Подготовка к Висло-Одерской операции началась в ноябре.

К тому времени мы уже знали, что К. К. Рокоссовский переводится на 2-й Белорусский фронт, а к нам прибывает Г. К. Жуков. Он прилетел из Москвы, собрал Военный совет фронта и сообщил о новых назначениях.

Георгий Константинович официально предупредил нас, что предстоят очень крупные операции, в которых мы должны добить фашистского зверя в его берлоге.

Нам сообщили, что И. В. Сталин имел разговор с Рокоссовским и, в частности, сказал ему: «Вы не обижайтесь, что . мы решили вас перевести на Второй Белорусский фронт. Это сделано не потому, что вы не справитесь с Первым. Мы считаем, что в заключительных операциях три фронта стоят на главном направлении и что „коренным“ в этой тройке командующих должен быть заместитель Верховного Жуков, Мы понимаем, что вы с этим фронтом от Сталинграда идете. У вас хороший штаб, вы привыкли к своим помощникам, начальникам родов войск. Если вы желаете, мы вам разрешаем взять, кого найдете нужным, с собой на Второй Белорусский фронт».

Константин Константинович поблагодарил И. В. Сталина за доверие, подтвердил, что ему жалко расставаться с фронтом, с которым прошел от Сталинграда до Вислы. Но он готов отправиться на 2-й Белорусский. «Кого-либо брать с собой я не считаю возможным, — сказал в заключение Рокоссовский, — там действительно очень подготовленный и сплоченный коллектив, способный решать крупные задачи. Такой коллектив и должен быть на главном направлении. А я сработаюсь и с другим штабом». Сталин ответил ему: «Спасибо! Иного я от вас и не ожидал».

Мы провожали Константина Константиновича 19 ноября в праздничный День артиллерии. Вечером собрались командиры и политработники — несколько сот человек. Каждый чувствован себя, как в родной семье. Выступили Жуков и Рокоссовский, участники боев под Сталинградом, Курском, Бобруйском, Ковелем. Мы не заметили, как прошла ночь, и, когда открыли оконные шторы, на улице было уже светло. Константин Константинович тепло распрощался с нами и уехал.

Начались очень важные будни войны — подготовка операции. В течение многих дней в штабе фронта и у себя мы выполняли бесчисленное количество расчетов, составляли планы, оценивали обстановку.

Против нас действовал 6-й германский воздушный флот. В его состав входили шесть бомбардировочных эскадр, одна пикировщиков, штурмовая, три истребительные, да еще пять разведывательных групп. Фашистские самолеты располагались на аэродромах Модлин, Сохачев, Плоцк, Кутно, Лодзь, Томашув, Радом, Шрода, Познань и в глубоком тылу — в Бреслау. Они совершали полеты и в полосе нашего левого соседа — 2-й воздушной армии 1-го Украинского фронта. Мы считали, что гитлеровцы имеют здесь около 650 самолетов. Из них бомбардировщиков — 400 (двести находились в Бреслау), истребителей — 150, разведчиков — 100.

Густая сеть аэродромов на варшавско-берлинском направлении позволяла командованию 6-го воздушного флота маневрировать силами. Враг мог дополнительно посадить сюда 850 — 1000 самолетов. Но откуда их взять? Ведь ему приходилось обороняться на многих направлениях. Кроме нас готовились наступать 1-й Украинский, 2-й и 3-й Белорусские фронты. В Прибалтике наши войска также вели активные боевые действия. Сверх того гитлеровцы вынуждены были держать авиачасти в районе Берлина для защиты его с воздуха.

Недостаток истребителей (всего 150) немцы пытались компенсировать зенитной артиллерией. В боевых порядках их войск наши летчики обнаружили 104 батареи. Только в районе магнушевского плацдарма за Вислой, у города Варка, воздушные следопыты насчитали 40 батарей. Но, конечно же, зенитные средства не могли помочь гитлеровцам возвратить утраченное в боях превосходство в воздухе.

В ноябре 1944 года в состав нашей армии входило 6 авиационных корпусов, 14 отдельных дивизий и полков. На их вооружении находился 2421 самолет, в том числе дневных бомбардировщиков — 330, ночных — 174, штурмовиков — 710, истребителей — 1116 и разведчиков — 91. Кроме того, 1-ю армию Войска Польского поддерживала 4-я польская смешанная дивизия, имевшая 90 боевых машин. Никогда еще мы на своем фронте такими силами не располагали.

Военная игра, проведенная под руководством Г. К. Жукова, отчетливо показала масштабы предстоящей операции, определила ее замысел, роль общевойсковых соединений, танкистов и летчиков, способы взаимодействия. Выступивший первым Георгий Константинович со свойственными ему четкостью и категоричностью сформулировал свое решение: прорвать фронт одновременно на двух направлениях с магнушевского и пулавского плацдармов, разгромить варшавско-радомскую группировку противника, наступать в направлении на Познань и выйти на рубеж Бромберг, Познань. Дальнейшее продвижение планировать в ходе операции в соответствии с обстановкой. Его указания дали нам общую ориентировку и основу для планирования действий в воздухе. Мы провели свое учение в декабре. В нем участвовали командиры авиационных корпусов и дивизий, начальники штабов.

После всестороннего обсуждения определился и наш замысел. Прикрытие своих войск в исходном положении и переправ через Вислу на магнушевском плацдарме, где наносился главный удар, мы возложили на 3-й истребительный корпус генерала Е. Я. Савицкого. Пулавский плацдарм охраняла с воздуха 283 над полковника С. Н. Чирвы. Для авиационной подготовки на магнушевском плацдарме выделили 3 бак генерала А. 3. Каравацкого и 183 бад полковника М. А. Ситкина, 9 нбад полковника К. И. Рассказова, 6 шак генерала Б. К Токарева, 2 и 11 гвардейские шад полковников Г. О. Комарова и А. Г. Наконечникова, 6 иак генерала И. М. Дзусова, 1 гв. над полковника В. В. Сухорябова, 282 над полковника Ю. М. Беркаля и 286 над полковника И. И. Иванова. На пулавском плацдарме ту же задачу решали 9 шак генерала И. В. Крупского, 221 бад полковника С. Ф. Бузы-лева, 242 нбад полковника П. А Калинина и 13 иак генерала Б. А. Сиднева. В оперативной глубине танки прикрывает 3 иак, со 2 ТА будет действовать 6 шак, с 1 ТА — 2 и 11 гвардейские шад. Войска, наступавшие в направлении севернее Варшавы, должны поддерживать полк 2-й гвардейской шад и ВВС Войска Польского.