В тиши внутренних споров Цинь-цзяо голос Вань-му прозвучал холодно и резко, будто бряцание металла.

– Такого не произойдет, – заявила Вань-му.

Цинь-цзяо даже не находила в себе сил указать служанке на ее недостойное поведение.

– Чего не произойдет? – спросила Джейн.

– Того, о чем ты говорила. Звездный Конгресс не уничтожит этот мир.

– Если ты веришь, будто они этого не сделают, тогда ты даже глупее, чем считает Цинь-цзяо.

– Я понимаю, что они на это способны. Хань Фей-цы тоже знает об этом… он говорил, что в них достаточно зла для совершения наиболее отвратительных преступлений, если те послужат их целям.

– Так почему же подобного не произойдет?

– Потому что этого не позволишь ты, – объявила Вань-му. – Блокировка всех сообщений с Дао может привести к уничтожению этого мира… значит, ты их не заблокируешь. Они доберутся до цели. Конгресс будет предупрежден. И ты не станешь причиной уничтожения Дао.

– Почему же?

– Потому что ты – Демосфен, – ответила на это Вань-му. – Ты откровенна и полна сочувствием.

– Я не Демосфен, – заявила Джейн.

Лицо на экране пошло волнами, превратилось в лицо одного из инопланетян: pequenino со свиным пятачком, пугающий своим отличием. Через мгновение оно превратилось в другое, еще более чужое: жукер, создание из сонных кошмаров, когда-то давно пробуждавшее ужас у всего человечества. Цинь-цзяо читала «Королеву Улья» и «Гегемона»; она понимала, кем были жукеры, и сколь величественную цивилизацию они создали. Сейчас ей было известно, что это всего лишь компьютерная имитация. Но перепугалась, увидав перед собой одно из этих чудищ.

– Я не человек, – заявила Джейн. – Даже если и ношу человеческое лицо. Откуда же тебе известно, Вань-му, что я сделаю, а чего делать не стану? И жукеры, и свинксы убивали людей без малейших сомнений.

– Потому что они не понимали, чем для нас является смерть. Ты это понимаешь. Сама говорила: не хочу умирать.

– Ты считаешь, будто узнала меня, Вань-му?

– Мне кажется, что я тебя знаю. Ибо у тебя не было бы подобных проблем, если бы ты позволила флоту уничтожить Лузитанию.

К жукеру на экране присоединился свинкс, а потом еще и фигура, представляющая саму Джейн. Они глядели на Цинь-цзяо, на Вань-му и молчали.

– Эндер, – раздался голос у него в ухе.

Эндер молча слушал; в это время он ехал на автомобиле, за рулем которого сидел Варсам. В течение часа Джейн информировала его о разговоре с этими людьми с Дао, сразу же переводя с китайского на старк. Они проехали множество километров по прерии, только Эндер ничего не замечал. Перед его глазами проходили все эти люди, как он представлял их. Хань Фей-цы… Эндер прекрасно знал это имя. Оно было связано с трактатом, похоронившим надежды Эндера на мятежи в колониях и свержение власти Звездного Конгресса, по крайней мере – на отход флота с курса, взятого на Лузитанию. И вот теперь само существование Джейн, возможно даже – спасение Лузитании и всех ее обитателей зависели от того, что придумают, скажут и решат две девушки в спальне на неизвестной ему колонизованной планете.

Я хорошо знаю тебя, думал Эндер. Ты наверняка способна, но свет, который замечаешь, исходит исключительно из рассказа о твоих собственных богах. Ты будто братья pequeninos, которые только сидели и приглядывались, когда умирал мой пасынок. В любой миг они могли спасти его; достаточно было сделать несколько шагов и дать ему пищу с химикатом, который тормозит действие десколады. Они не виновны в убийстве. Но виновны они в слишком сильной вере в рассказы, которые перед тем выслушали. Большинство людей может удерживать подобные истории как бы на расстоянии, все время помня о дистанции между ними и собственным сердцем. Но вот для этих братьев… и для тебя тоже, Цинь-цзяо… чудовищная ложь сделалась твоей собственной историей, в которую тебе приходится верить, чтобы оставаться самой собой. Как могу я винить тебя за то, что ты желаешь, чтобы мы все здесь погибли? Тебя переполняет божественное величие; ты не можешь заботиться о таких мелочах, как выживание трех рас раменов. Я знаю тебя, Цинь-цзяо, и не жду, чтобы ты вела себя иначе. Возможно, когда-нибудь ты изменишься, когда очутишься перед последствиями собственных поступков. Только я сомневаюсь в этом. Очень немногим, очарованным столь могущественными историями, удалось вырваться на волю.

Зато ты, Вань-му, не сделалась рабыней какой-либо истории. Ты веришь только лишь в собственное понимание. Джейн говорила мне, кто ты такая, сколь великолепным обладаешь умом, раз столькому научилась, если в тебе есть глубинное понимание окружающих тебя людей. Почему же ты чуточку не умнее? Понятно, ты должна была понимать, что Джейн никогда не приведет к уничтожению мира Дао. Только почему же не хватило тебе мудрости, чтобы помолчать и не выдавать этого своей госпоже? Ну почему бы тебе не утаить частицу правды, чтобы тем самым спасти Джейн? Если бы убийца с мечом в руке стоял у твоих дверей, спрашивая у тебя, где прячется невинная жертва, сообщила бы ты ему, что жертва прячется у тебя? А может быть ты, все же, солгала бы и отослала его? В своем помешательстве Цинь-цзяо сделалась точно таким же убийцей, и Джейн ее первая жертва. Мир Лузитании же ожидает своей очереди. Так почему ты проболталась, зачем указала на то, как легко можно нас обнаружить и убить?

– Что я могу сделать? – спросила Джейн.

Эндер ответил, не разжимая губ:

– Зачем ты задаешь мне вопрос, на который можешь ответить только лишь сама?

– Если ты мне прикажешь, – заявила Джейн, – я могу заблокировать их связь и тем самым спасти всех нас.

– Даже если бы это привело к уничтожению Дао?

– Если ты прикажешь, – просила та.

– Даже если ты понимаешь, что в скором будущем тебя вычислят? Что они не возвратят флота, несмотря на все твои усилия?

– Если ты прикажешь мне жить, Эндер, я сделаю все, что только в моих силах, чтобы выжить.

– Так сделай это. Отключи анзибли Дао.

Неужто я заметил сомнение, величиной с долю секунды, прежде чем Джейн ответила? За время этой микропаузы она могла вести с собою многочасовые дискуссии.

– Отдай мне приказ, – потребовала Джейн.

– Я приказываю тебе.

И вновь этот момент сомнений.

– Заставь меня сделать так, – настаивала она.

– Как могу я заставить тебя сделать что-либо, раз ты сама этого не желаешь?

– Я хочу жить!

– Наверное, не столь сильно, как хочешь стать сама собой, – ответил на это Эндер.

– Любое животное способно убивать, чтобы защитить себя.

– Любое животное способно убить чужого. Зато высшие существа включают в собственную историю все больше и больше живых созданий. И до тех пор, пока потребности чужих не становятся более важными, чем личные желания. Существа, наиболее высокоразвитые, способны заплатить любую цену ради добра тех, которые нуждаются в них.

– Я бы могла рискнуть уничтожением Дао, – попыталась объяснить Джейн. – Но если бы знала, что это на самом деле спасет Лузитанию.

– Но ведь не спасет.

– Я могла бы довести Цинь-цзяо до безумия… Если бы считала, что это способно спасти королеву улья и свинксов. Ведь до безумия ее отделяет немногое… и я могла бы сделать так, чтобы она прошла это расстояние.

– Сделай это, – сказал Эндер. – Обязательно сделай это.

– Не могу, – возразила Джейн. – Ведь это только ей сделает плохо, а нас все равно не спасет.

– Если бы ты была животным, находящимся на более низкой ступени развития, у тебя были бы большие шансы выжить.

– На столь же низком, на котором находился ты, Эндер Ксеноубийца?

– Именно. Тогда бы ты выжила. А может, если бы я была такой же мудрой, как ты тогда.

– Во мне мой брат, Петер, и моя сестра, Валентина, – объяснил Эндер. – Чудище рядом с ангелом. Этому ты меня научила сама, когда была всего лишь программой, которую мы называли Игрой Фантазии.

– А какое чудище сидит во мне?

– В тебе его нет.