Комната Жюстины оказалась скромной и просто обставленной, но из нее открывался восхитительный вид на реку Гав, которая пересекала городок из конца в конец. Первое, что ей захотелось больше всего на свете, – это принять душ. Около получаса женщина стояла под обжигающе горячими струями воды, отдыхая в заполнившем кабину влажном воздухе.

Несмотря на усталость и душ, после которого она почувствовала себя разнеженной, Жюстина воспротивилась желанию прилечь. Опасаясь уснуть и провести весь день в комнате, она поспешила выйти.

Жюстина была городским человеком. Она никогда не совершала прогулок в горы: ее тренировки ограничивались занятиями дома и пробежками по Английской набережной. Поэтому внезапное погружение в новую вселенную вызвало у нее нечто вроде головокружения. Она пошла вдоль реки и, двигаясь против течения, через несколько минут оказалась на лоне природы, затем направилась по пешеходной тропинке, которая привела ее к огромному лесу. Поднявшись, внизу за поворотом лейтенант увидела город, который показался ей почти нереальным.

Могла ли она подумать два дня назад, что уедет из Ниццы – вот так, ни с того ни с сего, и окажется более чем в тысяче километров от места работы?

Жюстина глубоко вздохнула. Воздух был наполнен резким запахом опавших листьев. Она подняла голову, и ее взгляд затерялся в ветвях берез и буков, которые возвышались над ней подобием защитного свода.

Теперь она знала, что ей остается только одно. Ждать.

Котре

Еще несколько часов, и Рафаэля предадут земле.

В некотором смысле мне казалось, что я с ним уже попрощался. Последние минуты похоронной церемонии я решил провести совершенно один, чтобы все как следует обдумать. Откровения Тесье полностью изменили мой взгляд на это дело. Жизнь Юлии, возможности Александра, их бегство… В его рассказ с трудом верилось, у меня не было никаких доказательств, подтверждающих его слова. Однако я был уверен, что Тесье сказал мне правду: все идеально сходилось. Но мне по-прежнему было неизвестно, где искать Юлию и Александра.

Желая облегчить свою совесть, ученый сразу предупредил меня, что не поможет мне пролить свет на эту историю. На мгновение я даже подумал, не лучше ли будет последовать его совету и оставить все как есть. Теперь, когда моего брата больше нет, ради чего ворошить прошлое, тем более рискуя при этом навредить моему племяннику и его матери? Что дает мне право думать, будто я могу оказать им хоть какую-нибудь помощь? Все сводилось к тому, что мы с Камиллой находимся под наблюдением, а моя машина была намеренно повреждена. Те, кто покушался на мою жизнь, не знали одного: теперь мне известно гораздо больше, чем они думали.

Это может показаться невероятным, но почти за сорок лет своей жизни я присутствовал на похоронах всего один раз. И это не были похороны бабушки или восьмидесятилетней двоюродной прабабушки. Нет, в моем присутствии предали земле тело шестнадцатилетнего подростка, которого звали Жером. Умереть в таком возрасте ненормально, какой бы ни являлась причина смерти. Жером попал под поезд, и никто так и не узнал, как все произошло на самом деле. Это была игра, которая обернулась несчастьем? Или же самоубийство? Или его кто-то толкнул под поезд? Каждая из гипотез по очереди владела всеми умами в лицее. Ходили безумные слухи, касающиеся обстоятельств смерти, и каждый претендовал на то, чтобы считаться правдой. На самом деле с уверенностью можно было сказать только одно: его тело обнаружили на пустыре у железнодорожных путей.

Отец запретил мне приходить на похороны Жерома. Он считал всю эту историю безнравственной. Как если бы смерть мальчика, которому было столько же лет, что и сыну, являлась чем-то постыдным. Естественно, я нарушил его запрет. Отец же так мало занимался мною и братом, что вряд ли даже заметил в тот день наше отсутствие.

Смерть Рафаэля тоже оказалась не самой обычной. Вот единственная общая черта, которую я смог найти у этих двух похорон. Мне было нелегко найти у себя наряд, приличествующий для похорон. В конечном итоге Камилла выбрала темные брюки, более-менее подходящие к случаю, а затем достала из шкафа Рафаэля пиджак и галстук. Таким образом, я отправился на похороны своего брата в его же одежде.

Церковная служба прошла, не затронув меня ни на каплю. У меня всегда было странное впечатление, что на всех церемониях – свадьбах, похоронах, крещениях – священник изрекает одни и те же банальности и читает одни и те же библейские тексты, которые уже повторялись великое множество раз. Тело было перенесено в одну из этих ужасных траурных колымаг – черный автомобиль с открытым кузовом и затемненными стеклами. Все последовали за ним пешком, так как до кладбища было меньше пяти минут хода. Конечно, я знал большинство из присутствующих здесь. Незнакомыми казались только одно или два лица. Например, молодая женщина с загорелой кожей и темными волосами, которая осталась в стороне, как если бы она не была приглашена на церемонию.

Когда опускали гроб, толпа вокруг меня стала какой-то размытой, и я скорее понял, чем ощутил, что мне дурно. Я различал только виднеющиеся вдалеке горы и небо, которое снова посветлело. Мой взгляд заблудился в темных деревьях, а затем скользнул по ровному склону, который спускался до верхней части кладбища. Именно в это мгновение я его и увидел.

Должно быть, какое-то время он уже находился здесь, хотя я его не заметил. Он почти спрятался за одной из стенок, отделяющих одну террасу кладбища от другой, и, казалось, с интересом наблюдал за происходящим.

Высокий юноша, довольно широкий в плечах, лет, должно быть, семнадцати-восемнадцати. В то же мгновение, как мой взгляд остановился на нем, я понял, кто это. Все сходилось: возраст, присутствие на кладбище, страх, что его заметят. Если моя догадка оказалась верна, нельзя ни в коем случае потерять такую возможность. Даже если он исчез на много лет, казалось логичным, что Александр пожелает присутствовать на похоронах своего отца. Каким образом ему удалось узнать о его смерти, мне было неизвестно.

Я подумал, что в глубине души, даже не принимая во внимание расследование и смерть Рафаэля, мне безумно хотелось познакомиться со своим племянником, поговорить с ним, восполнить те годы, когда мы были разлучены. Я встряхнул за плечо Камиллу, которая держалась рядом со мной. У нее было то же выражение лица, что и в тот день, когда она вошла в магазин и с порога объявила, что Рафаэля только что нашли. Камилла с вопросительным видом повернулась ко мне.

– Не беспокойся, – прошептал я, наклонившись к ней. – Я должен отойти на минуту, мне нужно сделать кое-что важное.

Должно быть, смысл моих слов едва дошел до нее. Я ускользнул, стараясь сделать это как можно более незаметно, вышел через маленькую железную дверку в задней стене кладбища и направился по дороге, где заметил машину для похоронных церемоний. Так я смог бы дольше оставаться невидимым и захватить юношу с тыла. Я сделал круг и вышел на самую высокую часть кладбища. Отсюда можно будет легко отслеживать ситуацию. В течение часа юноша даже не пошевелился, спрятавшись за помпезным серым памятником. Спустившись по каменной лесенке, располагавшейся слева от меня, я смогу перегородить ему дорогу, если он решит сбежать. Я медленно спустился. Юноша так и не замечал моего присутствия. Однако когда я ступил на гравий, тот скрипнул у меня под ногами, и парень резко обернулся, будто животное, которое выманили из логова.

Увидев меня, он тут же сорвался с места.

– Дерьмо!

Юноша бежал сломя голову к стене кладбища, и на мгновение я подумал, что он у меня в руках. Но парень разбежался, оперся о край стены и с впечатляющей ловкостью перескочил через нее, оказавшись по другую ее сторону. Я не удержался от гневного возгласа.

Разбежавшись в свою очередь, я смог подтянуться на стену, при этом ободрав себе руки о камень. Перепрыгнуть через нее было не так трудно, как я опасался. Причем теперь я ненамного отставал от Александра. Сверху я видел, как он устремился вниз по целине, примыкающей к кладбищу. Не теряя ни секунды, я бросился в погоню. Учитывая, с какой скоростью он бежал, я мог быстро потерять его из вида.