– Дерга, – автоматически поправил его бывший оппонент.

– Дерга, – легко согласился Серега. – Выдать вышепоименованному новый меч взамен потраченного на мои герцогские проверки. Убрать убитых в… холодное место. Священника к ним, что ли… Раненых перевязать.

– В замке есть свой член Священной комиссии, – сказал рыцарь Дерга, все еще продолжая зачарованно разглядывать печальные останки своего меча – И мне не надо другого меча – я сохраню вот этот для своих потомков, милорд.

– Хорошо, этот обрубок на память, а другой – как дар, – с некоторой нерешительностью в голосе продолжил свои распоряжения Серега. – Раненых – разместить по кроватям, к ним – лекаря. Столы на место, полы немедленно помыть…

– Помыть?! – ахнул кто-то тоненько из угла залы. – Прямо счас?!

– Счас! – попробовал изобразить Клотильдин рык новоявленный герцог Де Лабри. Получилось плохо. Но все же что-то да получилось, потому как в углу завозилась некая фигура и откуда-то выскочила целая вереница слуг. С тряпками и ведрами. – Расставить столы. Накрыть там… что осталось. Будем праздновать появление в этом зале вашего нового… как это называется, пся крев?

Видимо, заковыристое польское ругательство, вычитанное им в какой-то книжке, произвело впечатление, ибо толпа тут же нестройным хором провозгласила:

– Вы наш сюзерен, милорд!

– Вот-вот, явление нового сюзерена народу…

Из толпы четким шагом выступил еще один:

– А как же наш прежний господин, милорд герцог? Я хочу сказать… Где он? Не можем мы приносить вам наши вассальные клятвы, пока прежний господин все еще дышит…

“Что ж, – сказал про себя Серега, – тем лучше”. Значит, он все равно вынужден был бы нарушить обещание, данное леди Эспланиде. Раз для того, чтобы сместить барона, требуется его непременно убить..

– С бароном уединилась баронесса Дю Персиваль. И очень просила ее пока что не беспокоить. Но обещалась, что всенепременно вскорости будет. Всенепременнейше…

– Что ж, в этом случае и клятвы наши будут отложены до того момента, пока не увидим мы тело барона, – заявил обладатель четкого шага, – Но вы имеете право повелеть нам охранять сей замок от вторжения всех других посторонних, всех, кроме барона. Пока он еще предположительно жив…

– Повелеваю, – напряженно сказал Серега и про себя взмолился Богу, чтобы день этот кончился как можно скорее. Самым печальным обстоятельством было то, что день еще только начинался. За высокими и узкими окнами залы яростно полыхал в розовато-сиреневом небе рассвет. – Вижу, столы уже накрыты. Прошу всех промочить горло… господа. Если кто еще не закончил свой ужин, то может и позавтракать – еда на столах.

Толпа, перешептываясь и гремя вкладываемыми в ножны мечами, начала растекаться по посадочным местам. В рядах людей за столом виднелись бреши, кое-где даже очень большие.

Если честно отнестись к обязанностям герцога, с тоской подумал про себя Серега, то ему придется найти замену для убитых. Строй его вассалов должен быть единым и монолитным… Впрочем, у них наверняка должны быть какие-нибудь наследники. Даже если у кого-то их нет, то у уцелевших наверняка найдется энное количество младших сыновей. А младшие сыновья рыцарей, как помнилось ему из истории Средних веков, чаще всего становились в этих условиях безземельными наемниками.

Еще и преданнейших вассалов приобрету, с усмешкой подумал он. Чуть ли не молиться на меня будут. Как же, их ждало чистое поле да дальняя дорога, а тут вдруг по повелению нового герцога – раз-з, и сами в сеньоры. Будет кому обо мне небылицы слагать, когда покину этот не совсем уютный мирок…

Справа и слева от него стояли столы. На свежих скатертях вновь громоздились кувшины, дымились на блюдах кушанья. За боковыми столами неторопливо ели, пили вино, но пьяные здравицы вперемешку с ором за ними уже не звучали. Видимо, свадьба, как-то плавно перетекшая чуть ли не в поминки пополам с официальной встречей нового начальства (а начальство, невзирая на убитых и раненых, заявило историческое: “Требую продолжения банкета!”), никого уже не радовала.

Ну и хрен с ними. Что он, фотомоделька, что ли, – всех радовать?

Серега сидел на своем табурете, усталый, чуть ли не больной от жалости к себе и отвращения к этому миру, смотрелся в сияющее лезвие эльфийского меча и никак не мог понять: изменился он сам как-то… как человек… или нет?

Потому что из полосы зеркально-полированного металла на него смотрело лицо, которое он не решался признать своим. То ли желваки на скулах, то ли щеки похудели… Но что-то явно изменилось, друзья мои. Прямо как у Ходжи Насреддина. Стал ли выше мир или ниже небо, я не знаю. Но явно что-то изменилось…

Леди Клотильда влетела в зал. Подкованные сталью сапоги с глухим звоном простучали по мрамору. Лицо девы-рыцаря было абсолютно спокойным, но отчего-то по спине у Сереги пробежал холодок…

Клоти прогремела сапогами по ступенькам, приблизилась к сидящему Сереге, нагнулась над его плечом.

– Ну как, милорд? – спросила одними губами. – Они вас признали?

– Рано еще, – так же тихо ответил ей милорд Серега. – Хотят сначала на мертвое тело барона налюбоваться…

Клоти выпрямилась, глаза ее цепко обежали зал.

– Не с пустого места взялось это желание, ох не с пустого… Выйдем, милорд Сериога.

Серега встал, по-мужицки закинул эльфийский меч себе на плечо, как дубину. Затем на подгибающихся (вследствие полнейшей вымотанности) ногах последовал за Клотильдой. На ходу пытаясь изобразить своей шатающейся походкой хотя бы видимость некоего благородного величия. Все ж таки герцогский титул обязывал…

До леди Клотильды в этом плане ему явно было далеко. Увешанная доспехами девица лихо отшагивала впереди, почти летела, промеряя мрамор пола широченными шагами. Странно, но, если только память ему не изменяла, обычно она хаживала поспокойнее… Торопится? И вместо того чтобы бежать со всех ног, просто удлиняет шаг? Дабы не узрели глаза пялящихся ничего подозрительного и на опасные раздумья наводящего… Что же могло стрястись с ней в коридорах этого замка – его дерьмовство барон Квезак умудрился сбежать от ее карающей длани или сломался на евонной шее в момент справедливой кары ее драгоценный дедовский меч?

Леди Клотильда свернула в боковую дверку. Серега вслед за ней поднырнул под низкую притолоку, перешел на легкую трусцу – иначе стремительную красотку было не догнать. За пределами видимости собравшихся в зале Клоти рванула еще быстрее, расстояние между ней и Серегой начало расти. Черт… и куда же она так торопится-то, мелькнуло в голове у Сереги. Неужто и вправду случилось что-то из ряда вон выходящее? Скажем, обнаружился в виде кучки костей в баронском узилище красавчик милорд Жанивский, – но он-то знает, что это никак не возможно, ибо милорд Жанивский еще жив, его как раз в этот момент по частям подъедают пасели…

Леди-рыцарь добралась до дверцы, ведущей в комнату баронского хобби. Остановилась, поджидая. Дыхание могучей девы, как мимоходом отметил про себя порядком запыхавшийся Серега, было, как и всегда, мерным и ровным. Дама подождала, пока он приблизится, затем с деланной церемонностью распахнула перед ним мощную дверь:

– Попрошу милорда герцога…

– Миледи баронесса, – огрызнулся, тяжело переводя дыхание, Серега, – Ле… Клотильда! Прекращай мне все вот это… Я для тебя Серега. И вообще, можешь ты сказать толком, что случилось?

Клотильда изобразила на лице зверскую гримасу, приложила палец к губам. Хотя из приоткрытой ею двери в коридор изливался настолько густой и монотонный звериный вой, что подслушивать на этом фоне нечего было и думать. Да и кто здесь мог этим заниматься – коридор был девственно пуст. В смысле людей пуст, а так его густо усеивали завалы из досок и старой поломанной мебели…

Клотильда замешкалась с ответом только на мгновение.

– Войдемте… войдем, друг мой Сериога, – несколько напыщенно возвестил цвет феодализма. – Правы вы: перед лицом столь большой опасности, что угрожает нынче нам, ни к чему пустые церемонии и славословия пышные… Войдемте же и поглядим в лицо того порождения Сатаны, что…