— Беликова. Эта мысль мелькнула у меня, когда ты заявила о сборе дополнительной информации и все такое. Ты рассуждаешь в точности как он. Ты стала гораздо серьезнее.

— Ничего подобного.

Мейсон притянул меня к себе, но внезапно романтическое настроение стало таять прямо на глазах. Я хотела заняться с ним сексом, чтобы на время забыть Дмитрия, а вовсе не беседовать о нем. С чего он вспомнил о наставнике? Предназначение Мейсона — отвлечь меня.

Он, однако, ничего не заметил.

— Ты изменилась, вот и все. Это не плохо… просто ты стала другой.

Что-то в его словах заставило меня разозлиться, но не успела я открыть рот, как он впился в мои губы своими. Естественным образом дискуссия закончилась. Во мне опять проснулась мрачная сила, но я просто перенаправила ее в другую, физическую сторону, дернув Мейсона на себя, в результате чего мы рухнули на постель, ухитрившись не прервать поцелуя. Я впилась ногтями ему в шею, его руки скользнули мне на затылок и развязали «конский хвост», который я соорудила всего несколько минут назад. Перебирая пальцами рассыпавшиеся волосы, он поцеловал меня в шею.

— Ты… изумительная, — пробормотал он.

И я чувствовала, он именно так меня воспринимает. Его лицо светилось любовью ко мне.

Я выгнулась дугой, и его губы плотнее прижались к моей шее, а руки проскользнули под рубашку, начали продвигаться вверх по животу и быстро добрались до края лифчика. Учитывая, что всего минуту назад мы спорили, я слегка удивилась такому стремительному развитию событий. Хотя, если честно… ничего не имела против. Такова вообще моя жизненная установка. Со мной все всегда происходит быстро и интенсивно. В ту ночь, когда мы с Дмитрием пали жертвами заклинания вожделения, нами тоже владела неистовая страсть. Правда, Дмитрий отчасти контролировал ее, и временами мы продвигались вперед медленно… у него это получалось замечательно. Но в основном нам не удавалось сдерживать себя. Сейчас я как будто снова переживала те мгновения. Его руки, ласкающие мое тело. Глубокие, страстные поцелуи.

И тут до меня кое-что дошло. Целовала я Мейсона, но мысленно представляла на его месте Дмитрия. И не просто вспоминала. Я действительно воображала, будто прямо сейчас была с Дмитрием, снова и снова переживала ту необыкновенную ночь. Это было легко — с закрытыми глазами. Но когда я открыла их, то увидела Мейсона. Он так долго обожал меня, так страстно хотел. Я же… я с ним, а представляю на его месте другого…

В этом что-то неправильное.

Я вывернулась из его объятий.

— Нет… Не надо.

Мейсон мгновенно остановился — такой уж он был парень.

— Слишком далеко заходить? — спросил он. — Хорошо. Не будем.

Он снова потянулся ко мне, но я отодвинулась.

— Нет, я просто… не знаю. Давай закончим, ладно?

— Я… — На мгновение он утратил дар речи. — Куда подевались те «множество вещей», которые тебя совсем недавно интересовали?

Да… Ситуация выглядела скверно, но что я ему скажу? «Я не могу быть с тобой, потому что, делая это, думаю о другом парне, которого по-настоящему хочу. Ты для меня — дублер». Идиотизм.

Я сглотнула, чувствуя себя ужасно глупо.

— Прости, Мейс. Я не могу.

Он сел и провел рукой по волосам.

— Ладно. Все в порядке.

— Ты сердишься.

Это я поняла по тому, как звучал его голос. Он смотрел на меня взволнованно.

— Я просто сбит с толку. Не понимаю твоих сигналов. То ты пылаешь, то холодца как лед. То говоришь, что хочешь меня, то, оказывается, нет. Если бы ты остановилась на чем-то одном, это было бы прекрасно, но ты сначала внушаешь одну мысль, а потом уходишь в противоположном направлении. И не только сейчас — все время. Он говорил правду. Я вела себя с ним крайне непоследовательно — иногда заигрывала, иногда полностью игнорировала.

— Может, ты хочешь что-нибудь особенное? — спросил он, когда я не ответила. — Что-нибудь такое… ну не знаю. Чтобы ты испытывала ко мне более сильное чувство?

— Не знаю, — еле слышно сказала я.

Он вздохнул.

— Тогда чего вообще ты хочешь?

«Дмитрия», — подумала я, но вслух повторила:

— Не знаю.

Он застонал, поднялся и зашагал к двери.

— Роза, для человека, настаивающего на важности информации, ты поразительно мало знаешь о себе самой.

Он вышел, хлопнув дверью. Этот звук заставил меня вздрогнуть. Глядя на то место, где только что стоял Мейсон, я осознала — он прав. Мне предстояло еще очень многое узнать о себе.

Позже пришла Лисса. После ухода Мейсона я заснула, слишком подавленная, чтобы выбраться из постели и заняться чем-нибудь. Звук открываемой двери разбудил меня. Я обрадовалась при виде ее. Мне ужасно хотелось поговорить о том, как все обернулось с Мейсоном, но, прежде чем открыть рот, я прочла ее мысли. Они были столь же исполнены беспокойства, как мои. Поэтому, как всегда, я уступила пальму первенства ей.

— Что случилось?

Она села на постель, утонув в пуховом одеяле. Ею владели злость и печаль.

— Кристиан.

— Правда?

По-моему, они никогда не ссорились. Часто поддразнивали друг друга, но вряд ли это могло довести ее до слез.

— Он узнал… что я встречалась с Адрианом сегодня утром.

— Ох, черт! Да, это может создать проблему.

Я встала, подошла к туалетному столику, взяла щетку. Поморщилась, глядясь в зеркало в позолоченной раме, и начала расчесывать спутавшиеся за время сна волосы.

Она застонала.

— Но ничего же не было! Кристиан разволновался на пустом месте. Никогда не думала, что он не доверяет мне.

— Он доверяет тебе. Просто ситуация выглядит странно. — Я подумала о Дмитрии и Таше. — Ревность нередко заставляет творить глупости.

— Но ничего не было, — повторила она. — В смысле, ты же присутствовала там… Эй, я так и не поняла, а что ты-то там делала?

— Адриан прислал мне целую гору духов.

— Он… Ты имеешь в виду ту огромную коробку, которую принесла?

Я кивнула.

— Ничего себе!

— Да. Я решила вернуть ее. Вопрос в том, что ты там делала?

— Мы просто разговаривали. — Она слегка оживилась и, казалось, была готова поделиться со мной чем-то, но потом остановилась. Я буквально почувствовала, как мысль почти выскользнула из ее сознания, но потом Лисса втянула ее обратно. — Я должна многое рассказать, но сначала объясни, что происходит с тобой.

— Ничего со мной не происходит.

— Перестань, Роза. Я не обладаю твоими способностями, но всегда знаю, когда ты бесишься. Ты в таком состоянии примерно с Рождества. В чем дело?

Сейчас не время вникать в то, что произошло на Рождество — когда мамочка поведала мне о Таше и Дмитрии. Но я рассказала Лиссе о Мейсоне — опустив, по какой причине притормозила, просто описала, что произошло.

— Ну… Ты вольна в своих действиях, — сказала она, когда я закончила.

— Ясное дело. Но я обманула его. Можно понять, почему он расстроился.

— Знаешь, парни с такими вещами умеют справляться. Поговори с ним. Он без ума от тебя.

— Не знаю. Не все такие, как ты и Кристиан. Ее лицо омрачилось.

— Кристиан. Просто не верится, что он мог повести себя так глупо.

Я-то как раз вполне могла поверить, но лишь рассмеялась.

— Лисе, вы помиритесь и станете целоваться еще сегодня. И скорее всего, не только целоваться.

Черт, ну и язык у меня! Я тут же пожалела, что не смогла промолчать, но было поздно. Лисса широко распахнула глаза.

— Ты знаешь. — Она в гневе покачала головой. — Конечно, ты знаешь.

— Прости.

Я вовсе не хотела признаваться, что знаю об их свидании в церкви, предпочитая, чтобы она рассказала мне сама.

Она во все глаза смотрела на меня.

— И много ты знаешь?

— М-м-м… Совсем немного, — соврала я. Закончив расчесывать волосы, я играла с рукояткой щетки, избегая взгляда Лиссы.

— Я должна научиться не пускать тебя в свое сознание, — пробормотала она.