Они взяли мелки.

– Гляди! – остановился Константин. – Флажки! Сигнальные! Как думаешь, нам придется подавать знаки флажками? Как у моряков?

– Обязательно придется, – ответил Евгений.

Они набрали флажков. Взяли также открытки – на случай, если придется подавать знаки открытками.

Посетив еще несколько магазинов, друзья умаялись.

– Пожалуй, теперь у нас есть все, что нужно, – устало заметил Константин.

– Да, – моментально согласился Евгений. – Ничего не забыли.

– Можем хоть сейчас в кругосветное путешествие, а? – Константин задорно подмигнул товарищу.

– Даже в два. – Евгений подмигнул в ответ.

Внезапно кот схватил его за крыло.

– Нам надо зайти в этот магазин, срочно!

Евгений уперся. При мысли об еще одном магазине его начинало тошнить.

– Зачем? Это же магазин гвоздей. У нас есть гвозди!

– А вдруг каких-то нет?! И мы без них пропадем?! – Константин продолжал тянуть друга за собой. – Да не упирайся ты!

Но Евгений заупрямился.

– Не хочу! Хватит с нас на сегодня магазинов! Мы уже сами как магазин!

– Ладно, не хочешь – не надо, – сказал кот. – Тогда бежим ко мне. Быстро-быстро!

– Почему быстро? – удивился Евгений.

– Потому! Быстро и зажмурившись!

– Константин, что с тобой? – забеспокоился пингвин. – Ты в порядке? Может, у тебя шок после магазинов? С самцами такое бывает. Ты только не волнуйся, я сейчас позову на помощь. – Евгений принялся оглядываться по сторонам.

– Нет-нет! – вскричал Константин. – Не смотри по сторонам! Тебе нельзя видеть…

Но было поздно. Евгений уже увидел. Он растерянно повернулся к другу.

– Да как же?.. Да что же это?..

Константин лишь разочарованно махнул лапой. Он искренне пытался уберечь пингвина от зрелища, которое неизбежно бы его расстроило. Не вышло.

На другой стороне улицы в кафе за столиком у окна сидели Лис Улисс и Барбара. Евгения с Константином они не видели, так как были всецело поглощены обществом друг друга. А самое ужасное, что Улисс держал Барбару за лапу. И держал как-то совсем не по-дружески. И смотрел на волчицу не по-дружески. И она на него – тоже. А еще они друг другу улыбались.

И все это на глазах у дрожащего Евгения.

– Что это? Как это? – снова жалобно спросил пингвин.

Константин смущенно прокашлялся и попытался примирить друга с невеселой действительностью:

– Видишь ли… В принципе… Ну если разобраться. То никто из них тебе ничего не должен. Встречаться друг с другом – это… как бы… в общем, это их личное дело.

– Личное дело? – искренне поразился Евгений. – Барбара – это мое личное дело!

– Дружище, хочу напомнить, что сама Барбара так не считает, – заметил Константин.

– Ну и что! – возмутился Евгений. – Я же все равно надеялся! Я завоевывал ее любовь – медленно, но верно. А тут… этот… друг. – Последнее слово он произнес с отвращением.

Константин натянуто улыбнулся и неосторожно ляпнул:

– Да ладно тебе, какая может быть дружба при сердечных делах.

Это была ошибка. Евгений вздрогнул, его глаза увлажнились, он задрожал и произнес:

– Ненавижу вас всех. Не хочу больше ни с кем дружить.

Пингвин развернулся и зашагал прочь. Константин бросился за ним.

– Ты что, расстроился? – затараторил он. – Это же такая ерунда, если вдуматься. Чепуха. Не стоит и гроша. Да ты знаешь, сколько еще у тебя в жизни будет таких барбар! Вот вернешься богатым и мудрым, и все барбары сами к тебе прибегут!

Евгений не отвечал. Да и сам Константин понимал, что говорит глупости, которые друга не утешат. Но все равно продолжал их говорить. Молчать он боялся, чтобы не прислушиваться к внутренним ощущениям. А они были однозначны – происходило что-то ужасное.

В это время Берта сидела на уроке и даже не пыталась слушать учителя-медведя. На душе было тревожно, но она не могла понять почему. В школу она пришла в самом радужном настроении, ведь завтра в дорогу с Улиссом, а последний день в классе можно тайно от всех радоваться и торжествовать. Она для того и пошла, чтобы радоваться и торжествовать. Но сейчас ей почему-то было неспокойно.

Берта прислушалась к себе, но ничего существенного не услышала. Тогда она принялась искать причины беспокойства во внешнем мире. И довольно быстро нашла. Когда тебе смотрят в затылок, это всегда чувствуешь. А в затылок Берты упиралось не меньше десятка взглядов. Причем стоило ей перехватить какой-то из них, как застуканный на месте преступления одноклассник немедленно переводил глаза на что-нибудь другое. И все равно Берта успевала прочесть в этих взглядах у кого жалость, а у кого злорадство. Один раз ей даже показалось, как кто-то из подружек произнес «Бедняжка Берта», а в ответ прозвучало несколько сочувственных вздохов.

Берта нахмурилась. Это она-то бедняжка?! Да она счастливица! Опять ей все завидуют, вот в чем дело! Но эта мысль ее не убедила, и тревога возросла. С трудом дождавшись звонка, Берта перехватила ежиху Дору, зажала ее в углу класса и потребовала объяснений:

– Ну-ка выкладывай, что это вы все на меня уставились!

Дора старалась не смотреть подруге в глаза.

– Мы уставились? – с неловкостью переспросила она.

– Еще как!

– Берточка, бедная моя, ты не подумай, мы все понимаем!

Берта охнула.

– Бедная? Что ты несешь?!

– Ты только не волнуйся. Мы все тебя поддерживаем и жалеем. Все самцы – сволочи!

– Какие самцы?! Какие сволочи?! Почему меня надо жалеть?!

– Не знаю, стоит ли тебе говорить… – замялась Дора.

– Только попробуй не сказать! – пригрозила Берта.

– Наверное, надо сказать, – решилась Дора. – Нехорошо, если ты не знаешь… А ты, похоже, не знаешь…

Берта стала закипать.

– Если ты сейчас же не скажешь, в чем дело, я тебе все колючки повыдергиваю, – прошипела она.

Дора вздохнула и сообщила:

– Мы вчера видели твоего Улисса на набережной… Он был не один…

У Берты на душе стало кисло.

– Продолжай, – мертвым голосом произнесла она.

– Он прогуливался с волчицей. Она, кстати, вполне даже эффектная самочка.

– Мало ли с кем он прогуливался, – выдавила из себя Берта. – Может, просто знакомую встретил.

Дора посмотрела на подругу с жалостью. Берте захотелось ее убить.

– Нет, – сказала ежиха. – Так прогуливаются только влюбленные.

Берта не ответила. В ее душе пожар сменялся на наводнение, которое почти сразу сменилось на пожар.

– Я пойду, ладно? – пискнула Дора и выскользнула из угла.

Берта стояла, уставившись в одну точку. Какое крушение… Какой позор…

Было больно. От предательства Улисса. От разрушенных иллюзий. И больше всего – от жалости окружающих. Последняя становилась уже совсем невыносимой. Прочь, прочь отсюда! Берта схватила портфель и, глотая слезы, выбежала из класса. В голове стучала только одна мысль: «Ненавижу! Ненавижу!»

Именно в этот момент у Улисса в кафе, где он рассказывал Барбаре о поисках карты саблезубых, начались неприятности. Волчица выслушала рассказ с горящими глазами, а затем возбужденно воскликнула:

– Что же я сижу! Надо собираться – завтра в дорогу, а у меня ничего не готово!

Улисс напрягся.

– В дорогу? – переспросил он.

– Конечно! – подтвердила Барбара. – А… погоди. Ты хочешь сказать, что не собирался позвать меня с собой?

– Но ты никак не можешь ехать, – как можно мягче сказал Улисс.

– Почему? – удивилась Барбара. – Я хочу поехать! Разве этого недостаточно?

– Конечно, нет! Группу Несчастных создала сама судьба. В ней не может быть лишних.

– Лишних? – сухо переспросила волчица.

– Прости, я неправильно выразился, – заверил Улисс. – Просто состав группы от нас не зависит.

– Неужели? – с сарказмом усмехнулась Барбара.

– Да пойми же! Нельзя тебе ехать вопреки судьбе. Путешествие и так опасное. Вдруг с тобой что-нибудь случится!

– А вдруг с другими случится? – парировала Барбара.

– Их ведет судьба, и она защищает! Как же ты не понимаешь! Конечно, и с ними может что-нибудь случиться, но все равно – у них есть защита. А у тебя нет!