— А как древние драконы торговали камнями? Им же приходилось показываться?

Лолибон поправила покрывало, сползшее с плеча. К утру комната совсем выстыла.

— Драконы появлялись вне королевского замка только в человеческом облике.

— А как вам все же удалось проникнуть в Лабиринты?

— Я действовала хитростью. После гибели боха, мне ничего не оставалось, как пойти проторенными дорожками — продать себя правителю Тонг-Зитта. Я вернулась в Форш и нашла знакомого работорговца. Хайдар отправил послание Орраху, что в его руки попала удивительно красивая рабыня, и получил двойное вознаграждение: и от меня, и от Орраха Могучего. Короля заинтересовало предложение, и он прибыл на торги лично. Когда он увидел меня, его не остановила заломленная торговцем цена.

Стоило отряду удалиться от Форша на значительное расстояние, на меня накинули покрывало, а когда сняли, я закричала от ужаса, впервые увидев красных драконов, что Орраха весьма развеселило.

— Привыкай, красавица! — крикнул он, помогая подняться в ладью.

И только тогда я поняла, как просчиталась, надеясь разнюхать устройство Тонг-Зитта и сбежать.

Королева вздохнула, вспоминая минувшее.

— Да, двадцать лет назад я не сумела выбраться из Лабиринтов, хотя все годы жизни надежда не оставляла меня. Но после смерти Орраха, когда все пути открылись, я уже не захотела покидать Тонг-Зитт. Став королевой, получив Драконье око, а через него власть над драконами, я достигла таких высот, что возвращаться в Эрию в качестве шпионки было бы глупо. Я стала равной Эдуарду.

Как бы ни трудно жилось в гареме у Одноглазого Бахата, оттуда я вынесла то, что сейчас помогло выжить в Тонг-Зитте — искусство обольщения. Развратный старик научил доставлять удовольствие всеми возможными способами, поэтому я пришлась Орраху по душе. После случайной гибели жены и сына, он видел в женщине лишь сосуд для наслаждения, и, как всякий мужчина, получивший новую игрушку, проводил с ней дни и ночи, но стоило ей наскучить — безжалостно расставался.

Я не хотела на своей шкуре испытать судьбу опостылевших женщин. В лучшем случае они переходили к драконам невысокого положения, в худшем — их ждала смерть в ловушках. Бывших любовниц драконы специально запугивали и подстрекали сбежать, а потом делали ставки, как долго несчастные продержатся в лабиринте.

Благодаря тому, что я с тринадцати лет росла в королевском дворце, где меня многому научили, я выгодно отличалась от рабынь, могущих удержать мужчину только красотой тела, и долгое время я оставалась единственной королевской наложницей. Искры летели от нас в разные стороны! Если король в любовных играх казался скалой, даже скорее камнепадом, все сносящем на своем пути, то я — вулканической лавой: обжигающей, напористой и не боящейся мощи противника. Ему нравилось, что я не изнеженная дева.

Правда, на первых порах мне помогало то самое любовное зелье, которое использовал против меня мальчишка Анвер, а потом и капитан Шотс. Жаль на Эдуарда оно не действовало — наследник слишком часто носил Кольцо жизни, да и Петр, благодаря бахримановской магии, сразу почуял бы афродизиак в воде.

— Как вы из наложницы превратились в королеву?

— Хочешь знать все мои женские тайны, Роуз? — хмыкнула Лолибон. — Мало слыть умелой в постели, нужно удивить мужчину, заинтересовать его. Будучи шпионкой при Эдуарде, я негласно сопровождала принца, бывала с ним в разных странах, знакомилась со многими королевскими дворами, говорила на нескольких языках. Я стала для правителя Тонг-Зитта полезной и незаменимой. И я обещала родить Орраху сына. Я сыграла на его главном желании — получить наследника.

Но не одна я оказалась озабоченной деторождением. Я и предположить не могла, что неприметная с виду служанка ложилась на нашу неостывшую постель и раздвигала ноги перед королем. Я слишком поздно узнала, что где-то во дворце растет принцесса Солнце. Но лживая служанка от меня не ушла. Она получила свое, умерев в муках. Яд яйца птицы Турух действует безотказно.

Королева надолго замолчала. Тень от длинных ресниц легла на подернутую сетью морщинок кожу.

— На что только не пойдешь, лишь бы выжить, — вздохнула королева и открыла глаза. Ее взгляд сделался напряженным. — Став женой Орраха я вернулась к попытке забеременеть. Наслышанная о поселившемся в Лабиринтах маге, я нашла Фаруха и пригласила его во дворец, где представила мужу как целителя, умеющего продлевать жизнь. Я возлагала большие надежды на Бахримана, умеющего варить магические зелья, но, увы, чуда не произошло. Даже эликсир из желтка драгоценной птицы Турух, что сохранял молодость и здоровье, не мог вернуть то, что давно утеряно.

В моей душе надолго поселился страх: а если одна из наложниц родит Орраху сына, что будет со мной? Вдруг он захочет сделать счастливую соперницу королевой, и рожденный наложницей бастард обретет статус принца? Где тогда я окажусь?

Печальный опыт с матерью Солнца заставил меня действовать. Я щедро заплатила Фаруху — он перевел свою семью в четвертый лабиринт, приобрел дорогой дом, а сам получил должность королевского лекаря, но с тех пор Оррах не мог оплодотворить ни одну самку.

Что-то сломалось в короле, когда много лет спустя он понял, что наследников больше не будет. Ни одна из женщин, что он приблизил к себе, не забеременела.

Кто-то пускается в пьянство, кто-то замыкается, Оррах же перестал сдерживать ярость и похоть. В нем все чаще просыпался зверь. Он, словно чуя, что все его несчастья кроются во мне, на мне же начал вымещать всю свою злобу.

О, я увидела его зверя во всей красе! Короля и раньше возбуждали болезненные крики, но теперь ему хотелось крови. Мы сталкивались в постели как на поле боя. Хищникам нравится охотиться, и я для Орраха раз за разом становилась желанным трофеем. Иногда я лежала вся в крови, не в силах пошевелиться, и думала, что настал мой последний час, а он вызывал Фаруха, и на следующий раз все опять повторялось.

— Оррах! Мне больно, — кричала я, но видя безумные глаза дракона, понимала, что однажды он меня убьет. Я уже сама подыскивала ему наложниц, боясь войти в спальню, но те выдерживали лишь ночь-две и пропадали.

— Он убивал их?

— Не знаю. Наверное. Фарух первый заметил, что не только Оррах меняется. Глядя на своего короля и остальные драконы стали более раздраженными, между ними постоянно вспыхивали ссоры, какая-то злая сила переполняла их. После набегов на соседние селения они возвращались опьяненные кровью, но дикой сытости хватало ненадолго.

Однажды, когда после очередного истязания я едва не отдала богу душу, Оррах признался, что зверем его делает Драконье око. Чем дольше он им владеет, тем пагубнее на него воздействует камень. Он вспоминал, как его отец с облегчением произнес, находясь на смертном одре: «Наконец-то я отдохну от проклятого Ока!». Магический камень дает власть, но в то же время меняет своего носителя, пробуждая в нем все самые темные стороны. Не зря отец Орраха Могучего носил прозвище «Живодер». В его правление все драконы отличались страшной жестокостью.

Я давно знала, что драконы не убьют носителя Ока, каким бы он ни был и куда бы их не вел. Странно, что Оррах никогда не задумывался, что может погибнуть от моей руки. Скорее всего он верил, что я побоюсь возмездия — так или иначе после его смерти меня ждала бы незавидная участь: быть растерзанной драконами, мстящими за своего короля, или умереть где-нибудь в лабиринте, не найдя выхода.

Но вскоре в моей жизни забрезжил свет. В полном смысле этого слова. Я находилась в комнате у Фаруха и наблюдала, как он извлекает желток из яйца птицы Турух, но тут прямо в стене открылся портал и из него вышел юноша.

— Анвер! — сварливо произнес Фарух. — Я просил тебя без спроса ко мне не приходить!

И в этот момент меня осенило: Анвер подрос и может вывести меня на свободу! Осталось дело за малым — соблазнить молодого Бахримана.

Но несчастный случай дал мне шанс остаться королевой без мужа-изверга.