– И заявит – очень даже просто. А Виталии ни до чего дела нет. Почему вот она не приехала?

– Вита в больнице, занята, – сквозь зубы процедил Юрка, заметив, как Людмила Леонидовна поморщилась от «Виты». «С пол-оборота завелась», – подумал он. – Мы сюда приехали не по своей инициативе… В Загорск ездили.

Вот Вита и велела, чтобы Габи вас посмотрела. Ну… познакомилась.

– Ну что ж, – усмехнулась Людмила Леонидовна. – Будем знакомы.

– Ну, чего с домом-то? – чтобы не заводиться, спросил Юрка Изю.

– Строится потихоньку, – ответил тот улыбаясь, – материала маловато…

– Мы же две машины пригнали! – удивился Юрка.

– Одно гнилье! – буркнула от плиты Людмила Леонидовна.

Юрка глянул на Людмилу Леонидовну и прикусил губу.

– Нормально, Юрик, – Изя коснулся его руки. – Там полно хорошего леса, больше половины. Зачем вы, Людмила Леонидовна? Просто дом надумали делать больше… Есть не хотите?

– Не готово еще! – отозвалась Людмила Леонидовна. – Юра знает – мы обедаем поздно.

– Очень хорошо поспа-а-ал… – послышалось за дверью, и на веранду вышел красивый седой старик.

– Отец, – шепнул Юрка Габи. – Здравствуйте, Леонид Григорьевич!

– Да-да, – кивнул головой старик. – Да-да.

– Это Габриэль, Ленечка, – громко сказала Людмила Леонидовна. – Подруга Юры.

– Подруга Виты, – мрачно поправил Юрка.

– Тебе видней, – Людмила Леонидовна помешала суп в кастрюльке.

Юрка поймал ее взгляд и посмотрел на Габи. Габи была как Габи. Только молния на комбинезоне опять спустилась. Юрка, не глядя на Габи, застегнул молнию. И понял, что опять зря: теперь Людмила Леонидовна точно знает, чья она подруга.

Габи встала и подала старику руку:

– Гутен таг.

– Громче! – бросила Людмила Леонидовна. – Он плохо слышит.

– Здравствуйте! – сказала Габи.

Леонид Григорьевич пожал ей руку и улыбнулся. Наверху заплакал ребенок.

– Там Изя с женой, – сказал Юрка, показав наверх.

– Маленький? – спросила Габи и выставила перед собой два указательных пальца. – Такой?

– Больше, – Изя смущенно улыбнулся.

– Мои дети уже не маленькие, – сказала Габи и вздохнула…

Людмила Леонидовна ухмыльнулась.

– Водки хотите? – спросил Изя.

– Данке, – ответила Габи, – чуть-чуть пожалюйста.

Людмила Леонидовна бросила на нее недовольный взгляд.

– А ты, Юрик? – спросил Изя, занося бутылку над вторым стаканом.

– А Юрик не хочет, – процедил Юрка. – И Габи не хочет, – он отодвинул ее стакан.

– Почему? – удивилась Габи.

– По кочану!

– Ты не очень-то распускайся! – сказала Людмила Леонидовна. – Тоже мне нашелся…

Юрка перелил водку Габиного стакана в бутылку и, взглянув на часы, постучал пальцем по циферблату.

Изя покраснел и почесал затылок.

– А Витушка когда же вернется? – улыбаясь, спросил Леонид Григорьевич.

– Ее друг больной, – объяснила Габи.

– Что?

– Вита приехала, но она в больнице, – сказал Юрка. – У Роста инфаркт. Она с ним.

– Господи! – раздраженно бросила Людмила Леонидовна. – Только этого не хватало!..

– Ростислав Михалыч заболел! – громко сказал Юрка.

– Инфаркт!

– Как же так?! – всполошился старик. – Был здоров!

– Ленечка! – крикнула Людмила Леонидовна. – Тебе налить суп?

– Подожди! – раздраженно отмахнулся Леонид Григорьевич. – Ты что, не слышишь: у Ростислава Михалыча инфаркт? Ой, беда какая!.. Ой, беда!.. Какой человек достойный… Ветеран войны, прекрасный специалист. Он констру Ах, вы уже знаете? – он заметил кивок Габи. – Дай Бог, чтобы все обошлось. Вита очень его ценит. И мы все, – он показал жестом на дочь. – Я ведь его мать покойную знал, Софью Аркадьевну. В высшей степени достойная женщина.

Габи возмущенно повернулась к Юрке:

– Вот видишь! А ты говорил!..

– …Что такое, что такое?.. – заволновался Леонид Григорьевич. – Мы с ней в больнице познакомились, – заспешил объяснить он, думая, что Габина резкость вызвана каким-то сомнением. – Она Витин пациент, а меня, когда я ногу сломал, Вита к себе положила, хоть это и нельзя по правилам… Она меня с Софьей Аркадьевной и познакомила…

Габи придвинулась к нему поближе, давая понять, что она очень внимательно будет слушать, не перебивая.

– …ее, вы знаете, в тридцатом году лишили гражданских прав, по ошибке, разумеется. Она осталась совершенно без средств к существованию.

– Ленечка, ну ты же не знаешь, как было на самом деле! – раздраженно перебила отца Людмила Леонидовна.

– Как это не знаю! Она мне сама рассказывала неоднократно. У нее был лучший в Москве санаторий для туберкулезных больных. Потом все обошлось, ее восстановили в правах.

– Ленечка, ты суп будешь?! – крикнула Людмила Леонидовна.

– Отстань ты от меня с супом! Я говорю с нашей гостьей!

– Господи!.. – прошипела Людмила Леонидовна, выключила газ и ушла в комнату.

Старик разволновался.

– А как у Витушки живот? – спросил он. – Девочка моя… Так ей досталось, а тут еще это несчастье…

– Да живот вроде ничего, – всунулся Юрка. – Вы-то сами как, Леонид Григорьeвич?

– При чем здесь я?! – раздраженно бросил старик. – Я здоров, как бык!

Изя подошел к плите, налил в тарелку суп.

– Будете? – спросил он Габи.

Габи отрицательно покачала головой. Зато Юрка поманил его: давай.

– Так что с ним случилось, с красавцем нашим?! – На террасе снова появилась Людмила Леонидовна. – Допрыгался?

Габи опустила глаза и медленно пронесла:

– Он был уже почти труп. У него значительный инфаркт.

– Да, наверное, ничего серьезного… – Людмила Леонидовна пошевелила пальцами, будто сушила ман – Просто Виталия носится с ним!.. Вот у Сенечки был инфаркт, так его и до больницы не довезли… А это… – она опять неопределенно пошевелила пальцами.

– Почему вы выражаете такое зло против этого человека? – по-прежнему глядя в стол, выговорила Габи. – Вы злая!..

Юрка поспешно дохлебывал суп, чувствуя, что с минуты на минуту придется отчаливать, а до дому еще пилить и пилить.

– Габриэ-эль! – Людмила Леонидовна с улыбкой несправедливо обиженного человека развела руками. – Габриэль! Что с вами?! Вы у нас первый раз в гостях…

Габи вскочила, чуть не сломав стул.

– Аккуратней! – не выдержала Людмила Леонидовна.

– Я никогда есть больше здесь цу гаст! – отчеканила Габи и вышла с веранды.

– Что такое, что такое?! – забеспокоился Леонид Григорьевич.

Юрка успел еще пару раз черпануть суп, сунул в рот недоеденный бутерброд и встал.

– Изь, позвони мне! Я тебе книгу купил, как печки класть!

– Ага, – виновато сказал Изя, встал, чтобы проводить Юрку, но перехватил взгляд Людмилы Леонидовны и остановился. Тем более что Юрка жестом показал ему: не надо.

Габи шла быстрым шагом по дорожке. Юрка догнал ее.

– Не беги – упадешь!

– Теперь я хочу смотреть, как ты живешь! – вскинулась Габи. – Сейчас!

– Ну… – с усмешкой протянул Юрка. – Поедем. Только у меня не прибрано. Эх… Жалко, пожрать не поели.

– Твои чувства нки! Что ты думаешь все время жрать! – И вдруг, неожиданно прильнув к Юрке, она замерла. Постояла так несколько секунд.

Юрка, не зная, что делать, погладил ее по чуткой тонкой спине, по голове… Затем она так же резко оттолкнула его:

– Я хочу, что мы наконец уже едем.

В поезде Габи укачало, и она заснула на плече у Юрки. Было очень приятно чувствовать совсем рядом ее душистую легкую голову. На виске под загорелой отполированной кожей пульсировала голубая жилка.

– Ну ладно, ладно тебе! – Михаил Васильевич заслонился от Коти, кинувшегося ему на грудь. – Не кормил небось? Я ему кашки овсяной приготовил костей. Хрипуха твоя звонила. Я говорю, на дачу выехал… Еще тещенька. Справлялась, как живешь, что кушаешь? Наведаться обещала. И меня одним разом полечит. Свет включи.

Юрка нашарил выключатель, но лампочка перегорела. Юрка открыл дверь в комнату, включил свет. Тут только Михаил Васильевич углядел Габи. И несколько опешил. Потому что наговорил лишнего, а одет был недостаточно: под распахнутым тулупом синие китайские подштанники и такая же рубаха навыпуск.