— Я даже себе не доверяю. Собираюсь с вечера выучить две темы по философии и не верю, что сделаю это.

— А вот это напрасно! Философию надо учить!.. Что мы ее, напрасно писали, что ли? — возмутился Джаф, одаривая Мефа улыбкой № 14. А может, пятнадцатой или шестнадцатой.

— Я понимаю твои сомнения. Но ты ничего не теряешь! — сказал Мефодий. — Ты дашь мне медальон сейчас! Я повешу его себе на шею. С этого поля до конца боя все равно ничего не вынесешь. Если ты убьешь меня — медальон вернется к тебе.

Я же буду знать, что уловок с твоей стороны нет.

— Ну ты меня прямо в угол загоняешь… — протянул Джаф. — Я же не прошу вперед силы Кводнона и твою спату? Может, дашь вперед хотя бы эйдос?.. Ладно, шучу! Держи медальон!

За выглядывавший шнурок он вытянул его из кармана и протянул Мефу. Тот не спешил брать.

— Чего такое? Передумал? — спросил Джаф.

— Ты кое-что забыл! — Мефодий успел разглядеть слабое красное свечение, окутывавшее медальон.

— Ах, ну да! — спохватился Джаф и пальцем начертил на медальоне руну. Свечение погасло. Мефодий взял медальон и повесил на шею

— И что это была за магия на шнурке? — спросил Буслаев.

— Да ерунда. Кажется, заклятье удавленника. Кинжалом бы ты его тоже не перерезал. Он, видишь ли, только кажется тонким, а на деле прочнее корабельного каната.

— Шутка такая?

— Да нет, скорее сюрприз на случай моей смерти. На дарх-то заклятие не наложишь. Дарх — он, видишь ли, сам по себе! — сказал Джаф и отступил на шаг.

За веревкой взревел рог. Пора было начинать, но Мефодий нерешительно стоял, держа спату в вытянутой руке. Не так просто броситься с мечом на стража, с которым только что мирно беседовал. Хорошо мраку, он этих сантиментов лишен.

Джаф сближаться не спешил. Ею движения напоминали журавлиный танец. Руки поднимались, как крылья. Изредка он наклонялся вперед, разбрасывая руки в стороны, а на лице у него было вкрадчивое глумление. Так прошло довольно много времени. Оба соперника выжидали.

— Трусы! Да деритесь же наконец! — нетерпеливо крикнул Буонапарте.

— Иди к нам! Задашь нам трепку! — посоветовал Джаф.

Темные стражи захохотали. Буонапарте притих и стал кусать платок

Ощутив, что вкрадчивые движения стража мрака начинают завораживать его, Мефодий рванулся вперед. Их разделяло метра четыре. Джаф подпустил его примерно на половину этой дистанции, а затем махнул двумя вытянутыми руками, как пытающийся взлететь аист. Меф интуитивно уклонился, но, видимо, недостаточно. Что-то хлестнуло его по скуле. Он упал, но, перекатившись, сразу вскочил. Скула была точно деревянная, однако ни крови, ни раны Мефодий не обнаружил.

Ни лице у темного стража мелькнула досада. Уклон Мефа помешал ему завершить бой одним ударом. Пропущенный удар сделал Буслаева осторожнее. Теперь он непрерывно двигался, путая карты Джафа и следя на каждым его движением. Джаф больше не отбегал, а. напротив, медленно сближался, изредка хлопая своими «крыльями». И всякий раз Мефодий разрывал дистанцию или уклонялся, избегая случайностей. Теперь он точно видел, что Джаф вооружён. Но чем? Узнай и назови он это оружие. Джаф навеки лишился бы его. Так сказал Багров.

Качнувшись вперед, словно он хотел упасть грудью на траву, молодой страж сделал быстрый выпад. Не успев отклониться, Мефодий автоматически парировал спатой и ощутил, как она столкнулась с чем-то, что непременно вонзилось бы ему в горло, не отведи он удара.

Не пытаясь угадать, что это было, Мефодий ринулся на Джафа, вспарывая воздух спатой. Дистанция! Пол царства за каждый шаг сближения! Джаф великодушно подарил ему пару шагов, не взяв даже полцарства, а затем махнул правой рукой, точно желая атаковать Мефа в голову чем-то, зажатым в ней. Угадав направление удара, Буслаев уклонился, но тотчас вновь покатился по земле, вскочив прежде, чем ощутил боль. Удар пришелся совсем не оттуда, откуда Буслаев его ожидал. Слишком поздно он понял, что удар правой был отвлекающим. Свое невидимое оружие Джаф держал в левой руке!

Буслаеву захотелось заорать от несправедливости. Как Джаф это сделал? А, ну да! Перебрасывает оружие из руки в руку! Шулер! И в картах шулер, и здесь!

Скула, а это была уже другая скула, начинала ныть. Буслаев решил было, что это снова ушиб, когда что-то капнуло на рукоять спаты. Кровь. Мефодий запоздало ощутил длинную царапину, рассекшую щеку до кости. Наверное, останется шрам. Хотя шрамы бывают только у живых.

Отступив, он схватился за щеку. Почему-то щека была очень холодной, а выступившая кровь смерзлась. В ней ощущались кристаллы льда.

— Что, свитер не взял? — спросил Джаф сочувственно.

— Клоун! — буркнул Меф, но не очень внятно. Лицо у нею было перекошено непонятным холодом, который постепенно распространялся по всему телу. Его бил озноб.

Пытаясь согреться, Буслаев, сам того не сознавая, шарил рукой по груди. Что-то обожгло ею пальцы сквозь одежду. Золотые крылья! Не задумываясь, почему так происходит, Мефодий вытащил их и, держа зажатыми в кулаке, атаковал Джафа.

На сей раз ему удалось сблизиться, не получив встречного удара, и спата замелькала в воздухе, как винт мясорубки. Отбивая удары, Джаф попытался разорвать дистанцию, но Буслаев повис на нем как клещ.

Защищался Джаф блестяще, при всем том, что оружие его было, по всей вероятности, длинным и для ближнего боя не годилось. Несколько раз Мефодий сталкивался с ним своей спатой и порой слышал отзвук металла, а иногда как бы отзвук дерева.

Внезапно Джаф высоко подпрыгнул и ударил Мефа ногой в грудь, одновременно вскинув руку над головой. Буслаев торопливо уклонился, ощутив, как что-то смертоносное пронеслось совсем рядом с его шеей, и атаковал Джафа спатой, целя в открывшуюся подмышку. В подмышку он не попал, но спата все же распорола Джафу кожу на ребрах.

Тот скривился от боли и отскочил раньше, чем Мефодий успел повторить удар. Теперь их вновь разделяла неудобная для спаты дистанция.

— Размен? — спросил Буслаев.

— Мелочь! С меня сдача! — процедил Джаф.

Получив рану, страж мрака больше не решался на встречные атаки. Он скользил по поляне, упорно держась спиной к солнцу. Не желая, чтобы солнце било ему в глаза, Мефодий ложной атакой вынудил Джафа сместится и забежал ему за спину. Тот мгновенно повернулся, взглянул на солнце, и Буслаев понял, что оно стража мрака не слепит. Значит, дело в чем-то другом.

Мефодий опять сделал быструю перебежку. Учитывая, что и Джаф не стоял на месте, постоянно перемещаясь, получилось, что теперь солнце било Джафу в правую щеку, и такая ситуация почему-то устраивала стража мрака гораздо меньше.

Меф не понимал причины, пока, случайно бросив взгляд на землю, не увидел его тень. Она скользила по траве — страшная, невыразимо плотная и отвратительная. Буслаев невольно взглянул и на свою тень тоже, сравнивая их, — но нет, его тень была обычной, довольно посредственной и едва заметной на траве. И опять он взглянул на тень Джафа — раздутую, как упырь, и повторявшую каждое движение хозяина.

Джаф понял, куда смотрит Меф, и с лица его мгновенно смыло то легкое, дразнящее, романтическое выражение, которое так ему шло. Сквозь картонную красоту молодого стража вдруг как-то разом проступило серое, озабоченное, тускло-бездарное зло. Зло, побеждающее только потому, что человек сам хочет, чтобы его победили, и отдает себя ему на съедение.

— Ты узнал! Тебе же хуже! Ты обречен!

Движения Джафа стали вкрадчивыми. Уйдя от атакующей его спаты, он отпрыгнул, присел, упал на одно колено, и правая ладонь его взлетела к уху, точно он пытался что-то расслышать. Мефу этот жест показался смутно знакомым, но слишком поздно он вспомнил, что именно его показывал ему в подвале Арей.

Джаф сделал быстрое движение рукой, сильно наклонившись вперед. То же самое, только с опережением на долю секунды, проделала и его тень. Что бросил Джаф, Мефодий не видел, но от вытянутых вперед пальцев тени оторвалось нечто длинное и стремительно прямое. И эта быстрая, запоздавшая подсказка все равно помогла!