Герцогиня оттон Грэйд

— Ну, здравствуй, моя громадная тюремная камера! — мрачно произнесла я, глядя прямо по курсу.

Именно там, чуть красноватый в лучах заходящего солнца, высился замок носящий гордое название «Гнездо Орла». Огромный такой! И неприступный. Правда, неприступный. Совсем. И мне жаль того несчастного полководца, которому прикажут захватить это! Ибо шесть крепостных стен, опоясывающих крепость, двенадцать башен, глыбу массива центрального строения — все было мелочью, в сравнении с горой, на которую следовало подняться, чтобы напасть на это! На такое огромное ЭТО! Даже отсюда, с расстояния, на котором визуально можно было бы уместить замок на ладони, я понимала страшное — да чтобы его обойти сутки потребуются! Хотя кто мне даст там… ходить.

— Леди Ариэлла, мы скоро причаливаем, — сообщил капитан.

Взглянула на него, не скрывая ни «радости» от факта прибытия, ни злости на всю эту ситуацию, ни откровенного страха перед знакомством с герцогом оттон Грэйд.

— Леди… — начал господин Ордас, и осекся.

Что он мог мне сказать? Что я тринадцатая кандидатура на роль герцогини? Что герцог способен одним ударом убить лошадь? А если бы и не мог, не беда — лорд все-таки боевой маг! Что я очередная бесприданница, семье которой заплатили весьма немалую сумму за этот брак? Что мне всего шестнадцать и мне умирать рано?! Все это я и так знала. Все знали, что уж обо мне говорить.

— Простите, мне нужно… — начал извиняющимся тоном капитан.

— Идите, — устало оборвала его я.

И вновь посмотрела на замок. Попыталась улыбнуться… вышло весьма жалко. И все равно улыбнулась, какой смысл плакать, если меня уже продали и в день открытия сезона, когда я примеряла свое первое длинное платье, повезли не на бал, которого я так ждала и о котором столько мечтала, а на пристань, где фактически выкрал поверенный герцога. И едва я оказалась на борту, корабль отчалил.

Со мной никто не прощался, впрочем, есть предположение, что отец ни матери, ни сестрам не сообщил. Было еще одно, очень странное предположение — он этого не хотел. Нас повезли в разных каретах, и не дали даже перекинуться парой фраз. Папа пытался что-то сказать, но едва он начал говорить, господин Ирек перебил, и попросил отца уделить ему несколько минут. В это время меня завели на корабль и заперли в каюте. А спустя час, прибывший на наемной лодке господин Ирек продемонстрировали подписанный папой договор. Брачный договор. Я стала собственностью герцога оттон Грэйд. Сумма, выплаченная женихом в качестве подарка родителям невесты превышала наш годовой доход в двенадцать раз, в графе приданное невесты стоял многозначительный прочерк.

Мои вещи догнали нас, когда мы стояли на причале у острова Наас, с багажом прибыло и письмо от отца, в котором несколько сухих фраз выражали поздравление с предстоящим заключением столь выгодного брака и наставление хранить честь семьи Уоторби и быть достойной дочерью своих родителей. Писал не отец, идеальный почерк секретаря Гетсби я не могла не узнать, и фразы были его. Исключительно все.

Тогда я проплакала сутки в своей каюте, а сейчас… Глядя на крепость, словно затмевающую небо, я больше не могла плакать.

— Леди Уоторби, — у господина Ирека был хриплый прокуренный голос, а запах его излюбленного табака ощущался даже на ветру, причем я стояла с подветренной стороны, — как вы находите Гнездо Орла? Великолепнейшее строение, не правда ли?!

Мне хотелось многое сказать поверенному герцога. Очень многое. Например то, что это его первая обращенная ко мне фраза за все двадцать дней пути.

— Приятно знать, что я не призрак, — с милой улыбкой обернулась к господину Иреку и замерла.

У поверенного из рук выпала трубка, глаз начал дергаться, лицо побледнело, а и так блеклые голубоватые глаза, словно стали еще бесцветные.

— Господин Ирек? — осторожно позвала я.

— Вы… знаете? — хрипло спросил он.

Внезапно замечаю, что пепел из выпавшей трубки попал на кружевной ворот, тот сейчас тлеет.

— Господин Ирек, вы… сгорите сейчас.

Проследив за моим взглядом, поверенный вздрогнул, извлек из кармана перчатку и начал стремительно себя тушить. Но едва с пожаром на местности было покончено, рыбьи глаза уставились на меня и тоном дознавателя, господин Ирек потребовал ответа на вопрос:

— Вы знаете?

— Знаю что? — не поняла я.

Поверенный заскрежетал зубами. Да так, что казалось они сейчас крошевом посыпяться прямо на его изысканно подвитую бородку. Но нет, господин Ирек сдержался и ледяным тоном произнес:

— Что вы знаете о герцоге, леди Уоторби?

Поправив шляпку, я спокойно ответила:

— С леди таким тоном не разговаривают.

Рыбьи глаза нехорошо сощурились, на бледном лице промелькнула неприязненная усмешка и господин поверенный, весьма фривольно произнес:

— Драгоценная Ариэлла, советую прикусить ваш дерзкий язычок, герцог ангельским терпением не отличается. Что касается моего вопроса — забудьте, это не имеет значения, ведь мы уже на месте, не правда ли?

И крутанувшись на каблуках, поверенный оставил меня, совершенно позабыв о правилах хорошего тона. Или он просто не считал нужным быть вежливым со мной… Действительно, кто я такая.

Вскинув голову, вгляделась в громаду могучего замка, оплота королевской власти в южных морях. Моя огромная, холодная, неприступная тюремная камера. Как же страшно… Ветер ударил в лицо, едва не снеся шляпку… придержала дрожащими пальцами, и вгляделась в едва виднеющийся причал, скрытый тенью величественной горы. Самой высокой на побережье, позволяющей видеть территории на много миль вокруг. Почему-то подумалось, что имей они магически усиленные подзорные трубы, корабль заметили бы еще два дня пути назад. А сейчас, возможно, кто-то смотрит на меня… Озноб пробежался по коже, почему-то поправила легкий шарф, спасающий от коварного южного солнца, а потом осознала беспочвенность моих предположений — герцог, в соответствии с этикетом, будет ожидать меня на пристани, но никак не в замке.

И я вновь взглянула на огромную крепость, серую крепость на серой скале, в окружении яркой зелени с острова, и синих вод моря. Почему-то подумалось, что оттуда, с высоты, будет очень тоскливо смотреть на окружающий яркий и насыщенный южный пейзаж, без возможности к нему прикоснуться.

— Леди Ариэлла, — окликнул меня капитан с верхней палубы, — мы меняем курс, вы вернетесь в каюту, или будете крепко держаться?

Невольно улыбнулась. Несмотря на все нерадостные обстоятельства, это было удивительное путешествие, хоть и с печальным финалом, но все же.

— Я поднимусь к вам, господин Ордас, — выкрикнула в ответ, стараясь перекричать скрип мачт, шум бьющихся на ветру парусов и плеск волн.

И придерживая шляпку, торопливо пробежалась по палубе, лавируя между суетящимися моряками, готовящими корабль ко входу в гавань, пригибаясь под могучими парусами и старательно избегая канатов, по причине борьбы с парусами, огромными змеями расползшихся по всюду. Мне улыбались, по-доброму и немного сочувственно, я перезнакомилась почти со всеми за эти двадцать дней. Наверное, потому что казалось, что это последние люди, с которыми я могу поговорить, последние истории, которые услышу, последние дни, когда я только младшая дочь лорда, и между мной и матросами нет пропасти социального неравенства.

Взбежав по лестнице, оббежала штурвал и стоящего рядом с рулевым капитана, добежала до самой кормы и встала, вцепившись в поручень. Дух ветра, оставив паруса, решил поиграть со мной — бросил в лицо золотисто-каштановые кудри, запутался в юбках, вырвал шарф и погнал его над волнами, а едва я, смеясь, попыталась ухватить его за хвост, дернул ленты шляпки, и с нею умчался ввысь…

— Локар! — прикрикнул капитан Ордас.

Дух ветра, вознеся мою шляпку на самый верх третьей мачты, как самый настоящий проказник, привязал ее там, и вернулся к работе, усиливая, направляя, корректируя морской ветер. А я смеялась, глядя, как моя шляпка реет словно флаг.