— Гениально! — Дэлан громко рассмеялся, чем вызвал удивленные взгляды дроу и Ардэ. — Весьма любезно со стороны Ковена заговорить об этом накануне мероприятия. Помнится, на все запросы в Ковен я получал свитки с гороскопом, который так ни разу и не сбылся.

— Не знаю, дэ Аншэри, но к концу разговора она настолько пришла в себя, что стало ясно — Ковену вряд ли будет по вкусу ее самодеятельность. Они намеренно что-то скрывают. Впрочем, пифия мертва, так что ответов мы уже не получим, — покачал головой Елисар. — Послушай, пока нет Готты, я попробую надавить на Комитет по вампиризму и вернуть тебя в Управление.

— Спасибо, но нет. Я ценю твою поддержку, но что изменится, если я снова надену форму? Со мной, или без меня, но от Комитета уже давно осталась лишь золоченая табличка на стене. Убежище получит по заслугам. И, возможно, это единственный для нас шанс все начать сначала.

Брови шефа ОКДУ сошлись в одну линию.

— Неужели ты готов отказаться от своего долга?

Дэлан посмотрел на часы на каминной полке и покачал головой. Пора было оставить эту часть жизни позади.

— Сейчас без четверти девять утра. Как ни крути, а времени на спасение мира осталось маловато. Да и я далек от образа положительно героя, так же как Готта от жизни праведника. Все мои поступки в звании инквизитора служили исключительно моим личным целям. Да, я хотел получить кресло генерал-магистра, но боги мне свидетели, я не искал его власти. Но отныне наши пути с Инквизицией расходятся. Я подал в отставку, а ты береги себя и семью.

Вампир отключил тарелочку, смахнув с ее поверхности потемневшее лицо Ардэ. Стало легче, но не намного.

— Не знаю, кто такой этот Елисар, но мне его жаль, — ухмыльнулся Ильхар, вновь наполняя рюмки. — Ты только что бросил беднягу по тарелочке.

Выпили, не чокаясь. На этом поминки по главе КВМБ были закончены. Но, посмотрев на Дэлана, дроу снова наполнил рюмки и подал ему еще одну гренку.

— У, как все запущено. Не зря я вчера подсыпал в твой стакан порошочки.

— Ты подсыпал мне наркотики? — Дэлан поперхнулся гренкой и закашлялся.

— Раз или два, точно не помню, не считал. — Дроу хрястнул его между лопатками кулаком и вернулся на место с самым довольным видом. — У нежити сумасшедший метаболизм. Я потратил кучу золота, чтобы довести тебя до кондиции, но оно того стоило. Наблюдать за тобой было сущим удовольствием. В последний раз я так ржал лет сто назад. Девчонки и тот демон-вышибала, которому ты сломал три руки и оторвал ухо, когда он попытался встать между тобой и баром, тебя на всю жизнь запомнят. Эх, отличная вышла ночка. Чем займемся сегодня, раз уж тебе не надо в Управление?

Вампир хмуро смотрел на довольно ухмыляющегося друга. Читать нотации и возмущаться было бесполезно. Не поймет.

Снова вошел Тэрчест. На его плече сидел желтый почтовый дракончик, к лапе которого был привязан свиток.

— Вам сообщение, ваша светлость.

Ящер опознал своего адресата, издал пронзительный писк и перелетел к вампиру. Развязывая кожаные тесемки, Дэлан даже не пытался бороться с охватившим его возбуждением. Пальцы дрожали, пока он разворачивал тугой бумажный рулончик с посланием из Грязных Кварталов. Он не узнал почерка доносчика, но желания сто раз подумать прежде чем кому-то довериться, не возникло. Возможно, это был последний шанс поймать удачу за хвост, и он не собирался от него отказываться, даже ценой очередного разочарования. Но это будет потом, а сейчас его ждала Охота.

Часы на башне у небольшой площади пробили полдень. Стылое утро официально уступило место промозглому дню. Ветер гнал по небу тяжелые свинцовые тучи, осыпая Грязные Кварталы комками подмороженной воды. Под ногами прохожих беспрестанно хлюпало и чавкало. Этот монотонный звук усыплял.

Боль в голове Дэлана обернулась тупой и нудной тяжестью в висках, но с такой ее формой уже можно было мириться. Прислонись он к стене, смог бы и задремать, но его взгляд был прикован к дому напротив.

Там был старый паучий притон, где за горсть монет любой получал укус маленькой твари. Дэлану не раз приходилось видеть последствия подобных пристрастий, когда от избытка паучьего яда человеческие внутренности медленно превращались в тягучий кисель. В аккурат для пропитания мерзости, свившей в подвале притона смрадное гнездо. Пол там усыпали белые кости. Они хрустели под ногами, когда Король пауков удостоил его своей аудиенции. Вонь разложения забивала легкие, пока Шшаах потрескивал и шуршал в глубине черной дыры, выслушивая его просьбу о помощи в поисках Рубиновой Кобры. В обмен на увеличение квоты на пропитание. Не самая приятная сделка, но лучших шпионов, чем пауки, придумать было сложно. И хотя вампир не был уверен, что Шшаах выполнит свою часть уговора, он все же ошибся.

Сейчас она была там. Так близко, что у него зудели клыки и пылало горло, но он заставлял себя ждать, внимая голосу разума. Ворваться в дом, полный ядовитых тварей, да еще и без жетона, стало бы огромной ошибкой. Поэтому он растер ноющие виски и сложил руки на груди, продолжая буравить дверь взглядом, которая вдруг открылась.

Ловушка для него захлопнулась. Он набросил на голову капюшон под тихий шорох спустившейся петли.

Их разделяла вечность. Он шел сквозь толпу, жадно глотая полынно-медовый яд, смешанный с дыханием города, не в силах отвести взгляда от невысокой фигурки впереди. Теперь он вспомнил — это уже было. Все те ночи, когда он шел по ее следу. Это была она. Всегда она. И только здесь все встало на места.

Он действовал почти открыто, но она не замечала ничего вокруг. Просто брела по улице, неловко уворачиваясь от случайных прохожих. Аромат ее тела стал тяжелее и горше, забивая пылающие легкие, раздирая глотку. Дэлан задыхался. Все его существо устремлялось вперед. Приходилось сдерживаться, чтобы не бежать, но расстояние между ними быстро сокращалось. Наконец, он протянул руку и его пальцы, деревянные от напряжения, сомкнулись на ее плече.

Она обернулась. Ветер сбил с ее головы капюшон и разметал волосы, осыпая их мелкими каплями. Лицо ведьмочки удивленно вытянулось, губы дрогнули, словно она хотела что-то сказать, но что именно, вампир так и не узнал. По глазам болью ударила синяя вспышка.

Восточная ночь.

Редкой красоты жемчужиной на бархат небес выкатилась полная луна. Сквозь бриллианты звезд, подобно пескам Белой Пустыни, струятся мраморные стены султанского дворца. Горячий воздух напоен ароматами спелых фруктов и пряностей, наполнен пением цикад и сытым иканием любимого султанского верблюда. Редкий ветерок всколыхнет нежные лепестки душистых цветков жасмина в уснувшем саду. И только в самом дальнем окошке султанского гарема тлеет маленький огонек да лениво перекликается стража в зыбкой от разведенных костров темноте…

А у зеленомордого стражника, чья скалообразная туша подпирала могучим плечом не самые главные дворцовые ворота, так, калитку в одной из стен, настроения любоваться на окружающую романтику не было. Ну, луна и луна, ну, звезды и звезды. Пожрать бы.

Ветерок донес до молодого тролля аромат запеченной на вертеле бараньей ноги. Засевшее в прохладной караулке начальство смачно обсасывало кости и глумливо рыгало, запивая прихваченные с султанской кухни кушанья прохладным шербетом. От яркого видения скользкого от влаги кувшина и поджаристой, щедро сдобренной специями корочки, рот наполнился слюной.

Раздосадованный стражник сплюнул под ноги, но тут же растер плевок по белой мраморной плитке. За такое осквернение султанских богатств можно было загреметь на другой конец Белой Пустыни — на границу с шакалоголовыми. А там уж не то что барашка со стола Великого Властелина, личинок мерзкого песчаного слизня не дождешься.

Послышались тяжелые шаги. Из темноты сада "выпорхнула" служанка любимейшей из султанских жен — прекраснейшая Наджийа. Троллиха была с ног до головы закутана в черные неприметные одежды. Открытыми оставались только густо подведенные, чуть раскосые глаза, блеснувшие в сторону стражника.