Едва только комдив успел подумать об этом, как стоявший за дверью часовой браво отсалютовал: - Здравия желаю, товарищ генерал! - и в дверь вошел Рокоссовский.

- Доложите обстановку - потребовал у комдива представитель Ставки. - Что у вас с отметкой 40.3? В чьих руках находится эта сопка, наших или немцев?

- Согласно донесению капитана Башматова, отметка 40.3 занята нашими войсками, товарищ генерал-лейтенант, донесение поступило полчаса назад - отрапортовал комдив и застыл в напряжении, ожидая каверзного вопроса со стороны Рокоссовского. В первый день наступления тот поймал комдива на лжи и публично пристыдил его в этом непристойном деле.

От снятия с должности того спасло начавшееся наступление и взятие дивизией Рабочего поселка ╧8. Теперь глядя в глаза Рокоссовскому, комдив испытывал сильный душевный дискомфорт.

- Понятно. Что ещё? - опытным взглядом, Рокоссовский определил по лицу собеседника наличие у того проблем.

- Ещё? Ещё комполка Петров отказывается наступать на немецкие позиции в пятом поселке без получения артподдержки и спецсредств по установки дымовой завесы. Я сообщил ему, что неисполнение приказа карается трибуналом, так он потребовал приказ в письменном виде - нажаловался комдив с видом оскорбленного праведника, но его слова имели обратный эффект.

- Заявка комполка Петрова на спецсредства была подписана ещё до наступления. Вы отследили её исполнение? Где сейчас спецсредства? - засыпал вопросами комдива Рокоссовский, от чего у того сделался вид человека проглотившего каленые гвозди или ежа

- Выясним, товарищ генерал. Сегодня же выясним - торопливо защебетал комдив, чем вызвал откровенную неприязнь у представителя Ставки.

- Выяснить нужно было ещё вчера, а сегодня доставить майору Петрову, чтобы тот штурмовал пятый поселок, - Рокоссовский требовательно посмотрел на комдива. - Я очень недоволен вами товарищ полковник. Доставка спецсредств и организация штурма пятого поселка - под вашу личную ответственность.

Получив столь мощный импульс, комдив сделал все, чтобы треклятые средства были, как можно скорее доставлены в полк к Петрову. Страх подмывал его отправиться на КП майора и лично проследить за атакой вражеских позиций, но в последний момент отказался от этой идеи. Немцы вновь атаковали "Егерскую сопку" и восьмой поселок и комдив был нужен на своем КП.

Отсутствие начальство нисколько не сказалось на штурме немецкой обороны пятого поселка. Зная благодаря сведениям, полученным от Магеля место расположения минных полей и дзотов, Петров смог грамотно провести штурм обороны противника.

При постановке дымовой завесы сказалось отсутствие опыта. Клубы дыма поползли на позиции противника под определенным углом и не полностью накрыли передний край вражеской обороны, но проведя быструю переориентацию штурмовых групп, Петров смог добиться желаемого.

Под прикрытием серого тумана, солдаты, следуя за танками, преодолели проволочные заграждения противника, забросали оказавшиеся на их пути дзоты гранатами и вступили в рукопашную схватку с противником.

Сидя за рядами колючей проволоки, траншей с огневыми точками и в опорных пунктах, немецкие солдаты чувствовали себя уверенно. Но когда непроницаемое облако, полное неизвестности, грохота наступающих танков и громких криков "Ура!" накрыла их с головой, солдаты фюрера лишились былой уверенности.

Как не пытались офицеры удержать командование над своими подразделениями, как не кричали на солдат унтер-офицеры желая сохранить дисциплину, страх перед русскими штыками способных в любой момент вынырнуть из серого небытия сделал свое дело.

Немецкий гарнизон был выбит из пятого поселка и сколько, потом подразделения дивизии не пытались вернуть утраченных позиций, сделать это они не могли. Плотный огонь из автоматического оружия вместе с огнем минометов всякий раз останавливал атакующие цепи немецких пехотинцев, а огонь из противотанковых ружей помог остановить продвижение бронетехники противника.

Не помогли даже участие в одной из атак взвода новых танков T-IV вооруженных 75мм пушкой. Казалось, что устоять против этих машин не имея даже "сорокапяток" невозможно, но советские солдаты смогли сотворить маленькое чудо. Ведя непрерывный огонь по гусеницам одного из танков, расчет ПТР смог остановить его дальнейшее продвижение.

Вторым героем дня стал снайпер Шверубович, чей меткий выстрел по смотровым щелям танка сразил водителя и бронированная махина, вильнув в сторону, встала, подставив свой бок под огонь ПТР.

Потеряв сразу две машины, обер-лейтенант фон дер Гольц испугался и приказал оставшимся машинам покинуть поле боя. Оказавшись без поддержки танков, пехотинцы сначала остановились, а затем отошли.

Виктория в этот день полностью сопутствовала солдатам 128-й дивизии. Они прочно держали оборону и отражали атаки противника на всем протяжении северного периметра советского прорыва. Рабочие поселки ╧8 и ╧5, а также "Егерская сопка" прозванная немцами "холм полководца" остались в руках советских солдат, несмотря на все усилия противника.

Другим подарком для наступавших войск Волховского фронта было то, что соединения дивизии Кошевого преодолев упорное сопротивление врага, ворвались на юго-восточные окраины Синявино и прочно там закрепились. Только яростный огонь германских батарей простреливавших все подступы к Синявино не позволили советским солдатам полностью занять поселок.

Одновременно с этим был достигнут успех и в районе Синявинского озера. При поддержке танков, подразделения дивизии сбили заслон противника и продолжили свое движение на запад по направлению реки Мойки и Мги.

Все эти успехи порождали радость в высоких штабах Путилово и Москвы, но вместе порождало жалость, ибо это были последние победы войск первого эшелона. Сломав оборону противника и потеснив его по ряду направлений подразделения, силы первого эшелона выдохлись, потеряв свою ударную силу. В наступление наметилась пауза, но державшим из последних сил оборону войскам уже спешили на помощь соединения 2-й ударной армии, вовремя двинутые вперед волей генерала Рокоссовского. Начиналась новая фаза операции "Искра", которая по силе, мощи и кровопролитию превзошла свою предшественницу.

Жарко было на торфяных просторах Синявино, но в сто раз жарче было на безграничных степных просторах Приволжья и Северного Кавказа. Выполняя приказ фюрера, немецкие войска яростно рвались к Сталинграду, Грозному, Новороссийску и Туапсе, сминая все на своем пути гусеницами бронированных машин. И если в излучине Дона положение было тяжелое, советские войска дрались и под давление превосходящих сил противника медленно отступали, то на Северном Кавказе положение было катастрофическим. Там советские войска просто бежали под натиском войск группы армий "А".

Ейск и Сальск, Тихорецкая и Кропоткин, Краснодар и Армавир, Ставрополь и Элиста падали к ногам противника подобно переспелым грушам под порывами ветра. Наследник Южного фронта Северо-Кавказский фронт также стремительно разваливался под ударами танковых соединений врага не сумев задержать их продвижение ни на берегах Кугоея и Егорлыка, ни Челбаса и Кубани.

Приехавший на переговоры Черчилль в беседе со Сталиным выразил огромное беспокойство по поводу "сложного положения на юге России". Британский премьер выражал озабоченность боями на подступах к Сталинграду, но больше всего его волновало положение на Кавказе, и это было понятно.