Стала жена плакать, кричать, волосы на голове рвать, Худо о помощи просить. Собрались соседи и тоже ничем ни помочь не могут, ни понять, в чем же здесь дело, а только судачат и руками разводят.

Вечером вернулся с базара Малахим, а сосед ему навстречу.

– Ну как, Малахим, есть ли хоть какое спасение?

А Малахим в ответ:

– Те деньги, что ты мне дал, ясновидящая сказала, что это не твои деньги, чужие. Ты их себе присвоил, за что и наказан и ты, и твоя семья...

– О! – воскликнул сосед. – Права ясновидящая. Что же теперь делать?!

А Малахим продолжает:

– Она сказала, чтобы ты насыпал у ворот своего дома крупную соль, встал на колени на эту соль и остался стоять так до утра.

– Я готов! – смиренно ответил сосед.

А Малахим опять продолжает:

– И еще она просит пятьсот золотых, честно заработанных. Только тогда она может спасти и тебя, грешника, и всю твою семью.

Сосед упал перед Малахимом на колени и все сделал так, как тот ему велел. Дал он Малахиму пятьсот золотых, честно заработанных, посыпал у ворот дома крупную соль, встал на колени и стал ждать спасения от постигшего его горя.

А Малахим, взяв эти золотые монеты, ушел куда-то, затем вернулся и говорит:

– Она взяла эти золотые и сказала, что виной всему этому твоя собака.

– Она же умерла, и я ее похоронил, – говорит сосед.

– Где? – спрашивает Малахим.

– Там, в саду! – отвечает сосед.

Малахим предложил пойти и откопать. Пришли они, вырыли это место и видят – в яме нет никакой собаки.

– О, Худо! Что за чудо! – воскликнул в страхе бедный сосед. -Ведь я ее сам своими руками здесь закопал.

– Может быть, она была еще не мертвая? Встала и побежала! -говорит Малахим.

– Куда? – сокрушается сосед.

Не стал Малахим больше ни о чем вести разговор. Собрал он почтенных стариков и велел соседу перед всеми рассказать о том, каким образом чужие сбережения присвоил он себе.

И сосед рассказал все, как было.

– Да! – многозначительно произнес Малахим с ехидством и добавил: – Верно люди говорят: «От собаки и ласку возьмешь, и зубы...» Похоже на то, сосед мой, ты взял и то и другое.

Затем Малахим повел соседа к его дому, достал из-под пола спрятанный им конец веревки и протянул соседу.

– Тяни и не забывай, что у каждой веревки два конца. Один конец ты сжег и присвоил себе мои сбережения, другой конец я сжег и отомстил тебе, привязав к нему мертвую собаку...

Ни словом не посмел возразить сосед. Он проклинал свою жадность, а потому и промолчал. Ведь соседи все слышали и осуждали его поступок, а над проделками Малахима – от души смеялись.

Как-то, говорят, ремонтировал Малахим свою арбу, измучился, устал. А тут еще и младший брат жены пришел и стал мешать. То молоток возьмет, то щипцы... Надоело Малахиму все время спрашивать: «Где молоток? Где щипцы?..» – и решил он прогнать его. А нужно сказать, что у младшего брата жены всегда на носу висела сопля. Часто, бывало, напоминал ему Малахим, чтобы он свой нос вытер. Но на сей раз не стал он ему об этом напоминать. Взял Малахим шуруп и отвертку, подозвал к себе этого сопливого юношу и спрашивает:

– Хочешь помочь?

– Хочу! – с готовностью отвечает шалун.

А Малахим и говорит ему:

– На тебе шуруп и отвертку и подвинти посильнее свои сопли. Это будет самая нужная твоя помощь.

Стыдно стало младшему брату жены, и он ушел.

Как-то заболел у Малахима ишак. Лег он на землю и целыми днями не встает – все головой качает. Испугался Малахим, позвал лекаря, а лекарь и говорит:

– Страшная болезнь у твоего ишака. Может, и не поправится.

Побледнел Малахим, от горя у него лицо потускнело, цветом золы покрылось. Взял он таз, положил рядом с ишаком, да и сам сел. Обнял он ишака и плакать стал, да так горько плакать, что из глаз не переставая слезы текли, словно с осеннего неба дождь.

– Ой! Ой!.. Мой кормилец, – плачет Малахим, – что же я буду делать без тебя? Ведь ни от братьев, ни от кого из родных мне помощи нет. Что же я буду делать без тебя, мой кормилец?! Если ты умрешь, я тоже в твою могилу рядом лягу. Не нужен мне без тебя этот белый свет...

Так долго плакал Малахим, так долго, что таз до краев его горькими слезами наполнился.

А ишак лежит себе и все головой кивает. А Малахим, не переставая, причитает:

– Ой! Ой!.. Мой кормилец, издай из любой своей дырки хоть один звук, подай голос, скажи, что ты еще живой...

Поднял ишак голову, посмотрел на бедного Малахима, затем с трудом встал на ноги и стал из таза слезы пить.

Видит Малахим: ишак его поправился, даже «и-а! и-а!» кричать стал. От радости Малахим заплясал, своего ишака целовать стал, а ишак все не переставая «и-а!» кричит.

Еще больше обрадовался Малахим и скорее к жене побежал.

– Эй, старая ворона, – кричит, – знай: слезы мои лучшее лекарство, как заболеешь, пей их... Видишь, мой ишак выпил мои слезы, поправился и кричит.

А ишак все громче и тревожнее «и-а!» кричит.

Побежала жена в сарай и видит: ишак себе места не находит, все кричит и прыгает. Догадалась жена, что скотина напилась горьких слез ее мужа, и набросилась на Малахима с такими словами:

– Эй, разоритель дома, давай скорее воды неси. Ишак отравился твоими слезами.

Принес Малахим ведро воды и стал ишака поить. Напился ишак и кричать перестал.

– Бедная скотина, чуть не померла! – упрекнула жена мужа.

А Малахим ей отвечает:

– Эй, старая ворона, что ты понимаешь?! Ведь всегда же лекарство водой запивают... Вот и ишак запил мои слезы водой и успокоился.

Как-то жена Малахима выстирала камзол мужа и на ночь повесила во дворе на веревке.

Случилось так: ночью проснулся Малахим, вышел во двор, чтобы сходить по нужде. Вдруг видит он: посреди двора какой-то человек, одетый в камзол, стоит. Не долго думая, забежал Малахим в дом, сорвал со стены свой ржавый кинжал и опять выбежал во двор. Смотрит: человек в камзоле с ноги на ногу переминается – все норовит на него напасть. Малахима охватил такой страх, что он бросился с обнаженным кинжалом на незнакомца, бьет и приговаривает:

– Ради святой могилы своего отца скажи, кто ты?.. Ради святой могилы отца своего скажи, кто ты?..

Услышала жена эти крики, выскочила во двор и видит, как муж с кем-то дерется. Догадалась она, что свой камзол муж принял за вора, и крикнула:

– Эй, разоритель дома, успокойся, это же твой камзол!.. Я его вчера постирала и повесила на веревку.

Остановился Малахим, смотрит – и вправду это его камзол. Обрадовался он, подбежал к жене и стал ее с ног до головы целовать.

– Эй, Малахим, что с тобой?! Чего ты меня так целуешь! – удивилась жена.

А Малахим и отвечает:

– Потому, старая ворона, что ты вместе с камзолом и меня не повесила!

Приехал как-то Малахим на скотный базар, привязал своего ишака в тени дерева, а сам стал по базару ходить. Идет и слышит:

– Подходите! Подходите! Дешево даю!

Подошел Малахим, видит – какой-то русский поросят продает и людей созывает.

– Почем? – между прочим спрашивает Малахим.

Продавец назвал цену. Малахим махнул рукой – мол, дорого. А продавец взял его руку, ударил по ней своей рукой и говорит:

– На половину дешевле отдам! Бери, Малахим!

Отсчитал Малахим нужную сумму, отдал продавцу, взял двух поросят, связал их одной веревкой, вывел за ворота скотного базара и стал им дорогу к своему дому объяснять:

– Эй, Васьки, – пойдете прямо-прямо, дойдете до горки, свернете направо, пойдете прямо-прямо, дойдете до большого сада. Напротив сада – мое одно окно и одни ворота... Войдете во двор и скажете жене, что я вас послал.