Лицо Джона помрачнело.

– Судьбу Вильгельма решит съезд, Эллин. Они предложат ему взойти на престол.

– И что потом?

– Посмотрим, как на это отреагируют в Шотландии. Если никаких возражений не последует, Вильгельм станет королем.

– Но он уже и так король Англии.

Джон сердито прищурился:

– В Англии только один законный король – Яков Стюарт. А Вильгельм – узурпатор.

– Это опасная позиция.

– Верно. И будет еще опаснее, если мои усилия, увенчаются успехом.

– Ты собираешься поднять войска в поддержку короля Якова?

– Посмотрим, какую поддержку я смогу получить.

– Джон! Добро пожаловать!

Эллин с Джоном обернулись: в дверях стоял Питни Малден. Он шел к ним, протягивая руку. Его темные вьющиеся волосы блестели, красивый рот расплылся в улыбке, однако глаза оставались холодными.

– Добро пожаловать в Шотландию. Как проходит съезд в Эдинбурге? Кто станет королем?

– Съезд примет решение в пользу Вильгельма, – тихо ответил Джон.

– А ты видел короля Якова? Что он говорит по этому поводу?

Джон покачал головой:

– Я не видел его с тех пор, как Вильгельм высадился со своей армией в Англии. Тогда казалось, он впал в транс. Он никак не мог поверить, что его родная дочь и зять осмелились покуситься на престол, который он занимает. А потом к ним еще присоединилась и принцесса Анна. Когда он об этом узнал, с ним что-то случилось, и с тех пор он немного не в себе.

– Какая печальная история, – грустно промолвила Эллин.

– Хватит, Эллин! – Питни, нахмурившись, взглянул на нее. – Ты не должна обсуждать подобные темы.

– Но это так интересно, – непринужденно улыбнулась она. – И потом, то, что сейчас происходит в Эдинбурге, окажет влияние на наше будущее.

– Ты забываешь, что ты женщина, Эллин, – презрительно процедил Питни. – Ты не должна вступать в разговоры о политике. Ты в этом ничего не понимаешь.

Наступила такая гулкая тишина, что, казалось, ее можно было пощупать рукой. Люди Джона отошли в сторону, переглядываясь. Эллин крепко сжала губы, пытаясь сдержать рвущиеся с них слова.

– Эллин так же хорошо разбирается в политике, как и все мои знакомые, – невозмутимо отчеканил Джон. – Не многие женщины, да и мужчины тоже, способны обсуждать ее с таким знанием дела.

– Ты человек военный, Данди, – заметил Питни. – Тебе положено вести разговоры о политике, а вот Эллин – нет. Это неприлично. Знаешь, почему она до сих пор не вышла замуж? Она лишена женственности.

Эллин даже рот раскрыла от изумления и почувствовала, что краснеет. Она уже хотела дать отчиму достойный отпор, но в этот момент раздался голос мамы. Эллин и не заметила, как она подошла.

– Хватит, Питни! – холодно бросила она. – Эллин можно назвать какой угодно, только не обвинять ее в отсутствии женственности! Моя дочь – само совершенство. – И она увела Эллин в дом. – Не знаю, что и сказать, детка, – заметила Роуз, когда они стояли вдвоем на лестнице. – Иногда Питни бывает просто очаровательным, а иногда несносным, как, например, сейчас. Мне очень жаль, что он такое про тебя сказал.

Эллин выдавила из себя улыбку.

– Ничего, мама.

– Я не поеду завтра к Маргарет. Не хочу оставлять тебя одну.

– Мама! Маргарет ждет тебя, да ты и сама хотела присутствовать при рождении ребенка. Поезжай. Вы же договорились. Если ты останешься со мной, и Маргарет, и Флора подумают, что ты ими пренебрегла. Со мной все будет в полном порядке. Питни может говорить все, что его душе угодно, меня это вовсе не трогает.

Роуз кивнула, однако Эллин знала, что мать не поверила ее смелым речам.

Во время венчания Флоры и Тома Эллин гордо стояла рядом с сестрой. Она любила эту маленькую красивую каменную церквушку с высокой деревянной крышей и золотистыми дубовыми скамейками. В воздухе, казавшемся голубоватым от того, что он проникал сквозь витражи окна, расположенные по обеим сторонам, витал аромат цветов и мастики. В этой церкви венчались их родители и родители их родителей, и Эллин была рада, что Флора продолжила давнюю традицию. Когда-нибудь и она последует ее примеру.

После венчания Флора с Томом во главе процессии отправились в Нетерби-Холл. Они шли, пританцовывая от счастья, под могучими деревьями, росшими по обеим сторонам тропинки, и до Эллин доносился их счастливый смех. Выйдя на широкую лужайку, раскинувшуюся перед домом, Эллин остановилась и взглянула на дом, который построил еще ее прадед.

Нетерби-Холл горделиво возвышался перед ней во всем своем величии. Это было красивое четырехэтажное здание, сложенное из серого камня, с двумя крыльями по бокам. Единственным ярким пятном в сереньком зимнем пейзаже были цветы, пробивающиеся сквозь мерзлую землю урн, стоявших у двери. Скоро придет весна, и деревья покроются молодой листвой. И для Флоры с Томом наступит новая жизнь, подумала Эллин, бросив взгляд на новобрачных, которые, крепко держась за руки, поднялись по ступенькам и повернулись лицом к гостям.

Том поблагодарил всех за то, что пришли на свадьбу, и, наклонившись, запечатлел на губах Флоры такой страстный поцелуй, что присутствующие даже ахнули. «И я тоже так хочу», – внезапно подумала Эллин и схватилась рукой за горло, поражаясь сама себе. Ей хотелось того же, что обрели Флора с Томом и Маргарет с Хью, – страсти, которая превращает тех, кто любит, в очень счастливых людей. «А на меньшее я не согласна».

Доехав до вершины холма, Джеймс натянул поводья, и лошадь остановилась. Дункан подъехал к нему, и двоюродные братья несколько минут молча разглядывали раскинувшуюся внизу долину. Никаких признаков весны здесь не было и в помине: склоны окаймлявших ее гор были покрыты снегом.

Уехав из Торридона, они первую ночь провели в доме фермера, прямо на полу, вторую – на переполненном постоялом дворе. Оба дня начались для них с рассвета, а закончились сумерками, и сегодняшний не станет исключением. Они попадут в Инвернесс уже к ночи, однако там их наверняка ждет вкусный ужин и чистая постель. А до Данфаллэнди останется каких-то пять дней пути.

– Пахнет морем, – произнес Дункан.

– Это тебе только кажется, – возразил Джеймс.

Дункан покачал головой:

– Нет, Джейми, я чувствую запах моря. Мы уже почти приехали, и я буду чертовски рад слезть с этой лошади. На корабле плыть гораздо приятнее, нежели ехать верхом.

Джеймс покосился на кузена: лицо его осунулось.

– Спасибо, что поехал со мной. Дункан пожал плечами:

– Ты, Нейл и я уже много лет помогаем друг другу, и по-другому быть просто не может.

– И за это я тебе тоже благодарен.

– Я знаю. И потом, я пообещал твоему отцу беречь вас обоих. – Дункан вздохнул. – Вам с Нейлом никогда не приходило в голову, как я благодарен вам за то, что вы меня приютили? Ведь вы ни разу не напомнили мне о том, что я прихожусь вашему отцу не сыном, а всего лишь племянником.

– Да мы об этом давно забыли! Мы считали и считаем тебя братом.

– Спасибо. Я просто пытаюсь сказать тебе, что знаю, как сильно ты скорбишь по отцу. Хотя он очень меня любил, мне он все же доводился дядей. И мне никогда не приходилось бывать в твоей шкуре и видеть, как твой брат становится наследником целого графства.

Джеймс покачал головой:

– Я не завидую Нейлу. Я рад, что он унаследовал титул.

– Я знаю. И это, Джейми, еще одна причина, по которой я отправился с тобой. Мы трое всегда подстраховывали друг друга. Поэтому я с тобой и поехал.

Судорожно сглотнув, Джеймс прошептал:

– Спасибо.

Наклонившись, Дункан пришпорил коня и крикнул на ходу:

– В Инвернессе наверняка есть отличные девчонки! Так что, если хочешь знать правду, из-за них я и отправился в столь далекий путь.

Джеймс тоже пришпорил жеребца.

– Но до моря нам еще ехать и ехать, Дункан!

– Нет, оно близко, помяни мое слово. И если я окажусь прав, ты купишь мне бутылку виски.

– Идет, – согласился Джеймс и начал спускаться с холма.