Кроме того, большевики нанесли мощнейший удар по финансовым системам Англии и Франции. В период правления Александра III и Николая II Россия активно занимала деньги за границей (т.н. «царские долги»), и к моменту прихода большевиков к власти внешний долг России по кредитам и облигациям в золотом эквиваленте составлял примерно 13,5 тысяч тонн золота (на 2011 г. – примерно 624 000 000 000$), причем на долю Франции приходилось почти 90% от общей суммы задолженности, остальная часть приходилась в основном на долю Англии.
И вот большевики решили по этим долгам не платить, и 3 февраля 1918 г. ВЦИК РСФСР своим декретом аннулирует внешний и внутренний долг России по договорам и облигациям царского и Временного правительства. Для Англии это был очень больной удар, а для Франции, и без того разоренной войной, это был просто нокаут. Значение франка после этого стало стремительно падать, а значение доллара, наоборот, расти.
Отказ от уплаты «царских долгов» был самым крупным дефолтом в мировой финансовой истории.
Кроме того, большевистское правительство в 1921 г. расплатилось со своими спонсорами, причем выплатило им сумму, в сотни раз превышающую расходы американских банкиров на финансирование русской революции. Как уже говорилось, деньги для революционеров передавались от американских банкиров через очень длинную цепочку посредников, соответственно и деньги от революционеров банкирам точно так же шли через многочисленных посредников.
А с учетом того, что сумма была просто колоссальная, пробивающая гигантскую дыру в российском бюджете и золотом запасе, деньги были выведены из России под видом оплаты за поставку товаров, имеющих важное народнохозяйственное значение – за поставку паровозов. Эта финансовая махинация по выводу из России за границу гигантских денежных средств получила название «Паровозная афера». 13 марта 1921 г. уполномоченный Совнаркома РСФСР Ю.В. Ломоносов заключил договор со шведской фирмой «Нодквист и Хольм» на поставку в Россию из Швеции 1000 паровозов. Стоимость контракта составляла 200 000 000 золотых руб., т.е. 384 600 000 $ по тогдашнему курсу, (на 2011 г. это 15 750 000 000$). Производственные мощности «Нодквист и Хольм» не превышали 40 паровозов в год, и выполнить контракт фирма не могла при всем желании. По новому договору с фирмой от 28 июля 1922 г. цифра была снижена до 500, но и эти новые условия договора шведы также не выполнили.
В статье историка А.А. Иголкина [3.1], на основании архивных документов, сообщается, что всего шведы поставили в Россию только 36 паровозов, а осенью 1922 г. Высший совет народного хозяйства обратился к Совету труда и обороны с просьбой прекратить выдачу заказов на технику, которая могла бы производиться в России. В нашей стране функционировали Харьковский, Коломенский, Путилове кий, Сормовский и несколько более мелких паровозостроительных заводов, и в размещении заказа за границей смысла не было вообще.
А теперь вторая странность паровозного контракта. В обоих договорах, йот 13 марта 1921 г.,иот28июля 1922 г.,не предусматривалась неустойка для шведской стороны за невыполнение условий договора. Т.е. шведская фирма заранее освобождалась от ответственности за невыполнение своих обязательств! Поэтому «Нодквист и Хольм» все деньги получили, но поставили 36 паровозов. При этом стоимость паровозов была завышена в 2 раза по сравнению с реальной, в связи с чем чистый убыток советской стороны составляет 196,4 миллиона золотых руб. (на 2013 г. – 15 460 000 000 $) Итак, Советская Россия заключает со шведской фирмой контракт, который шведская сторона реально не может и не собирается выполнять, и при этом она заранее освобождается от ответственности за невыполнение обязательств, а советская сторона свои обязательства выполняет полностью – деньги переводит, а паровозы не получает. Этот договор выполняет роль прикрытия для вывода за границу гигантской денежной суммы, указывает на то, что эта фирма была только передаточной инстанцией – деньги из нее должны были уйти дальше.
В начале 1923 г. член ЦК РКП(б) А.Г. Шляпников выпустил в Москве брошюру, в которой обвинял Ломоносова и других в том, что они расхитили громадные казенные деньги и поместили их за границей с помощью шведского банкира О. Ашберга. Как только перед нами возникает этот персонаж, становится ясным, что шведские коммерческие структуры являлись одним из звеньев в цепочке посредников между американскими банкирами и большевиками. Почему? Потому что О. Ашберг выполнял посреднические функции при переводе денег большевикам от американского банка «Гаранта Траст Компани», контролируемого семьей Морганов [С. ]. Кроме того, в 1920-е гг. через банк О. Ашберга осуществлялась продажа советского золота в Нью-Йорке, и в этом сбыте золота участвовал Ю. Ломоносов. При этом советское золото продавалось в Нью-Йорке по ценам ниже рыночных, а выручка от продажи золота оставалась в США.
Интересно, что в 1922 г. был создан «Российский коммерческий банк» («Роскомбанк»), первым председателем правления этого банка стал О. Ашберг, а начальником иностранного отдела стал вице-президент банка «Гаранти Траст Компани» М. Мэй. С чего бы это вдруг вице-президент одного из крупнейших американских банков согласился опуститься до уровня начальника отдела в советском банке? Возможно, по той причине, что американским финансовым сообществом ему было поручено контролировать финансовые потоки, идущие из большевистской России в США. Должность не имела значения – важным было присутствие и наблюдение.
«Паровозная афера» – это один из наиболее нашумевших случаев увода денег из России большевиками в американские банки, а сколько всего было уведено денег, подсчитать сейчас довольно трудно, но, чтобы осознать масштаб, вдумайтесь в эти цифры: золотой запас Государственного банка России на день Октябрьской революции составлял 1 101 000 000 золотых руб., а чистый убыток от «паровозной аферы», т.е. сумма, переведенная через шведов американцам, составляет 196 400 000 золотых руб. – а это 17,83%. Всего в 1920—22 гг. золотой запас нашей страны уменьшился на 680 тонн (примерно 31 400 000 000$ на 2011 г.) Финансирование революций в богатых странах– это само по себе очень прибыльное дело, самый прибыльный вид бизнеса.
Но, чтобы не мазать всех большевиков черной краской, необходимо отметить, что даже среди них находились такие люди, которые возмущались масштабом разграбления страны. Кроме А. Шляпникова против выступал и председатель РВС, нарком по военным и морским делам, и по совместительству – нарком путей сообщения Л. Троцкий. Он давно конфликтовал с Ю. Ломоносовым, и неоднократно жаловался В. Ленину на действия этого уполномоченного Совнаркома, который вмешивался в работу Наркомата путей сообщения и даже отменял решения Троцкого.
В апреле 1921 г. Троцкий ушел в отставку с поста наркома путей сообщения.
Но даже после этого Троцкий не успокоился и на XI съезде РКП(б) 28 марта 1922 г. неожиданно заявил, что «мы могли бы паровозы строить лучше, а их покупают за границей. Я не уверен, что заграничные паровозы хороши, что здесь их нельзя было бы сделать. Отчасти можно было бы и у нас сделать. Возможно, что здесь сделана крупная ошибка».
Нарком финансов СССР Г.Я. Сокольников на Пленуме правлений железных дорог в 1925 г. заявил, что «Паровозные заказы, которые должны были спасти транспорт, а вместе с тем и всю страну, оказались ненужными».
А вот тов. Сталин против аферы никак и никогда не возражал. Более того, впоследствии Сталин расправился с критиками: А. Шляпников в 1936 г. был арестован и на следующий год расстрелян, Л. Троцкий в 1929 г. был выслан из СССР и в 1940 г. убит на территории Мексики, Г. Скольников в 1936 г. был арестован и в 1939 г. убит в тюрьме.
Но помимо чисто финансовой выгоды от расхищения золотого запаса России у американцев был и геополитический интерес в приходе большевиков к власти.
Уничтожение колониальной системы (необходимое, чтобы лишить Англию и Францию источников ресурсов) было важнейшей и сложнейшей задачей, на решение которой требовались даже не годы, а многие десятилетия. Именно для этого и был нужен Америке коммунистический Советский Союз – для борьбы с колониальной системой под видом освобождения угнетенных народов и строительства социализма во всем мире.
