Рита целовала его мягко и настойчиво, отзываясь на каждое прикосновение. Она отступала по мере того, как Фрей наступал на неё, двигаясь к кровати. Ноги упёрлись в неё, и Рита села, не отрывая взгляда от нависшего над ней Фрея. Он улыбался.

Он гладил её по голове, пропуская через пальцы длинные волосы. Руки Риты беспорядочно блуждали по его груди, пока Фрей вдруг не понял, что они расстёгивают пуговицы его рубашки. Фрей, нервно хмыкнул и, отстранившись, снял рубашку и отбросил ее в сторону.

Купидон смотрел на неё и Рита готова была поклясться, что чувствует этот взгляд каждой клеточкой кожи. Он жадно запоминал каждую деталь, желая, чтобы она навсегда отложилась в его памяти, впитывал её запах, сходил с ума рисунка родинок на бедре в виде созвездия.  От этого по телу пробегали мурашки. Мало, слишком мало. Отпускать губы Риты было бы слишком расточительно. И он целовал их, извлекая из Риты тихие вздохи и заставляя его цепляться на его плечи. Он аккуратно толкнул, заставив лечь, и сам лег сверху, обнимая. Каждое прикосновение - крошечный разряд тока. Каждый поцелуй – вспышка. Каждое объятие – пламя, в котором сгорали они оба. «Это неправильно», - проносится у него в голове. Идеальные кусочки одной мозаики. Судорожные вздохи, порывистые поцелуи, переплетенные пальцы, резкие движения.  Два одиночества, которые встретились и слишком долго ждали, чтобы дать всей любви и нежности, копившейся годами, вырваться наружу. Время потеряло счет, ушло на долгий перерыв, чтобы не мешать. Они вдвоём. Долгожданное «вместе», без оговорок и оглядываний.

- Фрей, о чём думаешь? – прозвучало совсем близко, взволнованно и ласково. Фрей только покачал головой, стараясь чуть-чуть улыбнуться. Вместо ответа Рита наклонилась над ним и, запустив руки в волосы, поцеловала. Фрей ответил на неспешный и медленный поцелуй, прижимая её к себе, как вдруг с другой стороны шатра услышал недовольный окрик друга:

- Эй, вы двое там? – пауза. И приказ, не требующий возражений. – Фрей, а ну марш на выход!

Молниеносно натянув брюки и накинув сверху рубашку, он вышел из шатра.

- Фрей! – набросился на него тот, едва они отошли чуть дальше. – Фрей… это…, ну я просто не знаю! – Гуди с трудом находил слова от возмущения. – Ты что, совсем голову потерял! – негодовал тот, схватив его за шиворот. – Окончательно рехнулся?

- И я тоже рад тебя видеть, - спокойно произнёс Фрей, после чего шиворот отпустили.

- Ты хоть понимаешь, что творишь? – кипел от возмущения его друг. – Если наверху об этом узнают…, если узнают… Да я просто боюсь представить, что будет тогда! – продолжал свою пламенную тираду тот. – Вот из-за таких как ты у меня всегда работы хоть отбавляй! – он замолчал, чтобы отдышаться.

- Что-то случилось? – посмотрел на друга Фрей. – Полагаю ты здесь не просто так.

- По сравнению с тем, что натворил ты, ничего серьёзного. Так, детские шалости, - саркастически съязвил его друг. – Тебя наверху спрашивают. Куда пропал и так далее. И лучше явиться перед светлы очи спрашивающих, пока не возникло подозрений.

Укутанная в одеяло, Рита показалась на выходе из шатра.

- Ещё что-нибудь? - видя её беспокойный взгляд, поинтересовался Фрей.

- Эль нашла в Иггдрасиле файл, закрытый печатями Трёх Богов, на твою подопечную двадцатипятилетней давности, - начал Гуди.  

- Никогда не сомневался в её хакерских способностях.

- Скорее, в её уровне доступа, - поправил его друг. – И мы обнаружили блокировку личной жизни в узоре её судьбы, поставленной кем-то из асов.

- Что? – не поверил Фрей.

- Тот, кто её поставил, совершенно точно ведёт происхождение от первых богов, живших в Асгарде.

- Твои версии? – серьёзно посмотрел на собеседника купидон.

- Версия первая: много лет назад она была небожительницей, но отправила небеса подальше, - предположил Гуди. -  Версия вторая: за что-то крайне нехорошее её сослали в Мидгард, отбывать срок в качестве обычного человека. Версия третья: на нее имеет зуб персонально кто-то из асов за прошлое, и всеми правдами и неправдами старается не допустить до нее никого.

- Или версия четвёртая: они могли быть сообщниками и вместе что-то ужасное натворили, - задумчиво закончил за него Фрей. -  И чтобы она принадлежала только ему, он поставил блокировку на её линию любви.

Повисла тяжёлая пауза.

- Гуди, - Фрей искренне посмотрел на друга. – Чтобы там в прошлом ни случилось, я люблю её и буду бороться. Если понадобится – со всем Асгардом.

Фрей смотрел в окно и его взгляд лениво скользил по открывающемуся виду мира будущего – Асгарду. Величественная архитектура, уходящая ввысь. Арки, витражи, колонны, массивные своды, стремящиеся в небеса. И над всеми этими громадами возвышался дворец, видимый из любой точки Асгарда. Его гигантские шпили можно было увидеть даже ночью. Но мыслями Фрей был далёк отсюда. На нём была обычная одежда небожителя: поверх светлого брючного костюма с широким поясом был более тёмный плащ со светлым широким воротником, вышитым рунами. 

- Фрей? – в дверях его комнаты показался Гуди.

- Я тоскую по ней, Гуди, - не отводя глаз от масштабного пейзажа, признался другу Фрей.

- И боюсь, кое-кто уже начал это замечать, - невесело констатировал Гуди.

- У тебя есть подозрения? – взволновано посмотрел на него Фрей.

- Скорее интуиция, - поделился с ним Гуди, подход к окну. -  Твои исчезновения за последний месяц стали более заметны. Не хочу предрекать плохое. Но не ровен час, тебя поймают.

- Парадокс, правда? - погружённый в мысли, купидон отошёл от окна и подойдя к столу, тронул поли-поли. Это игрушка в виде яйца была изобретена в Мидгарде. Стоило одному человеку на одном конце света коснуться её, так точно так же наклонялась вторая такая же игрушка у другого человека. Фрей сделал так, чтобы она работала во всех мирах. – Бог, занимающийся устройством любви у других, со своей ничего не может поделать. И вместо этого приходится всё скрывать.

- Что для бога, привыкшего жить в честности, смерти подобно, - закончил его мысль Гуди.

- Почему же? – иронично улыбнулся Фрей. – По-моему, у меня весьма неплохо получается лгать.

- Ты для этого меня позвал?

- Я планирую побег, - решительно произнёс Фрей.

- Значит, ты бывал не только в Мидгарде последние две недели? - хитро посмотрел на него Гуди.

- Верно. Я готовился, - подтвердил Фрей и в его глазах Гуди увидел блеск.

- Но куда можно сбежать? – скептически посмотрел на него друг. – Вас найдут и поймают!

- Туда, где нет ветвей Иггдрасиля и где не действуют привычные законы мироздания. Обнаружить нас там очень трудно.

- Я бы сказал, что ты сумасшедший, но я тебе это уже последние две недели говорю, - полушутя, заметил Гуди. – И всё без толку.

- Я бы тебе сказал, что это бесполезно, но я повторяю это уже две недели. И всё без толку, - отзеркалил его Фрей.

Поли-поли на столе покачнулась и Рита, краем глаза уловив её движения на столе, подошла ближе, сделав ответное движение. «Я думаю о тебе. Я помню о тебе», - говорило любое движение этой игрушки, напоминая о мужчине, который за последний месяц стал для неё ближе, чем кто-либо. «Упасть в любовь» говорят англичане, и сейчас ей действительно казалось, что она окунулась в омут с головой без страхов и сомнений, отбросив всякую неуверенность. Но именно это не давало ей покоя и мучило в те минуты, когда Фрея рядом не было. Скрытность их отношений, встречи украдкой, когда каждая была словно первой и последней одновременно. Это не озвучивалось, но они оба боялись того, что их могут поймать в любой момент и стремились урвать любой мгновение, растворяясь друг в друге и забывая обо всём. Вот и сейчас порыв страсти сменила тоска и мучительное и нервное ожидание. Рита боялась того, что, если их история с Фреем не удастся, она вряд ли сможет придти в себя и полюбить заново. Для её сердца, только сейчас с трудом, снимающего оковы одиночества и разума, давно привыкшего мыслить в параметре одного «я» и отвыкающего заново, это было бы слишком большим ударом. Она была почти уверена, что второго «вместе» не переживёт и привыкнуть уже никогда не сможет.