Её вопрос в какой-то мере загнал меня в тупик. А действительно… Будь я на её месте, даже со своей головой на плечах, получилось бы у меня понять собственные чувства?

— Если бы я была на месте Джульетты, то да, мадам.

— Нет-нет. Я говорю уже про другую ситуацию. Испытывая чувства к кому-то сейчас, вы бы смогли понять, что это на самом деле?

В моей голове всплыло лишь одно имя. Почему я вообще подумала об этом человеке? Ведь между нами ничего нет и вряд ли может быть. Но что-то теплится внутри меня, разгораясь с каждым разом сильнее, не давая покоя и создавая то ли иллюзию, то ли настоящую зарождающуюся любовь. И я тут же поняла: чувства не подвластны разуму. Это заранее проигранная война.

— Нет, мадам. Я бы не смогла.

***

Лилу перекладывает все мои волосы на одно плечо и застёгивает пуговицы, расположившиеся вдоль позвоночника до поясницы, на белоснежной ночнушке. После проделанной работы я поворачиваюсь к ней, а она, сложив руки в своё обычное положение, с улыбкой делает поклон.

— Если что-то понадобится, то я буду в соседней комнате, не стесняйтесь меня звать.

— Хорошо, спасибо, — улыбаюсь ей в ответ.

— Спокойной ночи… Офелия, — ей пока непривычно называть меня только по имени, пусть даже наедине, поэтому она часто делает паузы. Но я всё равно счастлива этим маленьким шагам вперёд.

— Добрых снов, Лилу.

Девушка скрывается за дверью, закрывая её, а я подхожу к кровати, забираюсь на матрас и ложусь поверх одеяла, раскидав руки и ноги с усталым, медленным выдохом. День был довольно тяжёлый, учитывая то, что он почти весь прошёл в собственных мыслях о случившемся утром.

Ситуация не давала мне покоя, хотелось всё сразу разузнать, но это, к сожалению, невозможно. Спрашивать у Кристофера — бесполезно и некорректно. Ведь меня, по сути, эта история никак не касается. А он как всегда ловко увернётся от ответа, если вообще не разозлится. Попытаться что-то узнать у той девушки — глупо, особенно вспоминая её наполненный кровью взгляд в мою сторону. У других — ещё глупее, зачем распространять это и показывать лишний интерес? Могут не только дать ложную информацию, так ещё и неправильно понять, и информация просочиться ненужным людям. Всё тщетно. И от этого разрывает изнутри.

Настойчивый стук в дверь вывел меня из мысленного процесса, и я повернула голову в сторону звука. Приподнялась на кровати, заняв сидячее положение, и, решив, что это Лилу что-то забыла, сказала:

— Да-да, заходи.

Вот только в дверном проёме показывается вовсе не моя служанка. Хореограф со своей нежной и заботливой улыбкой переступил порог комнаты и закрыл за собой дверь, после чего направился в мою сторону с каким-то тюбиком в руках. Мои мысли по волшебству стали явью.

— К…Кристофер?

Осознав, кто же на самом деле оказался моим гостем, я почувствовала, как сердце забилось чаще от такого неожиданного визита, разливая по грудной клетке какое-то обжигающее, но приятное чувство, а на щеках распустились розовые пионы, прорастая где-то из живота. Почему, ну, почему у меня такая реакция на этого человека?

— Не ожидала меня увидеть, маленькая мисс? — он ухмыльнулся и присел на кровати, рядом со мной и только потом уточнил: — Надеюсь, ты не против.

— Честно говоря, не ожидала… и не против, — я отрицательно закачала головой, стараясь как-то взять себя в руки и успокоиться. Притянула ноги к груди и обхватила их руками. Да что со мной такое? — Что-то случилось? Почему ты здесь в такое время?

— Заметил ещё давно и удостоверился сегодня утром, что у тебя никак не проходят гематомы, и решил немного помочь, — Кристофер поднял руку, в которой был тюбик, и немного покрутил его в воздухе. — Это специальная заживляющая мазь, одолжил в медицинском кабинете, — он словно прочитал мои мысли и заранее ответил на вопрос.

— Ох… Вот как. Это так мило с твоей стороны. Мне очень приятно, — губы непроизвольно расплылись пусть и в какую-то глупую, но искреннюю улыбку, а сердце уже готово было выпрыгнуть из груди от мужской заботы. Именно такими проявлениями внимания он и дурманит разум.

Хореограф несколько секунд выжидающе смотрел на меня, а после всё же нарушил тишину:

— Фели, тебе придётся раздеться.

— Что?! — Вдруг вскрикнула я, широко раскрыв глаза. — Зачем? Почему?

— Тише, уже многие спят, не кричи так, — он поднёс указательный палец к моим губам, а после им же коснулся кончика носа и вновь улыбнулся. — Сама посмотри: твоя ночнушка скрывает практически всё тело. Я же не смогу нанести мазь сквозь неё.

— Ах… ну да, ты прав… — Это было настолько очевидно, что я сразу же почувствовала себя безумно глупой.

Последние слова были сказаны с явной неуверенностью. Я уже смирилась с тем, что мне приходится обнажаться перед Лилу — это действительно помогает мне избавиться от стеснения своего тела. Но перед Кристофером? Это достаточно тяжело, несмотря на то, что он уже видел меня без одежды, видел все мои недостатки, видел всю меня. Я понимаю, что в этом нет ничего такого, ведь строение моего тела идентично строению всех представительниц женского пола. И не думаю, что являюсь первой девушкой, которую мистер Нойл видел нагой. Но принять это так или иначе тяжело. Однако я всё же перебарываю себя, делаю глубокий вдох и поворачиваюсь к мужчине спиной. Он сразу понял мою немую просьбу — пуговицы расстёгивались одна за другой, и с каждой смущение возрастало как снежный ком.

— Говорят, мадам Отлер была сегодня в восторге от тебя. Такими темпами скоро станешь любимицей всего персонала, — бархатный голос нарушил молчание.

— Да… кажется… Я точно не уверена…

Когда же спина оказалась полностью оголена, Кристофер медленно, как будто боялся ранить, провёл ладонями по моим плечам и предплечьям, снимая одежду. Мужские руки еле касались моей кожи, но вновь оставляли за собой те приятные импульсы, от которых волнами проскальзывала мелкая дрожь. Я благодарила богов, что он не видел сейчас моего лица.

— А я абсолютно уверен, что меня покорила та танцующая девочка на промозглой дождливой площади, — прошептал он через некоторое время.

На секунду я забыла, как дышать. Глаза хаотично забегали в разные стороны, а в груди произошёл настоящий взрыв, отдающий сладким эхом во всём теле. Зачем, боже, зачем ты это делаешь? Врываешься в мою жизнь и переворачиваешь с ног на голову, не оставляя ни единого шанса на противостояние.

Я прижала руками ткань ночнушки к груди и судорожно выдохнула, ожидая последующих действий или слов мужчины. Казалось, что от тишины тяжелел и нагревался воздух, и вот-вот произойдёт воспламенение. Не выдержав, я всё же первая рискнула начать роковой разговор. Не могу позволить собственным путающимся мыслям обглодать меня до костей.

— Кристофер… Сегодня утром… — Начала издалека и с каплей боязни. — Ты вышел из прохода коридора, а там была та девушка…

— Ты её ещё помнишь? — С нескрываемым удивлением спросил мой собеседник. Но его голос стал заметно жёстче. Даже не видя, я почувствовала, как он напрягся.

— Да, конечно… — Я сделала небольшую паузу, а после продолжила. — Она была в костюме служанки. Значит, её не будут наказывать? — Лучше начать осторожно, не подавая виду, что я, возможно, узнала их страшный секрет.

— Будут. Просто пока её замаскировали, чтобы заранее не наводить панику среди воспитанниц. Да и не привлекать внимание лишних ушей и глаз.

— Вот как…

— Ты что-то слышала? — Я почувствовала холодную слизкую мазь на лопатке и чуть ли не заскулила от того контраста температур, которые давали мужские руки и этот гель. И накал страстей.

— Нет… — Дыхание сбивалось от плавных движений его пальцев, словно происходило что-то невероятно интимное. — Я проходила мимо и нечаянно столкнулась с тобой. А потом заметила, что она смотрит на меня.

— Не волнуйся за неё, это не то, о чём тебе стоит сейчас беспокоиться или даже задумываться. Но если она что-то выкинет в твою сторону, то дай мне об этом знать, хорошо? — Последнее предложение было сказано с предосторожностью. Вспоминая слова Аманды, мне захотелось вздрогнуть.