Плюхнувшись на диван и подняв столб пыли, Гилад помахал перед собой рукой и с трудом сдержал кашель. Вспомнив, что он не любит, когда рядом с ним курят, я вообще не понимала, как он может здесь находиться. Краем глаза заметила, что старик понял, кто к нему пришел и потушил трубку, после чего убрал ее в один из ящиков стола.
– Феликс включи вытяжку, давно пора проветрить это место, открой окна, наши гости не смогут здесь заснуть в такой обстановке, – закряхтел он, а мои брови приподнялись при виде того, как Гилад устало пожал плечами, а парень, захлопнув холодильник, откусил кусок от копченого сыра в форме косы и щелкнул выключателем над плитой, после чего полез открывать окна.
– А я надеялся, что ты проветришь к моему приходу, – пробормотал голубоглазый, ослабляя узел галстука и наблюдая за тем, как неуютно я себя чувствовала стоя при входе и смотря на все это. Мне было противно. До ужаса противно здесь находиться. Первые мысли, что пришли в голову оказались о том, что неужели я тоже опущусь до такого и буду жить в подобной нищете?
– Маразм у него, забыл небось, что послал меня за вами, – буркнул Феликс, как только все небольшие окошки под самым потолком были открыты, и сам парень спокойно сел на один из кухонных столов, продолжая грызть сыр и болтая ногами.
– Ничего я не забыл. А вы должно быть, Кристина, – глаза старика перевелись на меня, и в этот миг захотелось развернуться и бежать, бежать куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Сглотнув ком в горле и положительно кивнув, не решалась даже шагнуть в комнату, мне было трудно дышать в стоящем мраке, а глаза норовили то и дело слезиться от дыма.
– Кристина, это Филипп, третий Ланкаст. Думаю, очень скоро, бывший третий Ланкаст, не так ли? – посмеялся Гилад, но судя по тому, каким взглядом старик его наградил, то шутку он оценил и не обиделся, – Филипп, Кристина, десятый Ланкаст, – глаза хозяина снова вернулись на меня, он крутанул колеса своей коляски и выехал на освещенную часть пола так, что мне стал виден его лишь один нормальный выцветший серый глаз. Второй заплыл и скорее всего мужчина им ничего не видел.
– Я очень сочувствую тебе, деточка, Катя была великолепным человеком, лучшим из Ланкастов, и просто добрейшей душой, – пробормотал он, а мои брови приподнялись от услышанного. Когда это он знал мою бабушку? Она вообще страну хоть раз в жизни покидала? – Входи, чего ты там стоишь, как чужая, присаживайся, – указав в сторону дивана, где уже развалился Гилад, старик не понял, что сидеть с этим парнем рядом у меня сейчас нет настроения. Сделав шаг в комнату, выставила руки вперед и попыталась от этого отмахнуться, вжавшись спиной в дверцы шкафа.
– Вы знакомы с моей бабушкой? – решила уточнить, на что Филипп положительно кивнул, а его губы растянулись в улыбке, словно сказала какую-то глупость. Глаза Гилада закатились, он подавил зевок и уставился на меня.
– Вот видишь, с ней что-то не так. Она Ланкаст, это факт, но в этой голове пусто. Другой разум однако прекрасно все понимает, но они не совместимы, – пробормотал голубоглазый, чем ввел меня в еще больший ступор, – все Ланкасты так или иначе встречаются хоть раз в жизни. Редко бывает, что за всю твою жизнь не случаются выборы, на которых присутствуют все, – пояснил вероятно для них элементарный факт Гилад, заставив меня положительно кивнув по окончании своих слов в подтверждение того, что я поняла.
– Слыште, может решите свои дела завтра? Первый час ночи, как никак, меня предки дома убьют, а мне еще кресло на своем горбе из этого подвала тащить, – вмешался в наше милое общение Феликс, посматривая на часы в телефоне и облизывая пальцы после сыра. Мне казалось, мало что могло удивить после всего пережитого, но такого честно не ожидала.
– Нет, я хочу решить все сейчас и здесь. Я не смогу уснуть, пока мы не поймем, что происходит, чем мне это грозит, и что мне вообще теперь делать. Я не могу жить в такой же дыре, – не знаю, что заставило меня произнести последнее предложение вслух, но судя по тому, что Гилад пожал плечами и согласно кивнул, а третий Ланкаст лишь усмехнулся, можно сделать вывод, что они поддерживают название места.
– Мы тут не живем, если ты об этом, деточка. Здесь когда-то была моя мастерская, так, небольшое хобби. Но когда уже не мог самостоятельно сюда спускаться, пришлось от него отказаться. Только когда малыш соглашается помочь мне, я снова оказываюсь тут, что бы посидеть, покурить и вспомнить молодость, – посмеялся старик, и у меня аж с сердца отлегло. Ланкаст не живет в такой дыре, какая прелесть.
– Феликс, дай мне телефон, – протянул руку Гилад, не отрывая глаз от парня, который явно колебался какое-то время, затем все же спрыгнул со стола, подошел и положил телефон в его руку. Встав на ноги, голубоглазый чуть отодвинул меня с дороги, направляясь к выходу, параллельно кому-то звоня.
– Да ты садись, деточка, ночь обещает быть длинной. Феликс, поставь чайник, нам пара чашек кофе точно не помешает, – комната более менее проветрилась, теперь здесь можно спокойно дышать. Неуверенно войдя в помещение и подойдя к дивану, сразу увидела свою сумку с вещами на полу возле шкафа. Осторожно опустившись на мягкие пружинистые подушки и поморщившись от исходящего от них запаха старости и табака, мне не хотелось расставаться с дамской сумочкой, все это время провисевшей на сгибе локтя. Сейчас пришлось поставить ее к той, что валялась с одеждой. Феликс закатил глаза, провел рукой по своим коротким волосам непонятного цвета из-за плохого освещения, повернулся лицом к кухне и принялся что-то там делать. Судя по звукам, наливал воду и зажигал плиту, вот только это у него получилось дай бог с пятого раза.
Когда Гилад вернулся, то сразу вручил телефон его владельцу, и ни секунды не раздумывая, плюхнулся на диван рядом. От него поднялся столб пыли, заставивший меня пару раз кашлянуть точно. Вытянув ноги и перекинув одну через другую, парень устало провел ладонью по лицу и посмотрел сперва на меня, затем на Филиппа.
– Я отпросил парня у предков еще на пару часов, так что нам лучше уложиться в это время, иначе придется остановиться на самом интересном и продолжить с утра. Я знаю, что ты не зря заговорил о ее бабушке. Выкладывай, – решил голубоглазый сразу перейти к делу, пока Феликс продолжал совершенствоваться в поиске кружек и создании кофе, а я пыталась почувствовать себя здесь хоть капельку уютней, но ничего не получалось.
– Они пришли ко мне, как снег на голову упали, честное слово. Стали просить помочь разделить атрибут. Это все, что я знаю, они не отвечали на мои вопросы, зачем и для чего им это, так что я боюсь, вы зря приехали ко мне, – почесав подбородок, наконец проговорил старик, переводя взгляд своего нормального глаза с меня на парня рядом, словно не зная, от кого ожидать реакции на эти слова.
– То, что атрибут десятого Ланкаста разделен я понял, когда сперва получил царапину на руке от одной его части, а затем еще одну от другой. Ты понимаешь серьезность вашего поступка, раз я получил царапины? Я первый Ланкаст, чужие атрибуты не наносят мне вреда при прикосновении, как остальным, – оторвав спину и выпрямив ее, Гилад резко указал на себя пальцем, словно придавая значимости собственной персоне. Кровь отхлынула от щек, я оказалась права. Именно семью Гилада перебил Комитет. – это еще одна причина, по которой с самого начала я сомневался на твой счет. Атрибуты не должны причинять мне вреда, – пояснил он, даже не покосившись в мою сторону. Трудно разглядеть выражение лица Филиппа, но судя по изданному вздоху, тема разговора ему не нравилась. Неожиданно раздался свисток чайника, заставивший вздрогнуть и посмотреть на ребенка возле кухонной мебели. Воцарившаяся тишина нарушалась только действиями Феликса.
– Действительно. Если разделить атрибут, просто расплавив его, то обе части теряют свою силу и лишь одновременное прикосновение к ним произведет эффект. Кате нужно было другое, она хотела, что бы каждая часть пробуждала что-то свое, а здесь без моей помощи точно не обойтись, – ответил старик, наблюдая за тем, как его преемник осторожно перенес две чашки из кухонной зоны и протянул их нам. Поблагодарив парня и приняв обычную белую кружку с отбитой ручкой, вдохнула запах растворимого кофе и поняла, что он был просто черным, без сахара и сливок, как раз, как любит Гилад.
