Его взгляд, на удивление спокойный, но, одновременно, и презрительный к предстоящей смерти, в глазах плавает ненависть. Он висит в полуметре от земли, прижатый моей рукой к стволу дерева, задыхающийся от нехватки воздуха. Еще немного — и я его удавлю. Мне хочется продлить это ощущение всевластья над жалкой человеческой душонкой. Я настолько упоен предстоящей победой, что не замечаю его руку, короткое и резкое движение, после чего мой бок взрывается болью, острой и продолжительной. Холодная сталь клинка проникает между ребер, режет плоть, и еще немного — доберется до сердца. А человек беззвучно смеется — смех плещется в его глазах — и давит на рукоятку ножа, распарывая бок и расширяя рану. Мне больно, хочется бросить врага и зажать рану. И я поступаю единственно верно: отрываю его от дерева, перехватываю за туловище и с бешеной силой кидаю на поваленный ветром огромный ствол. Слышится хруст позвоночника, человек обмякает и умирает, так и не выдернув свой нож из моего тела….

— Почему бы тебе вновь не попробовать себя в деле? — спросил мой давний товарищ, сбрасывая с меня морок прошлого, попивая коктейль из дикого сочетания несмешивающихся цветов. Он отхлебнул еще один глоток и отставил узкий высокий стакан на край столика.

Я пока ничего не отвечал, анализируя слова Баалса, нет ли в его предложении двойного подтекста, нет ли намека на мое желание сложить с себя титул Высшего. Не привык, знаете ли, поддаваться первому душевному порыву. Не те годы. Это в молодости все подвержены эмоциональным выплескам, готовы тут же продемонстрировать небывалые возможности. Почесав третьим отростком щеку, отходя от внезапно всплывшего видения, казалось, забытого под спудом времени, я задумался.

Отставной офицер из Бригады Вторжения, я уже два солнечных цикла[1] грею бока на пляжах изумрудно-зеленого океана, раскинувшегося вдоль экватора. Тепло, светло, тишина на арендованном острове. Где-то в густой чаще широколиственных деревьев бегают детишки. Жены торчат в бунгало, треплются языками. Скучно? Кому как. Знаете, когда изо дня в день рискуешь жизнью, спускаясь на чужеродную планету для захвата плацдарма, видишь гибель товарищей — психика все равно меняется не в лучшую сторону. Наша нервная система имеет тройную степень защиты, сохраняет возможность здраво мыслить в момент ураганного выброса адреналина, поэтому мы довольно стрессоустойчивы.

Думаете, я после отставки так и продолжаю коптиться на пляжах? Плохо меня знаете! Война приучает к постоянному поиску опасностей, а где их взять в нашей спокойной жизни? Вот и вступил я в Стаю Свободных Охотников, сначала ради любопытства, а потом втянулся. Сначала в роли новичка на побегушках у очень старого и матерого Зенга помогал ему в охоте на представителей местной живности на одной Создателем забытой планете. Добыли пару хороших экземпляров. Череп одного из них стоит у меня в коллекционном шкафу на видном месте. Первый трофей.

А потом закрутило-завертело. Я увлекся настолько, что с наступлением дождливого сезона на Фомальпасе, улетал на другие планеты поохотиться. Наши космические технологии позволяли долетать даже до самых окраин Галактики. Почему бы и не воспользоваться возможностью разогнать кровь, вспомнить боевую молодость?

— Почему ты спросил меня об этом? — все же решил я выяснить подоплеку вопроса у своего товарища.

— Три последних цикла Стая задает один и тот же вопрос: почему Высший прекратил охоту? Он надумал выйти из Стаи? — Баалс отогнал своей верхней конечностью навязчивую муху, кружащуюся над его встопорщенными ушами.

Есть такая заморочка в бюрократическом механизме нашей организации. Если Высший — неимоверно высокое звание для охотника! — пять последних циклов устраняется от охоты, его лишают звания и переводят в низшую категорию. А помощником, чтобы снова заработать титул, мне уже не хочется быть. Приелось все. Вот главная причина.

— Ты ради этого прилетел на остров? — пришлось удивиться мне. — Я пока в раздумьях, куда бы податься. Маршруты других планет уже натоптаны, интереса нет.

— Ты лукавишь, Высший, — Баалс почтительно сложил верхние конечности ладонями вместе, — и знаешь прекрасно, где можно прекрасно поохотиться.

— Оксигенус? — хмыкнул я. — Болваны, почему вас туда так тянет? Лично для меня ясно: где мы потеряли пару наших братьев — это сигнал к детальному изучению особей, умудрившихся завалить Высших.

— Комиссия тщательно изучила все данные, полученные по каналам связи, и пришла к выводу, что среди обитателей Оксигенуса всегда находится какое-то количество особей, превосходящих по физическим и моральным качествам наших охотников. Нарвались, что поделать, — Баалс тяжело вздохнул и снова присосался к коктейлю. — И тем приятнее получить трофей оттуда!

Конечно, приятно! Кто бы спорил с Высшим! Я вспомнил с удовольствием о прекрасном черепе, обладатель которого основательно попортил мне не только кровь во время охоты, но шкуру. Нет, это была Охота! Четыре Больших Круга назад я сунулся на Оксигенус, который местные аборигены называют Землей, и ценой потери помощника добыл-таки череп одного знатного воина. Вот же сволочи! Умеют воевать, надо признать. Резкие, быстрые, отлично стреляют из своего варварского примитивного порохового оружия. Раны, полученные таким оружием, не дают летального исхода, если посчастливится не схлопотать в голову несколько свинцовых зарядов, которые могут прервать жизнь Охотника. Два сердца, дублированная система кровообращения, около десяти литров крови плюс большая мышечная масса и рост чуть выше двух метров, дают великолепное преимущество нашей расы над землянами. Но ведь и в таком невыгодном положении умудряются убивать братьев! Я же говорю: опасная планета, очень опасная, но и притягивающая своей брутальностью, дикостью и непредсказуемостью. А помощника мне пришлось сжечь, чтобы хрутты не препарировали труп и не изучили до мельчайших деталей внутреннее строение фомальпасца.

— Слышал от комиссии, что земляне создали длинный видеоряд про свою победу. Они называют его «фильм». Нам удалось перехватить его через земные спутники путем подключения к их системам. Забавное зрелище, я скажу! Мало того, что изобразили нас какими-то чудовищами, совсем далекими от оригинала, так еще приписывают нам такие свойства как невидимость, сверхсилу, кровь зеленую! Слышишь, Высший! Зеленая кровь!

Мы засмеялись, резко выдыхая воздух через верхнюю дыхательную камеру. Глупцы, у нас кровь не зеленая, а такая же красная. Это о чем говорит? В смысле не цвет крови, а то, какие мистические свойства приписывают нам. О том, что на Земле еще не поняли, кто их посещает периодически, и что их планета превратилась в зону охоты. А самое главное, что меня успокаивает: еще ни один из погибших Охотников не достался аборигенам в качестве исследуемого материала. Существует четкое правило для всех Высших и их Учеников, что в случае гибели брата напарник должен сжечь его тело. Если же Охотник действует в одиночку — самоуничтожение в случае повреждения организма без возможности восстановления. У каждого брата есть заветная граната — последний аргумент. Срываешь чеку, прижимаешь к телу — бум! Взрыв с выбросом огромной тепловой энергией сжигает дотла всю органику.

А эти примитивы что делают? Сумели выйти в космос, и чтобы закрепить успех, нужно было бросить все ресурсы на освоение других галактик, поиск жизнеспособных планет! И что случилось? Начали ссориться между собой, выяснять, кому принадлежит какой-то захудалый спутник их планеты, кто быстрее полетит к Красной планете, освоит ее орбиту и прочие глупости! В общем, все свое преимущество слили в канализацию!

Я задумался. А почему бы и не тряхнуть стариной? Рисковать я не боялся, все расходы по транспортировке команды берет на себя «Аэродан» — Межгалактическая перелетная компания, спонсор Стаи. И я буду не один, а с помощниками. До четырех особей мне разрешено будет взять. Загонщики хороши для массовой охоты. Широким охватом можем взять в разработку очень много хруттов — как мы называем землян. Разве плохо? О том, что меня могут нашпиговать свинцом, я как-то и не думал. Я очень цепок, с развитыми мышцами, все суставы до сих пор пластичны, даже не хрустят. А это очень важно, когда уворачиваешься от железных клинков землян или их разнокалиберных снарядов.