Л. Берия поддерживал тайные связи с Югославией, но вдруг в мае 1955 г. Н. Хрущев отправляется с официальным визитом в Югославию и лично, и притом не тайно, а вполне открыто, встречается с Тито!

Л. Берия начал разоблачение культа личности Сталина и его роли в организации репрессий, начал реабилитировать незаконно репрессированных. За это его на июльском Пленуме ЦК КПСС 1953 г. какими только словами не крыли, а в приговоре записали, что «после кончины И. В. Сталина, делая ставку на общую активизацию реакционных империалистических сил против Советского государства, Берия перешел к форсированным действиям для осуществления своих антисоветских изменнических замыслов».

И вот после XX съезда КПСС, ночью 25 февраля 1956 г., Хрущев выступает с докладом «О культе личности и его последствиях», где постоянно мелькает термин «культ личности Сталина», и на Сталина возлагается вина за организацию незаконных репрессий, затем появляется постановление ЦК КПСС «О преодолении культа личности и его последствий», и в стране начинается реабилитация многих незаконно репрессированных.

Т.е. получается, что Хрущев, уничтоживший Берию, начал выполнять его политическую программу!

Как такое могло случиться?

Только если на Хрущева очень серьезно воздействовал какой-то человек, который, во-первых, был сторонником Л. Берии и его идей; во-вторых, имел рычаги влияния на Н. Хрущева; и, в-третьих, у этого человека должны были иметься тайные связи с Югославией (иначе невозможно было бы договориться о визите Хрущева при открыто враждебных отношениях).

Т.е., это должен быть человек из спецслужб, работавший с Берией, пользовавшийся его доверием, знавший о его замыслах, и которому при этом доверял бы Хрущев.

Таким человеком был И.А. Серов, первый председатель КГБ СССР.

В январе 1939 г. Серов окончил Военную академию имени Фрунзе и был направлен на работу в органы НКВД СССР. В тот день 9 февраля назначают Серова (находившегося в подполковничьем звании) заместителем начальника Главного управления Рабоче-Крестьянской милиции (ГУРКМ) НКВД СССР, а уже 18 февраля Серов становится начальником ГУРКМ НКВД. Т.е., меньше чем за месяц работы в НКВД подполковника Серова назначают на генерал-полковничью должность!

Это единственный пример такой стремительной карьеры в НКВД не только в тот период, но и в мировой истории «органов», аналогов просто нет и не было. Никакой «мохнатой лапы» у Серова не имелось, до попадания в НКВД он никаких карьерных прыжков не совершал, поэтому единственное объяснение феноменального карьерного роста И. Серова в НКВД – установление личных дружеских отношений с Л. Берией. А уже в июле И. Серов назначается замначальника Главного управления государственной безопасности НКВД СССР. В сентябре Серов назначается наркомом внутренних дел Украины. На Украине Серов знакомится с 1-м секретарем ЦК Компартии Украины. Этим 1-м секретарем был Н.С. Хрущев. В феврале 1941 г. Серов возвращается в Москву, становится 1-й замнаркома госбезопасности СССР (НКГБ был выделен из НКВД, наркомом стал Меркулов). В июле НКГБ и НКВД вновь объединяются в одно ведомство, и Серов становится заместителем наркома.

29 декабря 1945 г. Л. Берия переводится из НКВД в Государственный комитет № 1 (по ядерному оружию) и становится заместителем председателя Совнаркома СССР, а НКВД был снова разделен на НКГБ и НКВД еще в 1943 г. (в 1946 г. народные комиссариаты переименовываются в министерства). Серов остается в НКВД/МВД и в 1947 г. становится 1-й заместителем министра.

5 марта 1953 г. Берия становится министром, при этом МВД и МГБ объединяются, и своим 1-й заместителем в новом объединенном МВД, курирующим вопросы госбезопасности, он назначает И. Серова.

Когда в конце июня 1953 г. встает вопрос об аресте Л. Берии, И. Серов становится перед дилеммой, чью сторону принять – Л. Берии или Н. Хрущева. Учитывая, что на стороне Н.

Хрущева – Советская Армия, и армия не будет отсиживаться, его победа предрешена, и И. Серов делает единственно правильный выбор в таких условиях – переходит на сторону более сильного и становится приближенным Н. Хрущева.

В марте 1954 г. Н. Хрущев решает выделить госбезопасность из МВД, и создается КГБ при СМ СССР. 1-м председателем назначается Серов.

Председатель КГБ СССР в 1961—67 гг., В.Е. Семичастный, в своем последнем интервью, которые он дал накануне Дня чекиста 2000 г., сообщил об отношениях Серова и Хрущева: «Хрущев его с собой всюду брал. Он за границу с ним всюду ездил. Ни Шелепин [председатель КГБ в 1958—61], ни я с Хрущевым никогда никуда не ездили. По стране я никогда не сопровождал Хрущева. И Шелепин не сопровождал. А Серов всюду, как начальник 9-го Управления или как начальник личной охраны, был с Хрущевым. И это тогда дало повод думать, что, видимо, он не случайно таскает Серова за собой, потому что Серов помогал ему. (…) Понимаете? А тут еще Хрущев выступил с разоблачением культа Сталина, где приводит многие решения на «расстрельных письмах» с росписями Молотова, Кагановича, Микояна, других… а его росписи нет, как будто бы он не участвовал. Это тоже все наводило на мысль о том, что кто-то… и скорее всего именно с ведома Серова… сделал так, чтобы росписи Хрущева испарились» [5.1].

Возможно, И. Серов действительно сделал так, чтобы откуда-то «испарились» компрометирующие Н. Хрущева росписи, возможно, знал про него что-то такое, что позволяло на него повлиять и добиться нужных результатов. Да еще и ездил с Н. Хрущевым постоянно и по стране, и за границу, чтобы не выпускать его из-под контроля.

Т.о. И. Серов, пользуясь неограниченным влиянием на Хрущева, мог убедить (или заставить?) того перейти к согласованной с Англией и Францией политике.

Следует учитывать, что XX съезд КПСС очень сильно ударил именно по французским коммунистам. Во Франции коммунисты очень умело поставили пропаганду, и многие французы представляли СССР как некое подобие земного рая и хотели превратить Францию в то же самое. Более того, в случае войны коммунисты во Франции могли сыграть роль «пятой колонны». В начале 1950-х сенатор Франции, генеральный секретарь ФКП М. Торез публично заявил, что если правительство Франции попробует начать войну против СССР, то французские коммунисты начнут партизанскую войну против такого правительства. И ничего ему за это не было – настолько сильно было влияние коммунистов во Франции, что власти боялись их трогать. Но когда французы после XX съезда узнали, что реальный СССР был весьма далек от рая, а Сталин допускал такие вещи, которые видеть у себя в стране им никак не хотелось, то авторитет компартии упал просто катастрофически. Тираж газеты французских коммунистов «L'Humanite» снизился с 1 000 000 в 1956 г. до 80 000 в 1957 г., а число коммунистов во французском парламенте – со 150 до 7. Т.о. проблема в виде чрезмерного усиления местных коммунистов для правящих кругов Франции была устранена (что также соответствовало интересам Англии).

Вообще, когда говорят про Англию и Францию в период с конца XIX века (особенно после свержения Наполеона III в 1870 г.), следует учитывать, что взаимосвязь между ними была более чем теснейшей, а после 2 мв усилилась еще больше.

Ш. де Голль в июне 1940 г. предлагал французскому правительству создать Франко-Британский Союз с объединением Великобритании и Франции в единое государство – с единым правительством, единой армией и с единым гражданством, а после капитуляции правительства Петена перед немцами де Голль находился в основном в Лондоне, и в Лондоне располагалась штаб-квартира его организации «Сражающаяся Франция» (в 1940—43 гг.) Будучи президентом, Ш. де Голль назначил премьер-министром Франции Ж. Помпиду, генерального директора банка Ротшильдов.