– А что, если я тоже загадаю желание перед сном? Оно сбудется?

Казалось, Мэг всерьез задумалась. Тем временем Паркер неохотно признался себе, что тоже хотел бы кое-что пожелать – чтобы Мэг вошла в его жизнь, более того, он хотел бы воплотить это желание в реальность. Паркер кивнул племяннику, и в этот момент Мэг сказала:

– Надо попробовать.

Гас покачал головой и вразвалочку пошел к двери. Джим поплелся за ним.

– Все, что вы сейчас совершили, – сказал Паркер, – было проделано очень ловко. И мудро.

– Правда? – Мэг посмотрела на него с полнейшей невозмутимостью. – Я всегда считала неразумным давать ребенку обещания, если нет уверенности, что их удастся выполнить.

Паркер всмотрелся в ее лицо. Ба, да она на него злится! Неужели прошлой ночью он был настолько невыносим? Или Мэг нарочно выставляет колючки, чтобы не дать ему возможности спросить, откуда взялись эти дети?

Но Паркер не успел задать ни одного вопроса: Мэг уже плавной походкой вышла из кухни. Паркер не очень спешил последовать за ней. Сначала он заглянул в Большую гостиную. Как ни странно, дед все еще бодрствовал. Сидя у камина, он играл в шахматы с какой-то незнакомой Паркеру женщиной. На коленях у Понтье-старшего лежал, свернувшись клубочком, огромный серый кот, явно чужак в Понтье-Плейс.

Когда Паркер заглянул в дверь, старик пробасил:

– Заходи, познакомься с миссис Феннистон, но не мешай мне думать. Эта женщина чертовски ловко обращается с ладьями.

Паркер с интересом посмотрел на изящную седовласую даму, сидящую напротив его деда. Ему еще не доводилось слышать от старика подобного комплимента. Дед много лет твердил ему, что он не умеет толком обращаться с пешкой, не говоря уже о слоне или ладье. Паркер кивнул.

– Рад с вами познакомиться. Паркер Понтье. Женщина приветливо улыбнулась:

– Миссис Феннистон. Я тоже рада с вами познакомиться. Я первый раз в вашем городе и благодаря вашему деду чувствую себя как дома.

Паркер не знал, что на это ответить. Ему казалось, что просиживать за шахматной доской, да еще с таким надменным противником, как его дед, – далеко не лучший способ знакомиться с Новым Орлеаном. Но теперь, подумав об этом, Паркер понял, что и Мэг фактически не видела его родного города. Нужно будет восполнить этот пробел, может, тогда она немного смягчится. «Нет, я, конечно, не пытаюсь ее смягчить, – поспешно сказал себе Паркер, – но если уж мне предстоит вести с этой женщиной дела, нужно узнать ее получше».

– Вы уже познакомились с детьми? – спросила миссис Феннистон, поглаживая пальцем белого слона.

Старик сердито воззрился на доску. Паркер заключил, что либо его деду не нравится говорить о маленьких разбойниках, либо миссис Феннистон только что обошла его на шахматной доске. Он кивнул.

– Они удивительные дети, – сказала женщина. – Мэг великолепно их воспитала, и это при очень неблагоприятных обстоятельствах!

Паркер не смог обуздать любопытства.

– Ее муж… когда он…

– Умер? – подсказала миссис Феннистон, быстро передвигая слона по диагонали. – Шах.

Выражение лица у его деда сделалось просто уморительным.

– Больше года назад. Мэг перенесла все трудности, свалившиеся на нее, без единой жалобы. – Миссис Феннистон вздохнула. – Я так рада, что смогла хоть чем-то ей помочь. Особенно после того, как мой дорогой муженек умер, а это тоже случилось больше года назад.

– Вот как, больше года? – переспросил старик. Паркер улыбнулся. Он узнал все, что хотел узнать. По-видимому, его дед – тоже.

– Не буду мешать вашей игре. – Паркер повернулся, чтобы уйти. – Рад был познакомиться.

Миссис Феннистон улыбнулась Паркеру и обратилась к его деду:

– Смотрите, мистер Понтье, что случилось с вашей королевой.

Что было дальше, Паркер уже не слышал, он вышел из гостиной.

Дверь в комнату Мэг была открыта, она как будто знала, что Паркер не устоит перед искушением присоединиться к их разговору на подушке. Он действительно не устоял, но не вошел в комнату, а остановился в коридоре под самой дверью и стал слушать. Слушая, Паркер вспомнил, как приятно было сидеть рядом с Мэг на кровати Гаса, когда она объясняла ему смысл этого ритуала. Тогда он хотел поцеловать ее, того же ему хотелось и сейчас. Паркер слышал глухие удары хвоста Джима по ковру, из глубины комнаты доносились негромкие, но вполне различимые голоса Мэг и детей.

– О чем ты мечтаешь, Саманта?

Паркер представил, как, задавая вопрос, Мэг приглаживает непокорные кудри дочери.

– Я хочу нарядную Барби и нового папочку.

Мэг немного помолчала, потом Паркер услышал ее голос:

– Насчет Барби мы что-нибудь придумаем. Предлагаю сшить новые наряды для той Барби, которую ты привезла с собой из дома. Как ты на это смотришь?

– Хорошо, – сонно пробормотала девочка.

Надо отдать Мэг должное, она ловко обошла второе пожелание.

– Ты, Тедди?

– Я хочу завтра играть в войну.

– Ха! – вмешалась Элен. – Мальчишки такие глупые!

– Эй, говори только за себя, – вставил Гас.

– Ш-ш, это разговор на подушке. Каждый может просить то, что он хочет, потому что понять, чего ты хочешь, – это первый шаг к тому, чтобы этого добиться.

– Ма, ты такая умная, – вздохнула Элен.

– Спасибо, дорогая. Гас, не хочешь что-нибудь сказать? Последовало долгое молчание, Паркер затаил дыхание, гадая про себя, присоединится ли его племянник к общему ритуалу. Он бы сам с удовольствием свернулся калачиком на кровати возле Мэг и ее детей, обнял ее податливое тело и прошептал, что бы ему хотелось иметь. Но он, Паркер Понтье, давно не мальчик. Разговор на подушке – это для детей.

– Не-а, – ответил наконец Гас. – Сказки – такая же выдумка, как Санта-Клаус. Они не настоящие. Как большинство матерей.

Паркер резко втянул воздух, ему было больно за Гаса. Черт бы побрал Марианну! Как это на нее похоже, развлекаться в Швейцарии, когда ее сын страдает дома. Паркер подался вперед, не желая пропустить ни единого слова из того, что Мэг ответит Гасу.

Но еще до того, как заговорила Мэг, послышался сонный голосок Саманты:

– Мы можем поделиться с тобой нашей мамой, она настоящая.