Джелль улыбалась и держала его за руку. Волновалась, он это видел. Волнение девушки в столь важный для неё день — что может быть понятней? Но все же и Варрену стало немного тревожно, а тут ещё вспомнились предчувствия кузины Гелли, да и Джегейль не просто так торопила его со свадьбой.

— Ты боишься? — склонился он к уху невесты.

— Я? Нет, просто нервничаю немного, — на обращённом к нему лице мелькнула слабая, как будто неуверенная улыбка. — Как и положено невесте.

— Только поэтому?

Как же ему нравится, всегда нравилось, когда Джегейль вот так сосредотачивается, мгновенно переходя от вроде бы лёгкой беседы к серьёзному разговору. Чуть-чуть, почти незаметно хмурится и сдвигает брови, обдумывая ответ. А главное, как она чувствует, что за вроде бы шутливым вопросом — совсем не шуточная озабоченность?

— Мне кажется, да, — улыбнулась, как будто сама готова посмеяться над собственной тревогой. — Обычные девичьи волнения. Ничего серьёзного.

— Тогда, разреши, я тебя поцелую? Надеюсь, поцелуй не просто жениха, а уже почти мужа развеет твои обычные девичьи тревоги. Все будет хорошо, — он легко, едва касаясь, провёл пальцами по щеке Джегейль, от виска к уголку рта, и она слегка запрокинула голову, подставляя губы, и опустила ресницы. Поцелуй получился лёгким и нежным, целомудренным, каким, собственно, и должен быть до совершения брака. Но, когда Варрен прервал его, опасаясь зайти дальше, чем следует, Джегейль не отстранилась. Их дыхание смешивалось, почти так же интимно, как поцелуй, и теперь уже она подняла руку и провела пальцами по щеке Варрена. Сказала:

— Как хорошо, что ты выбрал такую свадьбу. Я бы взорвалась, наверное, если бы на нас пялились всякие любопытные. Долго ещё ехать?

Варрен выглянул, слегка отодвинув шторку.

— Мы почти на месте.

— Жаль.

— Жаль? Почему?

— Я бы тебя поцеловала.

Варрен рассмеялся: его невеста ничуть не кокетничала, скорее это было озорство, шутка. Возможно, так она пыталась подбодрить сама себя — что ж, неплохой способ.

— Ты бесподобна и невероятна. Целуй. Если быстро, как раз успеешь.

Короткая церемония почти не отложилась у Жени в памяти. Ярче всего почему-то было удивление: здесь, оказывается, есть храмы?! Как-то так получилось, что тема религии ни разу не всплывала за более насущными проблемами, и Женя сама себе удивлялась: как можно было упустить, даже не подумать о таком серьёзном отличии их миров? Но раз ни Варрен, ни тётушка Гелли, ни Ларк ни разу даже мельком не упомянули, значит, большой роли здесь храмы не играют? «Расспрошу позже», — решила Женя и сосредоточилась на собственном бракосочетании.

Стены зала терялись в полумраке, лишь небольшая резная конторка и лежащая на ней книга, толстая, на вид очень древняя, в простых деревянных корочках, ясно виделись в свете десятка свечей. Укутанный в белый балахон храмовый маг бормотал что-то невнятное — на местном аналоге латыни, как подумала Женя, — окуривая молодоженов ароматным сладковатым дымом, от которого чесалось в носу и хотелось чихать. Потом раскрыл книгу, долго её листал и наконец записал их имена на пустую страницу. Вместо подписи молодых стребовал по капле крови, тут же впитавшейся без следа в странную зеленоватую бумагу. Дурацкое кино, да и только! От антуража пробивало на хи-хи, и Женя с трудом удерживала серьёзное выражение лица, лишь иногда крепче сжимая ладонь жениха в своей.

Кажется, Варрен в такие моменты думал, что она волнуется, потому что посылал ей ободряющие взгляды и жал руку в ответ.

Вошли в храм они на улице, а вышли — через другую дверь, пройдя анфиладой полутёмных комнат и галерей, — на берегу реки. От свежего воздуха закружилась голова. Все тот же маг молча указал на качавшуюся у мостков лодку. Доски скрипели и проседали под ногами, почти касаясь воды, Варрен подал Жене руку, сказал негромко:

— Не бойся, на самом деле этот причал ещё сотню лет ремонта не потребует.

Спрыгнул в лодку, развернулся к Жене, подхватил за талию. Женя отчего-то зажмурилась, поджав ноги, и чуть не взвизгнула. Лодка раскачивалась под ногами, пышная юбка мешала.

— Садись. В чем дело, Джелль, это всего лишь река и лодка?

— Нет, все хорошо, — мгновение странной дезориентации прошло, Женя оглянулась на провожавшего их мага — его штучки, что ли? Успела заметить короткий жест рукой, и лодка сама собой заскользила по речной глади.

— Ой. Я думала, магия ради пустяков запрещена.

— Древний свадебный обряд — не пустяки, — Варрен держал её за руки, сжимая обе ладони в своих, как будто грел. Весла в лодке были, лежали на дне, и это Женю успокоило: в конце концов, ещё как-то обратно добираться! Но сейчас они с Варреном сидели на узких скамьях, упираясь друг в дружку коленями, держались за руки, а остров с дубовой рощей приближался сам собой.

— Интересно, если это обряд, в чем смысл, что лодка сама идёт? Неотвратимость семейной жизни, что ли? А через реку… знаешь, это даже как-то зловеще, если вспомнить ассоциации из моего мира. У вас тоже какая-то символика? Другой берег — другая жизнь, что ли? — Нет, все же до спокойствия ей было далеко, надо же, такую чушь нести. Но без магии было бы как-то понятнее. И, да, черт возьми, спокойнее!

— Если кто-то из нас возьмётся сейчас за весла, лодка остановится. И мы сами должны будем грести дальше. Туда, — Варрен дёрнул головой, указав подбородком на остров, — или обратно.

— А-а, последняя возможность передумать? В новую жизнь или обратно в старую, я, значит, угадала? Ну ладно, будем считать, что это мудрость веков.

— Всё-таки волнуешься.

— Почему ты так думаешь?

— Я не думаю, я слышу. Любой бы услышал.

Женя не ответила: спорить было бы глупо, а соглашаться — стыдно. Ну да, нервничает… немного. Совсем чуть-чуть. Варрен крепче сжал её руки и начал поглаживать запястья большими пальцами. Отчего-то это и правда успокаивало, почти как его объятия в карете.

Плеснула в борт вода, доски скрежетнули о гальку, взметнув со дна облачка мутного ила. Варрен тут же выпрыгнул, вытащил лодку почти полностью на поросший низкой травой берег и подал руку Жене:

— Осторожно, не поскользнись.

Юбку пришлось подобрать повыше, иначе точно намочила бы подол. Но нарядным туфелькам повстречаться с мокрой травой не довелось: едва выбралась из лодки, Варрен подхватил на руки и в несколько шагов перенёс выше, в густую тень дубов. Над головой зашуршала под порывом ветра листва, за рекой заголосил и смолк дурной петух. Поставив Женю на ноги, Варрен вернулся за корзиной, и Женя невольно улыбнулась: как на пикник выбрались. Твёрдая земля под ногами придала уверенности. Наверное, что-то было в лодке, то ли воздействующее на сознание или эмоции, то ли просто ощутимое и тревожащее.

— В этой роще находится старейший магический источник Андара, — Варрен подал ей руку и повёл по оказавшейся вдруг под ногами тропинке. — Фактически, столица выросла вокруг него, а не на удобном для речного порта месте. Когда-то все Переломы праздновались именно здесь. Двести восемь, кажется, лет назад прадед нынешнего короля по прошению Гильдии закрыл сюда доступ.

— Стратегический резерв?

— Разве что на самый крайний случай. Заповедная роща, — взявшись за руки, они медленно шли вглубь, между дубами, погружаясь в предвечерний сумрак. — Чувствуешь что-нибудь необычное?

— Я чувствую, как здесь тихо, — Женя и сама невольно понизила голос. — Кажется, можно услышать, как по стволам сок течёт. Как листья падают, если бы они падали сейчас. Даже ветра нет, даже комары не зудят, а должны бы, река рядом.

— А мне спокойно. Впервые, пожалуй, с Весеннего перелома не зудит служба в голове. Как будто время остановилось и ничего не произойдёт, пока мы здесь. И ведь знаю, насколько это глупо…

— Это правильно, — быстро возразила Женя. — Потому что мы в любом случае здесь до утра пробудем, и в любом случае ты не узнаешь ни о чем, пока не вернёмся. Значит, лучшее, что можно сделать — не накручивать себя. Притвориться хотя бы, что так оно и есть, что мы до утра одни во всем мире и ничего нигде не случится.