— Это был мой шанс, и я воспользовалась им, — сухо сказала Марта.

Она стояла возле его кровати в госпитале. В одной руке у нее была новенькая командирская фуражка. Марта теперь командир звена. Эйден коснулся сломанной руки. Она что, нарочно пришла, чтобы изводить его?

— А ведь это было не по-сибски. Марта, очень не по-сибски, а?

— Ты о чем? О сиб-группе? Забудь. Сиб-группы больше нет. Такова жизнь.

— Мы ведь с тобой были очень близки когда-то.

— Ага. Когда были детьми. Только теперь…

— Знаю, знаю. Мы уже не дети.

— Кончай ныть.

— А что прикажешь мне теперь делать? Я так хотел стать воином.

— «Я так хотел». Это что, речь воина? Нас учат. Потом мы или выигрываем, или проигрываем и в любом случае обретаем свое место в Клане. Те, кто выигрывает, идут дальше. Они завоевывают себе Родовое Имя и увековечивают себя через генный пул. Так было, так есть, так будет. Тебе почти удалось стать воином. Мало кто достигает и этого. Но ты проиграл. Ну и что? Ты теперь переведен в техническую касту. Из тебя получится отличный техник. Клан нашел, для тебя. место и предлагает его тебе. И ты его примешь, воут?

Эйден хотел было возразить, но не стал.

— Ут.

Она повернулась, чтобы уйти.

— Марта?

— Да?

— Ты ведь уже уничтожила первого противника, и у тебя были отличные шансы победить и второго из числа тех, кто еще оставался.

— Должна напомнить тебе, что один из них в конце концов победил меня и отнял третью победу.

— Я помню. Но ведь ты могла бы победить не за счет меня, без того…

— Хватит об этом. Я сделала то, что сочла нужным. Ты сам ввел в действие второй вариант — все против всех. В этих условиях любой робот на поле — твоя потенциальная цель. А ты был отличной мишенью.

— А как же все то, что мы с тобой пережили и испытали вместе в свое время? Чувства…

— Давай не будем о чувствах, а? У нас нет времени на обсуждение иллюзий…

— Но в свое время ты сказала, что, быть может, любить меня.

— Детские забавы. Глинн, если помнить, пичкала нас тогда своими россказнями, вот я и вообразила себе, что испытываю так называемую любовь. Ты же знаешь, дети склонны воспроизводить в своих играх рассказы взрослых. Только мы с тех пор выросли. По крайней мере, я выросла.

Трудно было не заметить сарказма в ее последних словах. Уже не кадет Марта демонстрирует свое превосходство кадету Эйдену. Теперь есть Марта, член высшей касты, и он, Эйден, член технической касты. Отныне между ними пропасть. На социальной лестнице Марта теперь стоит несоизмеримо выше, чем он.

Стоит ли ее осуждать? Наверное, нет. Ей повезло, ему нет. Да, у него был великолепный план. Но он что-то не учел, и план провалился.

— Не вижу смысла продолжать наш разговор, — произнесла Марта. — Я пришла только из вежливости. Так велит обычай. Побежденных и находящихся на излечении противников принято навещать. Один раз. Отныне, если мы с тобой и встретимся, то как люди разных каст со всеми вытекающими отсюда последствиями. Прощай.

— Подожди.

Она нехотя обернулась.

— Что еще?

— Еще один вопрос.

— Только один.

Она говорила, будто оказывала ему великую милость. Ее ледяной тон заставил Эйдена внутренне сжаться, почувствовав себя маленьким и ничтожным. Вот так и узнают в первый раз на собственной шкуре, что такое кастовое неравенство.

— Знаешь, — выговорил он, — будь я на твоем месте в бою всех против всех и заметив, что ты уязвима, я не стал бы атаковать тебя.

Она нахмурилась..

— Я знала, что ты это скажешь. И я думала над этим. Эйден, я знаю, что ты не стал бы меня атаковать в подобной ситуации. Но это только подтверждает тот факт, что мы с тобой разные люди. Именно поэтому я стала воином, а ты — техником. Я воспользовалась возможностью, которой ты бы побрезговал. Возможно, в тебе просто нет воинской жилки.

— Марта, ты стала в точности…

— Я стала воином, и это главное. Ты задал свой вопрос. Теперь мне пора идти.

И она ушла. А что еще мог он ей сказать? Все, что ему оставалось, — это откинуться на подушки, закрыть глаза и начать в который раз прокручивать в мозгу все эпизоды Аттестации. И гадать: что было бы, если бы он заметил тогда приближающийся боевой робот Марты, если бы воспользовался удобной позицией, — «Разрушитель» стоял на одном «колене», а ее робот шел с опущенными «руками», — и всадил бы ей снизу вверх в торсовую часть массированный залп — что тогда? Он не верил, что смог бы это сделать, но снова и снова представлял себе, как убивает ее.

А может, она права? И он просто не мог пройти Аттестацию, потому что нет в нем чего-то важного, необходимого воину. Но ведь он был так близок к победе. Если бы не Марта, «Вурдалака» он бы добил, это точно. А если бы повезло, то он одолел бы и «Грифона» — тот был сильно поврежден. Даже если бы «Громовержец» вступил в бой, все равно у него, Эйдена, были, БЫЛИ шансы на двойную победу. Хотя двойная победа… Кто знает? Ну уж один-то бой он выиграл бы совершенно точно.

Теперь всю жизнь суждено ему прокручивать в голове этот бой, видеть его во сне. Свой первый и последний бой…

Эйден даже поежился от этой мысли. Он никогда не представлял себя членом какой-либо иной касты, кроме воинской. А теперь? Быть техником. Жить с техниками. Марта — та приняла бы это, случись такое с ней. Марта не врет, она и в самом деле приняла бы и смирилась. Но он, Эйден… А именно это ему предстоит. В конце концов, таков путь Клана. Но все равно ОН НЕ ХОЧЕТ… НЕ ХОЧЕТ!

Уже когда он засыпал, ему в голову пришла странная мысль. А почему, собственно, он должен? Да, таков путь Клана. Да, каждый должен сыграть до конца предназначенную ему роль. Но ведь не все безропотно соглашаются на это? Некоторые уходят, разве не так? Если бы заручиться чьей-нибудь поддержкой или просто знать расписание рейсов Т-кораблей, то можно улизнуть с Железной Твердыни, а там — будь что будет. Стоит попытаться устроиться где-нибудь, где его способности и подготовка могут пригодиться. Клан смотрит на подобных беглецов почти так же, как и на бандитов — ну и что? Что он теряет от этого? Все, что он знал до сих пор — это жизнь сиба, а потом — жизнь кадета. Вполне может случиться, что где-нибудь ему уготована иная участь. Может быть, на иных планетах Клана Кречета. Или на территориях других Кланов.