– Как не желаешь зла Лилии? – выкрикнула Мерил. – Как ты мог поступить с ней таким образом?

– Это не доставляет мне радости, дитя мое, но не мне решать, – отвечал Талос. – Она моя Королева.

– Но не моя! – зарычала Мерил и врезала лбом в нос Талосу. Удар вышел таким смачным, что даже я со своего места слышал стук, и он отшвырнул Лорд-Маршала на несколько шагов.

Мерил не видела, как Слейт поднялся с земли и ринулся на нее сбоку.

– Мерил! – крикнул я сквозь рев сражения. – Берегись!

Она меня не услышала. Обледеневший меч Зимнего Рыцаря ударил ее под нижнее ребро и вошел в тело больше чем на фут, пронзив ее насквозь, выскочив спереди окровавленным ростком. Она пошатнулась, открыв рот в беззвучном крике. Топор с мачете выпали из ее рук.

– Мерил! – взвизгнул Хват.

Слейт рассмеялся и произнес что-то, чего я не расслышал. Потом резким движением повернул меч в ране и выдернул его. Мгновение Мерил молча смотрела на него, потом подняла руку. Слейт презрительно отшвырнул ее руку и повернулся к ней спиной. Она повалилась на землю.

Я ощутил закипающую во мне ярость и вскочил, взявшись за посох обеими руками. Слейт наклонился и одной рукой поднял с земли Талоса.

– Слейт! – крикнул я. – Эй, ублюдок, а ну обернись!

Голова Зимнего Рыцаря повернулась в мою сторону. Он выставил меч в оборонительную позицию. Глаза Талоса расширились, и пальцы его описали в воздухе несколько быстрых охранительных жестов.

Я собрал воедино свой гнев, и гнев бушующей под ногами грозы – они были под стать друг другу. Я ткнул концом посоха в затянутую туманом землю-тучу, словно пробивал пешней лунку во льду, и вытянул правую руку в направлении Зимнего Рыцаря.

– Ventas! – крикнул я. – Ventas fulmino!

Энергия грозы ринулась по волокнам моего посоха, через мое тело, и вырвалась бело-голубой молнией из моей правой руки, ударив в острие Слейтова меча. Рыцарь окутался облаком сверкающих искр.

Тело Слейта дернулось, выгнувшись дугой. Грянул гром, и электрический разряд швырнул Слейта в воздух. Ударная волна от молнии бросила меня и всех, кто оказался рядом, на землю.

Всех кроме Талоса.

Летний Лорд-Маршал устоял перед стихией, прикрыв глаза рукой, словно речь шла о легком дуновении ветерка. А потом, в наступившей звонкой тишине, поднял меч и шагнул ко мне.

Я дотянулся до лежавшего на земле жезла поднял его и послал в Талоса огненный заряд. Тот даже не позаботился отбить его. Огонь лизнул его и погас, а легкое движение его меча выбило жезл у меня из рук, и тот, вращаясь, отлетел в сторону. Левой рукой я сделал жалкую попытку прикрыться посохом, и он выбил из рук и его.

Должно быть, слух вернулся ко мне – по крайней мере, настолько, чтобы услышать его слова:

– Ну, вот и все.

– Чертовски верно, – буркнул я. – Гляньте-ка вниз.

Он поглядел.

Пока он выбивал из моей левой руки посох, правой я достал свой револьвер. Я оперся на землю правым локтем и нажал на спуск.

Новый удар грома, короче предыдущего, грянул над призрачной землей, и на дуле моего пистолета расцвел огненный цветок. Сомневаюсь, чтобы пуля одолела темную фэйерскую броню, поскольку она не пробила Талоса насквозь, как ей полагалось бы. Вместо этого она ударила в него с силой кувалды, отшвырнув назад и опрокинув на землю. Мгновение он лежал, оглушенный.

Черт, это было дешево, но я попал на гребаную войну и к тому же разозлился не на шутку. Я двинул его башмаком по лицу, а потом нагнулся и молотил тяжелым стволом по голове до тех пор, пока его слабые попытки прикрыться не прекратились совсем, и он не затих с лицом, изувеченным ожогами в местах, где его коснулась сталь моего револьвера.

Я оторвал от него взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть, как Ллойд Слейт с бессильно болтающейся правой рукой левой обрушивает мне на голову обломок тяжелой пики. В глазах у меня вспыхнуло, и я повалился на землю, слишком оглушенный, чтобы переживать за то, опасно ли меня двинули. Я попытался поднять пистолет, но Слейт просто вынул его у меня из руки, крутанул на пальце и уставил стволом мне в голову, большим пальцем взводя курок. Я видел опускающийся пистолет и понимал, что Слейт не будет тратить время на положенный в вестерне диалог. Стоило мне увидеть черное отверстие ствола, как я отпрянул вбок, вскинув обе руки вверх. Рявкнул выстрел, и я приготовился увидеть обещанный свет в конце длинного, полого спускающегося туннеля.

Слейт промахнулся. Полный ярости, срывающийся крик заставил его повернуть голову в сторону нового нападавшего.

Держа разводной ключ обеими руками, Хват с размаху опустил его на запястье Ллойда Слейта. Послышался зловещий хруст, и мой револьвер полетел в воду. Слейт зарычал и замахнулся сломанной рукой на Хвата, но коротышка оказался быстрее. Он отбил удар разводным ключом, и из них двоих именно Слейт завизжал и отшатнулся от удара.

– Ты ее ранил! – визжал Хват. Следующий его удар угодил Слейту по левой коленной чашечке, и тот упал. – Ты ранил Мерил!

Слейт пытался откатиться в сторону, но Хват продолжал молотить его ключом по спине. Судя по всему, какая-то часть сил, позволивших Слейту ослабить удар молнии, все-таки осталась, иначе он не выдержал бы такого напора. Коротышка-подкидыш бил Слейта по спине, крича что-то яростное, и так продолжалось до тех пор, пока один из ударов не угодил тому в затылок. Зимний Рыцарь обмяк и больше не шевелился.

Хват подошел ко мне и помог встать. Волки снова окружили нас; часть из них была окровавлена, но все до одного угрожающе скалили клыки. Я оглушенно покосился на них, потом на оставшихся сидхе. Те перестраивали свои ряды. Двое-трое раненых лежали на земле. Одна лошадь билась со сломанной ногой, остальные разбежались. Только один воин удержался в седле – стройный сидхе в зеленых доспехах с лицом, закрытым забралом. Впрочем, никто из оставшихся в строю не выпустил оружия из рук, и они явно готовились к новой атаке.

– Помогите мне, – взмолился Хват, пытаясь поднять Мерил за плечи. Негнущимися ногами я сделал шаг в их сторону, но меня опередили. Билли, обнаженный, залитый разноцветной фэйерской кровью, подхватил Мерил и отволок под защиту остальных волков.

– Плохо дело, – сообщил он. – У нас было преимущество: их лошади нас боялись. А вот как мы справимся с пешими – не знаю. Почти все наши ранены. Как Гарри?

– Черт, – с усилием прохрипела Мерил. – Пустите меня. Со мной почти все в порядке. Посмотрите чародея. Если мы его потеряем, никому из нас не вернуться живым.

– Мерил! – обрадовался Хват. – А я боялся, тебя ранили тяжело.

Мерил села. Лицо ее было белым как мел, одежда пропиталась кровью.

– Большая часть крови не моя, – сказала она, хотя я понимал, что она лжет. – Как он?

Билли усадил меня на какую-то кочку, и я ощутил, как его пальцы ощупывают мне голову. Когда он коснулся больного места, я поморщился. Сидеть было легче, и я начал приходить в себя.

– Череп не пробит, – сказал Билли. – Может, сотрясение. Не знаю.

– Дайте мне минуту, – прохрипел я. – Сейчас отойду.

Билли с облегченным вздохом схватил меня за плечо.

– Давай. Только не слишком задерживайся, Гарри. Надо сматываться. Битва приближается сюда.

Билли не ошибался. Я слышал в тумане близкое ржание и топот сотен бегущих в ногу гоблинов.

– Мы не можем бежать, – возразила Мерил. – Лилия все еще у Авроры.

– Поговорим позже, – оборвал ее Билли. – Они уже идут! – он опустился на четвереньки и обратился волком, пока мы поворачивались к надвигавшимся воинам-сидхе.

Река за их спиной внезапно вскипела, и из волн вырвался на берег новый отряд кавалеристов в синем и фиолетовом. Всадники тоже были сидхе, но в причудливых доспехах, украшенных стилизованными снежинками. Их было немного – всего десять-двенадцать, но они атаковали верхом и с тыла. Они врезались в ряды Летних клином, на острие которого скакал всадник в белоснежной кольчуге с сияющим ледяным мечом в руках. Летние пытались организовать оборону, но их застали врасплох, и они понимали это.