Утром 25 августа линкор направился к банке Ермака. Около 12 часов фашисты заметили мачты ледокольного парохода «Сибиряков», который следовал к Северной Земле с грузом для метеорологической станции. Увеличив ход, линкор пошел на сближение. В 12 часов 18 минут «Сибиряков» сообщил на Диксон, что его преследует корабль противника. Через полчаса после этого линкор открыл по ледоколу огонь. «Сибиряков», на котором были только две старые пушки, стал отстреливаться, одновременно стараясь скрыться за своим дымом. Однако получил несколько попаданий тяжелых снарядов, загорелся и начал тонуть.
18 человек из числа команды «Сибирякова», находившиеся в спасательной шлюпке, в том числе тяжело раненный капитан А.А. Качарава, были захвачены фашистскими пиратами. Только одному члену экипажа – кочегару П.И. Вавилову – удалось на полузатопленной шлюпке добраться до острова Белуха, откуда через месяц, после неимоверных лишений, его снял высланный с Диксона самолет.[45]
Дальнейшие события развивались так. Сразу же после уточнения сведений, полученных от Монда, штаб морских операций западного сектора Арктики оповестил все суда в море и береговые станции о возможности появления вражеского рейдера. Радиосвязь в Арктике работала четко. Хотя при прохождении через «зоны молчания» судовым радиостанциям действовать запрещалось, на всех судах в определенные часы слушали передачи радиоцентра Диксона и своевременно получали нужные сведения. За судами периодически следили с воздуха самолеты нашей полярной авиации. На острове Диксон начальник штаба Н.А. Еремеев и дежурный диспетчер аккуратно передвигали по карте флажки с названиями судов и каждое утро докладывали по радио в Москву о движении транспортов и о работе арктических портов. Круглые сутки несли вахту радисты на радиоцентре Диксона и полярных станциях. Крепко прижав наушники, они старались уловить в хаосе звуков, заполнявших эфир, позывные судов, установить, что происходит на трассе Северного морского пути и за ее пределами.
После потопления «Сибирякова» командир «Адмирала Шеера» больше не мог рассчитывать на скрытность своих действий в Карском море. Пираты стали торопиться, тем более что под влиянием северо-западных ветров ледовая обстановка у пролива Вилькицкого резко осложнилась. Перед уходом из Карского моря командир рейдера решил нанести удар по острову Диксон, разгромить порт и радиоцентр, лишить Северный морской путь основной базы в его западной части. Фашисты намеревались высадить десант, захватить в плен руководителей штаба морских арктических операций и добыть важные документы с планами навигации по Северному морскому пути.
Бывший помощник уполномоченного ГКО по перевозкам на Севере Евгений Матвеевич Сузюмов так рассказал о нападении на Диксон немецкого линкора:
«27 августа, пользуясь утренним туманом, рейдер воровски подкрался к Диксону, вошел на внешний рейд и открыл орудийный огонь по порту, мирному поселку, полярной станции. Это нападение не застало жителей острова врасплох. Линкор был вовремя замечен с наблюдательного пункта Нового Диксона, и, когда он несколько минут спустя появился перед проливом Вега, ведущим во внутреннюю бухту, и открыл огонь, на острове уже подготовились к обороне.
Неожиданно для экипажа фашистского линкора с берега ударила шестидюймовая пушка. Снятая с береговой батареи и подготовленная к отправке на Новую Землю, она стояла на причале. Старший лейтенант Корняков с помощью краснофлотцев развернул ее и открыл огонь по фашистскому линкору.[46]
Когда на палубе «Адмирала Шеера» разорвалось несколько снарядов, гитлеровцам пришлось отменить высадку десанта. Рейдер развернулся и поспешно стал уходить на север. Уходя, пираты дали несколько залпов по порту и поселку. Но они лишь разрушили баню, подожгли бочки с отработанным маслом возле электростанции и повредили в нескольких местах антенное поле. Радиосвязь ни на минуту не была прервана. Пожар, возникший в жилом доме, полярники быстро потушили.
Перед нападением рейдера в бухте кроме «Дежнева» находились два парохода – «Революционер» и «Кара». От снарядов «Шеера» на «Революционере» загорелись надстройки. Команда отстреливалась из двух своих пушек и тушила пожар. Пароход пострадал незначительно. «Кара» стояла рядом с «Дежневым». В трюме «Кары» лежало 200 тонн взрывчатки, а радиосвязи с судном не было. Поэтому Н.А. Еремеев бросился туда на катере и под огнем рейдера вывел пароход из зоны обстрела».
Итак, защитники Диксона, не дрогнув, вступили в бой с грозным врагом. В бою с фашистским рейдером погибло несколько моряков сторожевого корабля «Дежнев». Они покоятся в братской могиле со скромным обелиском. На обелиске высечены имена героев, павших в неравном бою с вражеским линкором «Адмирал Шеер» 27 августа 1942 года. Это В.И. Давыдов, А.М. Карачаев, Г.И. Майсюк, Ф. Хайрулин, В.И. Суслов и А.П. Борисихин.
Появление немецкого флота на Северном морском пути привлекло внимание Верховного Главнокомандующего. Я выслушал серьезный упрек за то, что «под носом у Головко» (т. е. вблизи главной базы флота) проходят неприятельские корабли. Упрек был справедливый. По опыту первой мировой войны и недавнего прошлого мы знали, что немецкие адмиралы стараются проводить именно такие внезапные операции. Крейсерская война была своего рода тактическим кредо адмирала Редера.
Впрочем, рейд линкора «Адмирал Шеер» в арктические воды не принес ему славы. Операция «Вундерланд», по сути дела, провалилась. Рейдер не выполнил задания – потопить наши торговые суда. На Диксоне не пострадал ни один важный объект. Навигацию по Северному морскому пути сорвать не удалось. Единственное, чего добился рейдер, было потопление «Сибирякова». Но эта «победа» вооруженного крупнокалиберными орудиями линкора над старым и слабо вооруженным небольшим ледокольным пароходом не принесла лавров фашистскому военному флоту. Гитлеровцы отошли от Диксона после первых попаданий снарядов в их корабль. Безуспешными были и действия немецких подводных лодок во время крейсерства «Шеера».
С конца августа 1942 года фашистская авиация и миноносцы вновь начали ставить мины на подходах к Архангельску, в районе мыса Канин Нос, у острова Колгуев и у северо-западного побережья Новой Земли. Подводные заградители выставили магнитные и акустические мины у западного входа в проливы Маточкин Шар и Югорский Шар.
Нельзя отрицать того, что в 1942 году на некоторых арктических трассах наших внутренних коммуникаций противнику удалось создать напряженную обстановку. Однако фашисты так и не смогли существенно нарушить, а тем более прервать судоходство в Арктике. В первый период войны транспортные суда совершили свыше 1300 переходов. Наши потери за это время составили 7 транспортов, 7 кораблей охранения и 10 вспомогательных судов.
В 1943 году напряженность борьбы на арктических внутренних коммуникациях не только не ослабла, но даже несколько возросла. Со второй половины февраля противник начал широко использовать авиацию.
Опыт первых лет войны убедительно показал, как важны внутренние морские сообщения на Севере. Недооценка их защиты была нашим серьезным просчетом в подготовке Северного флота в предвоенные годы. К тому же сил там было явно недостаточно.
И тем важнее подчеркнуть, что небольшие потери наших кораблей и судов на внутренних морских путях Арктики – результат правильных мер, которые были приняты, хотя и с опозданием. Вместе с тем этот факт свидетельствует о крупных промахах вражеского командования.
Враг остановлен
Новороссийск – неспокойный порт. Внезапный ветер с гор – «бора» – заставляет всегда быть начеку. В молодости и мне пришлось «натерпеться страху», когда «бора» едва не выбросил на мель крейсер «Чсрвона Украина», на котором я плавал тогда помощником командира.
И вот 26 апреля 1942 года я снова приехал в Новороссийск. Помню, в тот день мы с командующим авиацией ВМФ С.Ф. Жаворонковым на окраине города наблюдали за воздушным боем. Вместо фуражек на нас были шлемы: вокруг то и дело падали мелкие осколки зенитных снарядов. Мы видели, как два фашистских самолета рухнули в Цемесскую бухту. Но в город вражеские самолеты все же прорвались и сбросили бомбы, вызвавшие пожары и разрушения.
45
Судьбу захваченных гитлеровцами сибиряковцев удалось выяснить в 1945 году. Доставленные на «Адмирале Шеере» в Норвегию, они были затем переправлены в концлагерь в Пруссию, где и находились вплоть до освобождения нашими войсками. Среди освобожденных сибиряковцев оказался и капитан А.А. Качарава. – Прим. ред
46
Еще раньше по рейдеру открыл огонь из четырех 76-миллиметровых орудий сторожевой корабль «Дежнев», вышедший из бухты и направившийся навстречу противнику. Одновременно дежневцы начали ставить дымовую завесу, чтобы прикрыть рейд. Сторожевой корабль получил 4 большие пробоины от 11-дюймовых снарядов и более 250 мелких осколочных пробоин, но продолжал сражаться с врагом, превосходящим его в десятки раз (см. Вайнер Б.А. Северный флот в Великой Отечественной войне. М., 1964. С. 94–95. – Прим. ред.
