лишь четыре рисунка и четыре пузырька. Лорана вернулась в комнату.

«Может быть, тебе не придется умирать», — со всем пылом души сказала Лорана своему дракону.

Она повернулась и пошла вдоль стены, одновременно мысленно описывая Арит'е комнату. Выдвинув ящики из похожего на комод шкафчика, стоявшего около стены, она внимательно изучила их содержимое. То, что она искала, оказалось в третьем ящике. Шприцы находились в запечатанном прямоугольном контейнере. Открывая его, Лорана с изумлением услышала шипение входившего внутрь воздуха. Шприцев оказалось пять.

И их вид тоже удивил Лорану. Они были намного меньше и тоньше, чем те, которыми пользовался ее отец, вводя сыворотку молодым телятам. Она вспомнила, как первый раз помогала ему, как она была возбуждена от одной мысли о том, что ей предстоит сделать вливание крохотному теленку.

В пузырьках находился тонкий порошок. Несомненно, его следовало растворить.

«Арит'а, может быть, я нашла лекарство, — сказала Лорана своему дракону. — Здесь четыре пузырька; я думаю, что в одном из них находится то, что может спасти тебя».

«В каком?» — спросила Арит'а.

«А действительно — в каком?» — спросила себя Лорана. Она могла попробовать все четыре по одному, но неизвестно, как долго нужно ждать после каждой дозы, чтобы понять, подействовало средство или нет. Можно ли надеяться, что у Арит'ы хватит времени ждать? Да разве могла она ответить хоть на один из этих вопросов?!

Лорана сглотнула стоявший в горле комок и в порыве отчаяния тряхнула головой. Это было не то решение, которое она могла принять в одиночку, — от него зависела не только ее жизнь.

«Может быть, нам лучше подождать?» — подумала Лорана.

«Нет, — ответила Арит'а, и Лорана ясно почувствовала все ощущения и предчувствия ее дракона, нараставшее в малышке отчаяние. — Я думаю, мы должны сделать это сейчас».

«Который?» — спросила Лорана.

«Все, — ответила Арит'а. — Если один окажется не тем, то ведь хуже от этого не будет, правда?»

«Я не знаю», — честно призналась Лорана.

«Тогда давай возьмем понемножку из каждого, — ответила Арит'а и мысленно усмехнулась. — Ты же знаешь, что можешь услышать всех драконов. Мне кажется, что я могу слышать твои мысли лучше, чем другие драконы — своих всадников. У нас нет времени пробовать их по одному, да?»

«Да, — ответила Лорана, вынимая один из шприцев. — У нас совсем не осталось времени».

«Я буду ждать тебя у входа на площадку Рождений», — сказала Арит'а.

Лорана поспешно перерыла шкаф, нашла пустую запечатанную мензурку и открыла ее. Потом она, сдерживая нервную дрожь, уставилась на четыре большие склянки. Сколько взять из каждой? Меньше, чем для взрослого дракона, потому что Арит'а еще подросток; предположила Лорана, но сколько именно? Иголок было пять, рассуждала она, и, может быть, каждый шприц предназначался для полной дозы. А Арит'е следовало дать половину.

Б'ник проснулся от того, что его грубо расталкивали. Он попытался отодвинуться от мучителя, но безуспешно.