Змей ухватился зубами за лезвие. Что ж! – сейчас зачарованное оружие располосует его челюсть. Но челюсти сомкнулись, рывок... и меч выскочил из руки Бинка.
Волей-неволей пришлось вспомнить: магия-то исчезла, и, стало быть, чары меча тоже пропали. Теперь Бинку во всем придется рассчитывать исключительно на собственные силы.
Змей отшвырнул меч и снова разинул пасть. На его нижней губе виднелась кровь – лезвие все же хоть немного, но сработало. Зато теперь Бинк стоял перед этим невиданным монстром с голыми руками.
Прыжок змея вынудил Бинка отскочить назад. Промахнувшись, существо врезалось головой в стену и на секунду замерло, оглушенное. Не теряя времени, Бинк с размаху наступил ему на шею и изо всей силы ударил по темени кулаком. Змей стукнулся об пол и яростно зашипел. Бинк мощно придавил его к земле. Тот попытался освободиться, его кони заскребли камень, но Бинк не отступил.
– Меч! – гаркнул он.
Нимфа торопливо схватила меч и протянула клинком вперед. Бинк заметил это в последний момент, уже ухватившись за острое лезвие и слегка порезавшись. От неожиданности и боли он потерял равновесие и чуть не упустил противника.
– Другим концом! – в сердцах крикнул он.
– Ой! – Она была искренне удивлена, что, оказывается, не все равно, как подать меч – клинком или рукояткой, и как им пользоваться – она совершенно не разбиралась в таких тонкостях. Она тут же, осторожно взявшись за лезвие, подала меч рукояткой.
Этой заминки было достаточно, чтобы змей вывернулся и оказался на свободе. Бинк отпрянул, держа меч наготове.
Но дракон, очевидно, решил, что с него достаточно таких забав; он, извиваясь, неуклюже попятился и проворно юркнул в боковую дыру.
– О, какой ты отважный! – воскликнула Перл.
– Да ухе... Оказался настолько размазней, что позволил разоружить себя, – проворчал Бинк.
Чего уж там – об этом поединке он не будет вспоминать с гордостью; сплошная неловкость, нескладность... никакой элегантности! Разве это боец?
– Давай-ка, – сказал он, – уйдем отсюда. Пока я не натворил чего-нибудь похлеще... Я увел тебя из дому – я и доставлю назад. В целости и сохранности. А потом... потом мне надо будет уйти. Так, Перл, будет справедливо.
– Да... справедливо, – тихо повторила она.
– Ну что грустишь?.. Что-то не так?
– Что я стану делать без магии? – Она вспыхнула. – Ведь все, решительно все вышло из строя, ничто уже не в состоянии работать...
– Ты, безусловно, права... Я поломал весь твой образ жизни... Знаешь что, идем со мной наверх!
Она просияла. Но почти сразу же, как будто что-то сообразив, нахмурилась и опустила голову.
– Нет... Ничего не получится...
– Успокойся. Зелье больше все равно не действует, а значит – я уже не люблю тебя и не стану приставать... Ты можешь поселиться в какой-нибудь деревне, а то и найти работу в королевском дворце... Согласен: жить без магии не особо приятно. Но все же, Перл, среди людей тебе будет лучше, чем здесь, одной совсем. – Угрюмым взглядом он оглядел стены пещеры.
Они пошли дальше. Выбравшись из мрачного подземелья, где обитал Демон, они оказались в лабиринте пещер, в котором Перл прекрасно ориентировалась я уже уверенно шла вперед, хоть и извилистой дорогой, зато правильной.
За пределами обиталища Демона разрушений почти не было. Однако магия пропала всюду, а подземные существа точно посходили с ума. Крысы все еще пытались ужалить их магическим способом, а когда это не получалось, вспоминали, что у них есть зубы, но те были настолько же непривычным оружием, как и расколдованный меч для Бинка; так что силы противников были уравнены. Он деловито разгонял крыс, размахивая мечом; в клинке хотя и не было уже магии, но он остался достаточно острым, чтобы ранить или убить.
На эту борьбу уходило немало сил, и вскоре Бинк основательно устал. Прежде специальное заклинание делало его оружие легким и удобным, оно живо откликалось на любое движение хозяина; мог меч, обладающий магией, действовать и самостоятельно, как тот, что в саду замка Ругна напал на Бинка. А теперь...
Стаи крыс подбирались все ближе, держась на границе досягаемости меча и ухитряясь покусывать Бинка за пятки, когда он карабкался вверх. Но бедная Перл оказалась в еще более худшем положении – у нее ведь не было даже элементарного ножа, и Бинк передал ей свой. Большой монстр – отличная мишень, его как-никак можно и убить; но эта мерзкая мелюзга так и мельтешила под ногами, все увеличиваясь численно, словно ее исторгал некий неиссякаемый источник. К счастью, это все же были не никельпеды...
– По дороге... в некоторых местах будет совсем темно, – сказала Перл. – Я как-то сразу не подумала. Ведь без магии не будет ни светящихся стен, ни магических фонарей. Ах, Бинк, а я так боюсь темноты!
Стены пока что еще слабо светились, однако же заметно тускнели с каждой минутой. Бинк посмотрел на крысиное войско – оно наседало со всех сторон, иные были уже совсем близко.
– Правильно делаешь, что боишься. Нужно видеть, с кем сражаешься. – Без своего таланта он чувствовал себя словно голым, хотя тот и защищал его лишь от магии и был бы сейчас все равно бесполезным. Так что в принципе ситуация нисколько не изменилась – магия-то больше не существовала и не угрожала. И все же без таланта было не по себе. – Нам, Перл, нужен огонь, чтобы освещать путь. Если мы смогли бы соорудить хоть какие-нибудь факелы...
– А где взять сухой травы или соломы, или чего-нибудь, что можно было бы поджечь? И откуда я знаю, как в Мандении добывается огонь...
– Да, плохо...
– Подожди! Я знаю, где есть магический огонь! – воскликнула она, но сразу же сникла. – Магии нет больше...
Она вот-вот готова была заплакать. Бинк знал, что нимфы не обладают настоящей стойкостью или выносливостью – они больше приспособлены для осуществления случайных мужских мечтаний, а не для серьезного дела. Ведь и он заплакал, когда осознал, что натворил. А насколько справедлива его оценка характера нимф? Не обусловлена ли она обыкновенным человеческим эгоизмом?
– Знаю! – вдруг крикнул Бинк, ударив себя по лбу. – Здесь что-то горит! Совсем недавно я чувствовал запах гари. И если мы туда доберемся...
– Правда-правда! – Ее, только что готовившуюся удариться в слезы от отчаяния, охватила восторженная радость; такая мгновенная перемена настроения очень типична для нимф.
«Впрочем – кажется, для всех женщин», – тут же поправил он себя.
Положившись на свое обоняние, они вскоре отыскали пожар: то были остатки магического сада, за которым, по-видимому, ухаживали гоблины. Растения уже увяли и побурели. Тлели засохшие листья; под потолком пещеры стлался слоистый дым. Гоблины, должно быть, давно покинули это место – они настолько боялись огня, что, конечно же, даже не попытались потушить пожар.
Бинк и Перл соорудили из всего, что могло гореть, большие факелы и подожгли их. Грубо скрученный жгут затлел, вспыхнул и погас, испустив облако вонючего дыма. Однако после нескольких терпеливых попыток факелы все-таки разгорелись. Впрочем, достаточно было, чтобы концы факелов-жгутов пока просто тлели – открытого пламени не требовалось; а когда потребуется, они его в любой момент раздуют.
Они выбрали жгут побольше и попрочнее, и его понесла Перл; да, он помог ей обрести чувство уверенности, в котором она так нуждалась. Бинку же нужны были свободные руки – для обороны.
Теперь их наиболее опасными врагами были гоблины, которые, вне сомнений, были возмущены вторжением в их сад. До сих пор, правда, не встретилось прямых доказательств их присутствия. Но ведь до того Бинк и Перл проезжали здесь на диггле, и было достаточно светло; к тому же каждого из них защищала их магия. А в темноте гоблины могли и осмелеть.
Кажется (во всяком случае, так считалось), что они происходили от людей я крыс; теперь же, с исчезновением магии, все, что было в них человеческого, значительно уменьшилось, зато крысиная сущность стала более четко выраженной (Бинк мог только догадываться об этом); внешне же они до сих пор напоминали уродливых человечков с большими мягкими ногами и маленькими твердыми головами.
