Операция была несложной и отработанной за годы обучения до мелочей. Хвала всем богам и Хранителю Рохону, в частности, преподаватели не мучили нас сидением в душных аудиториях. Все лекции по хирургии читались в операционных. Сами операции проводились в огромных прозрачных камерах, а студенты извне следили за каждым движением хирургов. Наиболее способных допускали сразу же ассистировать. Мне эта честь выпадала чаще других. Ну и Ирга всегда стоял рядом.

Приготовив инструменты, включила таймер. Интересно, потеряла ли я квалификацию? Пять лет назад на такую операцию уходило, в среднем минут двадцать пять. При условии, что не было осложнений.

… Обезболила. Сделала надрезы. Зафиксировала. Очистила раны от омертвевших тканей. Промыла. И чуть не уронила скальпель. Этого просто не может быть! Внутри татуировки, по всей её длине, свернутая в спираль, лежала, матово поблёскивая, тонкая металлическая проволока.

— Что это, Дерек?

— Это? Лучше тебе не знать. Аккуратно удали её, только не порви, иначе куски уйдут глубже. Тогда придётся долго и нудно извлекать обрывки уже из всего организма.

Ох, что ж это делается? Я вполне уложилась по времени. У меня даже руки не дрожали. Страх ушёл, остался холодный расчёт. Как будто на зкзамене у профессора Зелиска. Стоит закрыть глаза и можно услышать его скрипучий голос:- «Так-с, милочка, что вы смастерили в этот раз?» Но вместо этого слышится другой голос.

— Давай, Лисси, работай, у тебя мало времени, — системмер начал нервничать. Спираль шевельнулась. Я потрясла головой. Закрыла глаза, снова открыла. Не может быть! Померещилось? Стоп! Что я делаю? Времени, действительно мало. Надо вспоминать полевую хирургию. Нужны магнитные захваты для извлечения осколков, шовный пластырь, лазерный скальпель. Откуда им здесь взяться? Какие операции могут быть на вольном торговце? Думай, Лисисайя, думай. Ещё секунд тридцать можешь подумать, но не больше. Голова трещала от вопросов, на которые не было ответов, но руки уже действовали…

Мы с Дереком боролись с этой клятой спиралью больше часа. Временами казалось, что ещё вот чуть-чуть, и всё закончится, но спираль вела себя, как разумное существо. Казалось даже, что у неё вдруг вырастают мириады маленьких мохнатых конечностей, которыми она вцеплялась в истерзанную плоть и спираль отказывалась сдвигаться хоть на йоту. Дерек был прав, без его помощи я никогда бы не справилась с этой проблемой. Всю операцию он подсказывал мне, что делать дальше, шаг за шагом. Вначале я нервничала, а потом сдалась и доверила руководство своими действиями ему. Видимо, когда эта мерзкая железяка в очередной раз вцеплялась в мышцы и нервы, боль усиливалась, и наоборот. А может, что-то другое. Но спустя час и восемнадцать минут по судовому времени, спираль лежала в стальном вакуумном контейнере, а я начала послеоперационную обработку раны. Видок у нас был ещё тот: стол в крови, мои руки в крови, всё лицо Дерека в крови.

И этот самый момент выбрал капитан, чтобы притащиться в санблок. Я дико устала, Дерек вообще чудом держался в сознании. А нужно ещё и поторопиться, чтобы успеть к старту. Вместе с усталостью пришло и раскаяние. Как я могла согласиться на такую авантюру? Как системмеру удалось уболтать меня? Ведь уже после начала операции я поняла, что общий наркоз был не просто необходим, а обязателен. Одно неверное движение и всё могло бы закончиться очень плачевно.

Капитан так стучал в прозрачный пластик операционной кабины, что, казалось, он сейчас разлетится на мелкие кусочки. А орал так, что было слышно сквозь герметично закрытые двери.

— Дерек, Лисисайя, что, демоны вас забери, здесь происходит? Ты, дура, что не знаешь, что без моего разрешения, на борту яхты не имеешь права даже прикасаться к скальпелю?

Что ты сделала с системмером? — капитан продолжал кричать, вероятно, думая, что мы его не слышим, — если с ним, что-нибудь случится, я передам тебя в Звёздный трибунал!

Наши с Дереком слова прозвучали одновременно…

— Не мешайте, мне нужно наложить швы.

— Не мешай, Грайх, она всё сделала правильно. Работай, Лисси…

От капитана исходили прямо таки ощутимые, почти материальные волны бешенства.

Но я продолжала обрабатывать раны… А это уже было из раздела того, что даже начинающий хирург должен уметь делать с закрытыми глазами: антисептик, лицевые скобы, чтобы соединить края раны, шовный пластырь. Полчаса покоя, пока пластырь не впитается. Поговорить с Дереком, чтобы немножко отвлечь — пластырь рассасывается довольно болезненно. Перевязка. Всё.

Грайх Валсторн мерил шагами операционную, время от времени поглядывая в нашу сторону. А едва я открыла дверь, подлетел к операционному столу. И началась война взглядов. Они с Дереком молча и очень выразительно взирали друг на друга. Дерек не выдержал первый.

— Я не хочу возвращаться к хозяевам. Я должен был попробовать…

— Что попробовать? Что попробовать? Что? Попробовать? Ты, придурок, ты кому доверился? Помнишь, сколько стоит такая операция на Гальвейне? Помнишь? Даже если ты будешь всю жизнь работать без отпуска, тебе не хватит денег, чтобы убрать метку драгнайров!!!!! Ты совсем разум растерял? Как ты мог догадаться лечь под нож этой недоучки? Как ты мог доверить ей свою жизнь? Она ж дальше носа своего ничего не видит! Она ж спит на ходу! А когда просыпается, машет кулаками налево и направо! Ты видел, что она сделала с Таро?

Дерек молчит. Сидит расслабленно, загадочно улыбается. Вероятно, даёт выговориться капитану. А тот не может остановиться.

— А если она разрушила структуру спирали? Даже если просто поцарапала её! Ты же останешься инвалидом на всю жизнь! — и как последний аргумент, — ты же не сможешь летать…

Сгорбился, засунул руки в карманы форменного комбинезона, отвернулся к иллюминатору.

Пробирки с образцами тканей и крови убираю в криокамеру. Навожу порядок в операционной. При последних словах капитана, руки начинают мелко и немилосердно дрожать. Пресветлая Сайке, во что я вмешалась? Закладываю инструменты на стерилизацию. А Дерек по-прежнему улыбается. Значит, только на Гальвейне делают такие операции? Сволочи! Ненавижу! Всех вместе с их тайнами и их клятым кораблём!

— Освободите помещение! Вам, лар системмер, необходимо хотя бы час полежать в восстанавливающей капсуле. Надеюсь, капитан проводит вас до неё. И будьте добры, пригласите ко мне грузового помощника, удалю ему гематомы, — холодная вежливость сейчас моё единственное спасение. Я начинала закипать и поэтому спешила выпроводить мужчин из санблока. Во избежание дальнейших проблем.

— Она сделала это, Грай. У неё всё получилось. И она, на самом деле, лучший хирург из всего выпуска. Ты плохо изучил её личное дело.

— Как… сделала?

— Очень старательно и очень красиво. Даже пожертвовала мне шовный пластырь из личных запасов. У нас на яхте его нет, не было и никогда не будет. Он имеется в наличии только у хирургов Звёздного корпуса. Теперь там, где была метка, не останется даже шрамов…

Вот же въедливый человек наш системмер. Всё-то он знает! Практика у меня была в госпитале корпуса. Вот коллеги и поделились.

— Она спасла меня от участи, худшей, чем смерть, Грайх. Метка воспалилась — значит где-то рядом драгнайры, — потихоньку встал, подошёл ко мне, покачиваясь и держась за стенку. Всё-таки самочувствие его оставляло желать лучшего. Встал на колени (страсти-то какие!) и поцеловал по очереди обе мои руки, — моя жизнь отныне в твоих руках, Лисси. Потом шкодливо улыбнулся.

— Только не проси на тебе жениться, — и начал заваливаться на бок.

Совместными усилиями мы уложили Дерека в капсулу. С виду небольшой и хрупкий, он оказался довольно тяжёлым, и переместить его удалось только с помощью гравиносилок. Да ещё и Лисисайя запретила его транспортировать в одиночку, опасаясь, что все её труды пойдут насмарку. До чего ж упёртая девица! Минут десять укладывала парня в капсуле, как будто ему там придётся провести не час, а всю оставшуюся жизнь!