Я зарыдала от собственной беспомощности. Не смогла. Несмотря ни на что я не смогла его разлюбить, вычеркнуть и присыпать пеплом. Он все еще было где-то глубоко под тонной обид, слез, боли и истерик.

Сдавив руками подушку, я что есть сил дарила ей глухой вой и пропитывала слезами.

— Кира… — горячий тихий шепот коснулся моих волос, а крепкие руки обвили меня за талию, прижав к теплой мужской груди. — Не плачь… Прошу…

Я замерла, а сердце в груди готово было рвануть в лобовое о ребра. Егор сильнее сжимал мое тело, его дыхание касалось кожи, стекая лавой от затылка к шее, плечам, опускаясь дальше по позвонкам.

— Моя…

Одно слово — меня затрясло на подушках. Я развернулась и, уткнувшись лицом в шею Егора, зарыдала с новой силой. Его руки надежным кольцом держали в объятиях.

— Моя. Родная. Любимая, — дрожащий, надрывной шепот начинал заполнять черные дыры внутри меня. Егор холодными пальцами касался моих мокрых щек, спутавшихся волос, а горячие губы согревали мой лоб и виски. — Я трус, идиот, самый конченый придурок. Не знаю, зачем мне все это надо было… Инстаграм, посты, фото… Такой бред… Я обидел тебя, обманул, предал, бросил, потерял… Мне стыдно, Кира. Если бы ты только знала как…

Не сдерживая слез, я сильнее прижималась к Егору, вцепившись ладонями в широкие плечи. Его сердце колотилось так остервенело, как будто пыталось достучаться до моего.

— Мне плохо без тебя, — он взял мое лицо в свои ладони и приподнял его вверх, всматриваясь в глаза растерянным и виноватым взглядом. — Я сдох. Не физически. Морально. Это невыносимо не видеть тебя, не прикасаться к тебе, не чувствовать. Я… Я люблю тебя, — Егор прижался своим лбом к моему, стирая большими пальцами потоки соленой воды на щеках. — Люблю… — Его горячий шепот начинал колоть мне губы. — Но даже уже не надеюсь… Умоляю не плачь. Я обещаю, что как только ты успокоишься, то исчезну… Из этого дома, из твоей жизни. Я сделаю все что угодно лишь бы ты не плакала…

Егор говорил суетливо, нервно. Мне так много хотелось ему сказать, но нужным оказалось только одно:

— Поцелуй меня, — прошептала я, закрыв глаза.

Секунда полного недоумения, и застывшего дыхания у моего лица. Но в кои-то веки мне не пришлось просить Королева дважды. Глубокий, уверенный поцелуй накрыл мои губы, окончательно давая понять, что я любила, люблю и буду любить. Если разум можно обмануть, то тело нет.

Знакомый привкус мяты, осторожные, мягкие влажные губы, плавные касания его языка к моему — и вся моя пустота внутри перестала существовать. Издав неконтролируемый стон, я вжалась в широкие плечи, желая утонуть в их силе и тепле.

Мужские руки осторожно опустились на мою талию, а его язык настойчиво напоминал мне, как и какие ласки могут дарить эти ладони. Мои мысли и мои действия шли в противовес друг другу: в голове мелькало, что я глупая, безвольная дура, а пальцы уже пробрались под край его футболки, очерчивая твердые, горячие мышцы.

Опускаясь губами к шее, ключицам, Егор умело освобождал пуговицы из петель рубашки, обнажая холодному воздуху мое тело. Я откинулась на спину, выгибаясь и плавясь воском от жара его дыхания на своей коже.

Любимые губы ласкали каждый миллиметр моей груди. Его поцелуи и прикосновения будто бы собирали и склеивали меня по кусочкам. Нежные, но настойчивые пальцы скользнули вниз моего живота, сжав тонкие кружева в ладонях.

Мое тело требовало тело Егора. Он это прекрасно чувствовал и понимал. Без лишних вопросов и разговоров вся наша одежда и белье оказалась на полу.

Одного движения, одного низкого стона в мои губы, хватило, чтобы все те месяцы остались за пределами нашего ритма дыхания….

Нежность и страсть боролись между собой — бешеная схватка языков, переплетение пальцев до их онемения, болезненные поцелуи и медленные, доводящие до исступления движение тел на простыни.

Я запускала пальцы в его волосы, грубо оттягивая их, одновременно покрывая мужскую шею нежными поцелуями и вдыхая тот самый тонкий, дразнящий аромат моря. Егор стонал, вгрызаясь губами и языком в мою кожу, совершая во мне глубокие, медленные толчки. Ногами я крепко обхватывала его бедра, а ладонями скользила по рельефной широкой спине, царапая ее, но не давая отстраниться от себя ни на йоту. Я хотела впитать все тепло его тела, которого мне так не хватало. У меня перехватывало дыхание, а низ живота скручивало в миллиарды тугих, огненных узлов. Приподнявшись надо мной, Егор провел языком от ключиц к груди и нежно выписал узор вокруг соска, на что я прогнулась в ответ, как от двухсот двадцати вольт эйфории.

Наши стоны и шепот ласковых слов сплетались в узор, соединяющий дыхание и стук сердец. Егор приблизился к моим приоткрытым губам, ловя каждых вдох и выдох, когда меня прокалывали разрядами миллионы горячих игл. Я закрыла глаза, ныряя в чувство невесомости, ощущая мощные толчки внутри себя. Глубокий, грудной стон Егора заполнил темноту вокруг нас.

Несколько минут мы просто лежали, стараясь даже не шевелиться. Не разрывая кольца объятий, Егор осторожно переместил меня к себе на плечо и укрыл пледом, сохраняя интимную теплоту наших тел.

— Моя… — он оставлял поцелуй на каждом моем пальчике.

Мне следовало бы кинуть себя на растерзание совести, но все, что я ощущала в этот момент — дыхание Егора, его сердцебиение, голос, запах, поцелуи, обнаженное тепло заполняло и сшивало все мои трещины и пробоины. Угрызение и стыд уже клацали зубами, но пока меня качала колыбель его объятий, я чувствовала себя в безопасности.

— Я думал, что уже никогда не прикоснусь к тебе, — прошептал он, скользя горячей ладонью по изгибу моей спины, оставляя вихрь тепла за собой.

— Ты опять ошибся, — едва заметно улыбнулась я, обведя пальцем контуры его татуировки.

— Это была моя самая лучшая ошибка, — Егор прижал меня к себе так сильно, что губы коснулись его пульсирующей вены на шее.

— Ты уверен?

— А ты?

— Не знаю, — честно призналась я. — Не буду врать — именно сейчас мне спокойно и невероятно хорошо…

— Но… — Мышцы на теле парня тут же напряглись.

— Но боюсь, что это спокойствие лишь пока мы находимся в пределах этой кровати.

Королев вдруг резко потянул меня вверх, приподняв мою голову так, чтобы можно было смотреть мне в глаза. И пускай нас окружала темнота, но даже в ней я без труда видела, как его взгляд тонул в надежде.

— Кир, дай мне шанс. Прошу, — голос хрипло ломался. Егор тщательно пытался скрыть волнение, но дрожь в похолодевших пальцах, убирающих с моего лица пряди волос, выдавали все подчистую.

Щемящее чувство в груди сдавило легкие, а мой глубокий вдох заставил Королева напрячься еще сильнее. Я прикоснулась к напряженным скулам, провела пальцем по линии его подбородка, царапаясь о щетину, а потом просто прильнула своим носом к колючим щекам.

— Егор, послушай…

— Кир, — он схватил мою ладонь, переплетая наши пальцы, а губы хаотично, но очень бережно касались моего лица, — у нас есть шанс начать все сначала. С чистого листа. Поехали со мной в Питер.

Тут пришлось напрягаться уже мне.

— Питер? — я замерла под градом поцелуев. — Ты о чем?

— Когда мы разошлись, то единственное, что помогло мне не свихнуться — это плавание. Там я встретил своего бывшего тренера. А он открывает частную спортивную школу и предложил мне работу. Я согласился, — пояснил Егор, не переставая ластиться ко мне, крепче сжимая мою ладонь.

— Ты? Тренер? — я изумленно отстранилась от его лица.

— Кир, если что — я мастер спорта по плаванию, — серьёзно заявил он. — Да, это будет очень тяжело, но с Дашкой же получилось.

Я ошарашенно молчала. Кто бы мог подумать?

— А учеба? Диплом?

— Я взял академический отпуск. Если все получится, то буду решать проблему по мере ее поступления.

— А твой отец? Он же рассчитывал на тебя? — застыв на его плече, я продолжала сыпать вопросами, словно неосознанно пыталась найти причину, которая могла бы стать препятствием его решению.