С другой стороны, иногда можно наблюдать явное усиление механизмов отталкивания людей, которые субъект привычно использует в своей повседневной жизни. Психологическое отталкивание и нежелание взаимодействовать с людьми в ходе ЛСД сессии вполне может быть проявлением недостатка интереса к общению и того, что субъект считает самоанализ и самонаблюдение эстетически или интеллектуально более привлекательными. Однако в некоторых случаях оно также может быть проявлением сложных межличностных проблем и внутренних конфликтов. Избегание человеческого контакта может быть результатом страха перед людьми, который испытывает пациент, или его/ее низкой самооценки. В одних случаях это отталкивание людей происходит из-за чувства собственной неважности, неинтересности, неприятности или отвратительности, в других может быть связано с сильным страхом отказа. Стремление отказаться от общения также может отражать конфликты и проблемы, связанные с агрессией: присутствие других людей, их высказывания и поведение раздражают и вызывают неприемлемые и пугающие жестокие действия. В этом случае, отказ от общения связан с самоконтролем.  Типичная проблема, которую может выявить ЛСД сессия – это конфликт между желанием общества других людей и стремлением быть одному. Пациент боится остаться в одиночестве, но в то же время не переносит компанию, он или она жаждут человеческого общения и боятся его.

Другое часто встречающееся явление – это усиление социальных и межличностных паттернов, связанных с доминированием и подчинением. Оно проявляется в сильном стремлении манипулировать, контролировать, критиковать или поучать окружающих. Субъект может прикладывать сознательные усилия к тому, чтобы создавать ситуации, в которых он может конкурировать с другими людьми и меряться с ними силами, а также подразумевающие унижение и высмеивание других людей. Сходным образом, поведение, связанное с подчинением и почтительностью также часто усиливается до карикатурности. Некоторые субъекты начинают постоянно извиняться по ничтожным или воображаемым поводам и требуют заверений, что они никому и ничему не мешают. Другие то и дело спрашивают, не обидели ли они кого-нибудь, или хотят убедиться, что никто на них не злится. Нерешительное, тревожное, навязчивое и зависимое поведение также часто может доходить до анаклитической степени.

Замечательным и часто встречающимся явлением оказывается отчаянная и целеустремленная борьба за полный самоконтроль. Как было показано выше, это обычно случается с субъектами, которые имеют различные проблемы с самоконтролем в повседневной жизни. В противоположность этому, индивидуумы с богатым внутренним миром, к которому они могут обращаться, как к защите от травмирующей реальности, часто в ходе ЛСД сессии жалуются на свою неспособность получить полный доступ ни к внешнему миру, ни к внутреннему опыту. В то время как малые дозировки ЛСД активизируют и усиливают поверхностные уровни структуры личности субъекта, играющие важную роль в ежедневном взаимодействии, более высокие дозы выводят на поверхность глубокие динамические силы и стремления. После того, как доза ЛСД достигает определенной критической границы, которая значительно различается у разных людей, часто можно наблюдать поразительное психологическое изменение. В этот момент мощные стремления, противоположные поверхностным элементам, проявляются и подчиняют себе переживания субъекта. Среди таких стремлений оказываются важные динамические подводные течения, которые в нормальном состоянии обычно подавляются и контролируются различными защитными механизмами. Вышеупомянутый феномен позволяет лучше описать различные более или менее явные аспекты личности субъекта, а также внести значительный вклад в понимание динамики личностной структуры.

Такие резкие психологические изменения наиболее часто наблюдаются у исключительно зависимых и тревожных людей, которые в повседневной жизни обычно застенчивы, скромны, сверх меры вежливы и болезненно избегают любых межличностных конфликтов. После того, как они перестают бороться за самоконтроль, они  начинают проявлять явную агрессивность с жестокими и разрушительными стремлениями. Такие временные превращения часто встречаются у людей, которые обычно имеют серьезные сексуальные комплексы, викторианские предубеждения, чрезмерную склонность к стыду и тенденции к аскетизму, пуританству или ханжеству. У таких людей в некоторых ЛСД сессиях переживания оказываются почти полностью под властью преувеличенных сексуальных явлений. Они начинают кокетничать, вести себя фривольно, соблазнять, а также заниматься социальным эксгибиционизмом с сексуальным подтекстом. Они могут позволить себе непристойности, демонстрировать сексуальную агрессию или делать попытки мастурбировать в присутствии ситтеров.

Неожиданные, резкие перемены могут случаться с людьми, которые страдают от острого чувства собственной неполноценности и несоответствия. Обычно они становятся напыщенными или преувеличенно уверенными в себе, проявляют различные диктаторские и доминирующие склонности и выражают мегаломанические идеи и фантазии. В противоположность этому, у явно авторитарных личностей, которые в повседневной жизни ведут себя деспотично, нарочито демонстрируя свою личностную силу и могущество, эта фаза ЛСД терапии часто выявляет компенсаторный и защитных характер такого поведения. Под действием ЛСД обнаруживаются скрытые чувства глубокой беззащитности, низкой самооценки и детской беспомощности. Многие мужчины, которые в своей повседневной жизни нарочито гордятся своей принадлежностью к мужскому полу, ведут себя, как мачо, уделяют повышенное внимание бодибилдингу, а также постоянно указывают на мужское превосходство и главенство и обращаются с женщинами с неуважением и насмешкой, в ходе сессий обнаруживают в себе серьезные сомнения по поводу своей мужественности и сильные гомосексуальные страхи. Подобным образом, гиперчувствительность, эмоциональная хрупкость и преувеличенная ранимость часто появляется на сессиях у людей с выражено циничным отношением к миру, открытой язвительностью и презрением к человеческим чувствам и позитивным жизненным ценностям.

Также у церковно-ориентированных людей, которые воспитывались в семьях с доминированием религиозного фанатизма и лицемерного ханжества, часто отмечаются сильные антирелигиозные тенденции и даже еретические и богохульные замечания. С другой стороны, исключительно рациональные и логичные индивиды, чья приверженность к прагматизму и разумности имеет защитный характер, часто демонстрируют глубокую интенсивную склонность к метафизическим страхам, иррациональному образу мышления, суевериям и магии.

Различные аспекты структуры личности, которые мы обсуждали выше – внешний фасад, глубинные динамические силы, которые кроются за ним, и взаимодействие первого и вторых – могут проявляться на ЛСД сессиях множеством различных способов. Эти элементы могут переживаться в форме эмоций, физических ощущений, специфического процесса мышления и моделей поведения. Однако, наиболее типичной является их связь с изменениями сенсорного восприятия, такими как, общее искажение ощущения тела, запутанная аутосимволическая трансформация и переживания сложных символических сцен, в которых не только самовосприятие, но и восприятие человека вообще и даже физической окружающей обстановки радикально меняется.

Вместо того, чтобы пытаться описать полный спектр явлений, которые могут происходить в этом контексте, мы дадим короткий обзор анималистического символизма, который встречается особенно часто. В ходе личностного самопознания многие ЛСД субъекты эмпирически идентифицируются с различными животными, которые традиционно олицетворяют определенные человеческие черты, отношения или поведение. Таким образом, аутосимволическое превращение в хищника, такого как тигр, лев, ягуар или черную пантеру, может быть выражением сильных агрессивных чувств субъекта. Отождествление с обезьяной может отражать полиморфно искаженные склонности и расхлябанность, а также снисходительность к половым и прегенитальным удовольствиям. Сильные сексуальные желания могут выразиться в форме превращении в быка или жеребца; если эти желания имеют сильный компонент похоти или беспорядочных сексуальных связей, они могут быть символизированы грязным вепрем. Мужское тщеславие и сексуальный эксгибиционизм могут проявиться в аутосимволическом превращении субъекта в шумного петуха на навозной куче. Осел или буйвол могут символизировать глупость, мул  указывать на упрямство, а боров обычно выражает пренебрежение к себе, неряшливость и моральные изъяны. В сессиях, в которых глаза субъекта открыты, внутренние события могут проектироваться на других людей или даже на физическое окружение. Терапевты, сестры, другие пациенты, друзья или родственники могут иллюзорно превратиться в людей или существ, представляющих инстинктивные стремления субъекта. Они могут восприниматься как садисты, распутники, извращенцы, преступники, убийцы или демонические образы. И наоборот, они могут выступать и как воплощения критического отношения Суперэго и представать в образе родителей, судей, присяжных, полицейских, тюремщиков или палачей. В крайних случаях, окружение целиком может быть трансформировано в сложную сцену борделя, гарема, сексуальной оргии, средневековой темницы, концентрационного лагеря, залы суда или камеры смертников.