Первая Стрела Аполлона убила одну из голов Пса, пронзив ее точно между широко расставленных желтых глаз.

Когда чудовище припало к земле, в голову Джереми пришла новая мысль. Презрев слабый дождь стрел и камней, которые метали в него враги, он выбрал иную цель. Вторая Стрела угодила в середину колесницы, выбив из нее целый фонтан деревянных щепок. Теперь прислужникам Аида придется искать другой транспорт, чтобы убраться с острова. Если они переживут эту битву.

Одна из уцелевших голов Пса пыталась что-то сказать, но Джереми не расслышал ни слова из-за криков и шума, которые подняли противники. Пронзенная голова чудовища поникла, лапы под ней начали беспорядочно дергаться, грозя свалить все тело.

Так, подумал Аполлон, пора заняться остальными бойцами, пока они чего не натворили. Джереми хотелось, чтобы к нему присоединился Ферранте, простой солдат, но он вполне мог обойтись и без его помощи.

Таната в этой группе не было, но Смерть явно сопровождала их отряд. Даже обычные стрелы, пущенные из волшебного Лука, поражали цель с небывалой нечеловеческой силой и точностью. Лучнику не приходилось выискивать щелочку в доспехах врагов, потому что стрелы пронзали любые доспехи. Стоило Аполлону наметить очередную жертву, как она была убита, даже если пыталась ускользнуть. Стрелы меняли на лету траекторию полета.

Свежевыпавший снег окрасился алой кровью. Несколько уцелевших противников скрылись в скалах без особой надежды на спасение. Голод и холод довершат то, что начал лучник. Джереми уже использовал весь запас обычных стрел, у него оставалась од на — единственная Стрела. Он решил покончить с чудовищным Псом.

Хранитель Врат вскарабкался на спину Цербера — то ли для того, чтобы сбежать, то ли чтобы направить его ярость на врага. Когда третья Стрела, выпущенная из Серебряного Лука, попала в Пса, она одновременно смертельно ранила и человека на его спине.

С Цербером было покончено. Рядом с ним упал на снег человек в мехах, истекая кровью. И остался лежать неподвижно.

Лицо Хранителя Врат выражало презрение к смерти и бесконечную усталость. Он моргал и щурился, пытаясь сфокусировать взгляд на лице Аполлона, склонившегося над ним. Громкий и властный прежде голос упал до шепота: — Когда-то я хотел быть тобой.

Аполлон не понял его, но ведь умирающие часто несут какую-то чушь. Бог наблюдал за умирающим врагом, собирая целительные силы. Он до сих пор сжимал Лук, но ни одной Стрелы — даже просто стрелы — уже не осталось. С губ Джереми Редторна слетели слова Аполлона: — Ты злой человек. Хранитель Врат судорожно вздохнул, прежде чем ответить. — Ты все еще ребенок… Ничего. Это не важно.

Теперь стал заметнее его возраст. И бог вспомнил, что этому человеку действительно много-много лет. Последнее, что сказал Хранитель Джереми-Аполлону, было: — Все еще ребенок… Я создал тебя. Что угодно ожидали Джереми и Аполлон услышать, но только не это. — О чем ты говоришь?

Еще три медленных, болезненных вздоха. — Совсем недавно я думал… что если я смогу добыть… твой Лик, Лик Аполлона… и отдать Аиду, никто больше не сможет ему противостоять. И тогда он наконец даст мне… — Что он даст? — …но боги… боги дают много обещаний многим людям. И даже не собираются их исполнять.

Лучник подождал еще, но старик умер. Никакой Лик не появился на его застывшем лице. Наверняка душа Хранителя Врат отлетела, но даже Аполлон не в силах был ее увидеть.

Когда сражение окончилось и Джереми повесил Лук за спину, он удивился, что оружие уменьшилось настолько, чтобы не мешать. В мастерской стояла тишина, но из потайного дымохода в небо поднималась струйка дыма, давая понять, что в дом вернулся хозяин.

Джереми пошел обратно, спеша сообщить своему другу о полной победе. Еще он хотел сказать Энди, что Аполлон отправляется к Горе.

Именно там произойдет главная битва, и он обязан полететь туда, даже не дожидаясь новых Стрел.

Золотая девушка встретила Джереми в разрушенном зале и протянула ему еще три Стрелы. Поклонившись, она сказала, что владыке Аполлону придется подождать много часов, прежде чем его арсенал пополнится. И объяснила, что не хватает материала. — Я должен поговорить с Энди. Мне нужно больше Стрел. И Аполлон прошел мимо машины, которая даже не попыталась его задержать. — Я победил Цербера и убил Хранителя Врат! — Хорошо.

Кузнец, не отрывая глаз от какой-то заготовки, потянулся за тяжелым молотом. Лицо Энди раскраснелось от жара горна, его обнаженный мускулистый торс был мокрым от пота. — А что ты делаешь? — Необходимые вещи, — раздраженно буркнул Энди-Вулкан, явно недовольный тем, что его отрывают от работы. — Слушай, Джер, я буду тут некоторое время занят. Не могу же я делать только Стрелы. Мне нужно укрепить это место, а еще сработать что-то для быстрого перемещения. У меня же нет сандалий. — Мне нужны Стрелы. — Черт возьми, да сделаю я тебе Стрелы. — Аид… — Ну так иди и убей его, — проворчал Гефест. — Говорю тебе, что не могу сейчас оставить мою мастерскую.

И отвернулся к горну. На наковальне лежал маленький предмет, и из него так яростно хлестала магия, что даже Солнечный бог не мог определить его форму. Но это явно была не очередная Стрела.,

Аполлон ушел недовольный. Но он не рискнул спорить со своим самым сильным союзником. Неопределенность его беспокоила, но окончательного решения этого вопроса он предпочел не дожидаться. Его встревожило, что Энди не выразил никакого восторга по поводу выигранной схватки. Это так не похоже на Ферранте! И Джереми понял, что Энди, которого он знал, больше не существует.

Но более всего Джереми беспокоился о Кати — отчасти за ее безопасность, отчасти из-за перемены, которые произошли с девушкой, когда она примерила Лик богини. Если бы только сработал его прежний план и он отнес бы ее в родную деревню, вместо того, чтобы… но что плакать о сбежавшем молоке? Прошлого не воротишь.

Джереми пришла в голову кошмарная мысль, что, возможно, он убил женщину, которую любил. Кати Мирандола, выросшая в деревне медоваров, умерла, как и мальчик по имени Джереми Редторн, который мечтал о звездах. Он завязал сандалии и взмыл в небо, направляясь к Священной Горе.

Он не собирался сразу же искать Катерину. Лучшим способом победить владыку Подземного мира будет найти четыре сотни воинов лорда Виктора и убедить их встать на свою сторону. Джереми решил, что Аполлону это будет раз плюнуть. Ни один человек не сможет противостоять Аполлону в битве, но командование не было его сильной стороной. Джереми Редторн тоже не блистал талантом полководца. Арнобий, оставленный главным на четыре сотни бойцов, приказал занять вход в Пещеру. Жалкие остатки армии Хранителя Врат разбежались кто куда, — часть скрылась в ближайшем лесу, часть успели отловить.

Ученый решил оставить у входа сотню. Остальные три сотни он собирался вести в бой. — Вверх… до самой вершины. Там все и решится. Его помощник уставился на командира. — Сэр? — Вверх, капитан!

Став Трикстером, Катерина решила избавить лорда Джона от наказания, которое уготовила ему ее предшественница. С одной стороны, он был храбрым воином и хорошим командиром. С другой, Кати не хотела, чтобы сын Морского лорда попал в руки Калаха и стал заложником. Но Кати не считала месть Карлотты несправедливой. Из воспоминаний Трикстера она узнала, что лорд Джон собирался сделать Карлотту своей рабыней.

К счастью, место, где она его нашла, оказалось неподалеку — в десяти милях от Горы. Это была каменоломня, на которой дробили камни рабы. Колесница, влекомая крылатыми конями, упала с небес и подобрала Джона. Надсмотрщик так ошалел, что выронил кнут. Глянув на полностью обескураженного мужчину на заднем сиденье колесницы, Кати-Трикстер сказала: — Не думай, что я внезапно стала твоим другом. Возможно, еще до конца дня ты захочешь вернуться обратно, колоть камни.

Джон выглядел не лучшим образом — полуголый, а оставшаяся одежда превратилась в клочья. Его серьги, конечно, пропали. Одну из них сорвал какой-то нетерпеливый грабитель, так что мочка уха осталась разорванной. Он вскоре пришел в себя и встал, чтобы получше разглядеть свою спасительницу. — Кто ты? Ты не… — Не Карлотта. Тут тебе повезло, — ответила Кати, увеличивая скорость колесницы одним хлопком поводьев по спинам белых коней. — Но я Трикстер, и я помню ее и все, что с ней случилось. Не думаю, что ты хороший человек, но вряд ли такой уж плохой. И ты можешь пригодиться.